Секс и ничего личного
Шрифт:
– Какие девушки, когда я всерьез решил заняться учебой?! – совершенно искренне возмутился этот дурак.
Очень хотелось рассмеяться, но я была стойкой и вместо этого закатила глаза.
– Так что? Неужели тебе это совсем не интересно? – гросс Теккер ненавязчиво пододвинулся ко мне ближе. Все еще полуголый гросс Теккер, прошу заметить, с его всеми этими бицепсами, и грудью, и спиной, и вкусным ароматом… фантазии снова оживились, но вняв прошлому разу, принялись цивилизованно выстраиваться в очередь, хоть и слегка
– Нет, я, конечно, могу сделать тебе одолжение, – произнесла я, почти гипнотически наблюдая за подкрадывающимся Теккером. – Но у меня будут условия!
– Какие?
– Во-первых, для меня на первом месте учеба. И если я занята, то я занята, и ты принимаешь это без обсуждений.
– Идет, – покладисто кивнул парень.
– Во-вторых, – я чуть-чуть помялась, не зная, как точно сформулировать то, что хочу обозначить, – это не отношения. Если одному из нас это надоест, то все сразу прекращается без взаимных претензий. Ты не лезешь в мою личную жизнь, я не лезу в твою. Мне это все не нужно.
– Понял, – он снова кивнул. – Только секс и ничего личного!
Вы посмотрите, какой сообразительный мальчик!
Глава 3
Настоящая зима – это когда всё, куда ни кинь взгляд, покрыто льдом. И ветер такой, что тебя по гололеду та-а-ащит, и не важно, нужно тебе куда-то или нет, и куда именно, а деревья на ветру обледенелыми ветвями тебе вслед тук-тук-тук.
Вот это – правильная зима, а в столице – так… Открыточный вариант. Мороз уровня “лишь бы вода не таяла”, сугробы – строго по щиколотку, выше за три года не припомню ни разу. Снег лежит, пушистый и нарядный, всю зиму, к весне деликатно и плавно тает, стекая ручьями в окрестные водоемы, такие же спокойные и интеллигентные, как местная погода.
Колкого наста, повсеместного оледенения или шуток вроде “вот сейчас снег полностью растает, почки у деревьев и кустов набухнут – а потом мороз как жахнет!” местный климат не признает. Я даже не стала тратиться на зимнюю одежду, прекрасно обходясь тем, что у нас дома считалось осенней.
Не то чтобы мне это не нравилось – нравилось, еще как нравилось! – просто завидно очень…
Вздохнув, я повернулась спиной к студенческому кампусу и источникам света, и сжала на пальце кольцо “гнилушки”.
Мой артефакт ночного видения не позволял видеть всё окружающее, как днем (откуда бы у меня деньги на подобную роскошь?), но разбавлял тьму примерно на треть и заботливо подсвечивал зеленоватым все неровности окружающего рельефа. Зимним утром это уж точно не лишне.
“Зимнее утро” – это такой оксюморон, когда по внешним часам уже пора вставать, а по внутренним – “глухая ночь, спи, чего вскочила, рано еще”.
В зиму я становилась отпетой совой и желала просыпаться исключительно с началом светового дня, а когда не могла себе этого позволить,
Под безостановочный внутренний бубнеж я потрусила в сторону парка, давая мышцам спокойно разогреться, не спеша ускорять ход.
Бегать можно, конечно, и на университетской спортивной площадке – она отлично оборудована и освещена, и снег там регулярно убирают. Но зачем? Парк здесь обширный и ухоженный, и там уж точно не столкнешься с таким же зимним спортсменом. А если столкнешься – на первой же развилке нырнул в сторону, и адью, дорогой нежеланный спутник.
Ну, и вообще… Зимой в Олерон-сюр-Марн красиво. Даже в темном парке.
Это, пожалуй, примиряло меня с существованием такого понятия, как “зимнее утро”.
Подсвеченные “гнилушкой” неровности рельефа в виде кустов, деревьев и бордюров, мягкое буханье беговых кроссовок в плитки дорожки, звук собственного дыхания в ушах и – одиночество. Полное, тотальное, беспросветное одиночество, как будто на всей этой планете я одна.
Недовольное бухтение на весь мир постепенно стихало, настроение выравнивалось, а в голове наконец-то обживалась благословенная тишина.
Хорошо!
Когда за поворотом в глаза бросилось что-то лежащее поперек дорожки, первой моей мыслью было: “Ветер. Дерево повалил”.
Второй – “Это же Олерон-сюр-Марн, здесь ветер деревья не валит! Наверное, трухлявое, само рухну…”
Вот только откуда в ухоженном парке императорской академии трухлявые деревья.
Я остановилась.
Мне вовсе не хотелось туда идти.
Мне хотелось сдать назад, свернуть в ближайший боковой отнорок тропы, а лучше – и всю утреннюю пробежку свернуть, вернуться в уютную, безопасную комнату кампуса…
Я мягко сделала шаг вперед. Крохотный, плавный шажок.
Вот сейчас я подойду, посмотрю что это, и сама над собой посмеюсь. Паникерша. Параноик вселенского масштаба. Там ничего страшного, вот увидишь.
Шаг. Еще шаг. Давай, не трусь.
В десяти шагах от препятствия я остановилась. Потому что стало отчетливо ясно, что это не дерево. Не бывает деревьев в человеческой одежде.
Приличный человек в такой ситуации, не раздумывая, бросился бы к лежащему.
А я стояла и думала – может, всё-таки сбежать?
Зрелище мне категорически не нравилось. И желания броситься на помощь к упавшему человеку оно не вызывало.
Но…
Но я выбрала свой путь. Служить праву.
И, нащупав в кармане куртки среди разной мелочевки вытянутую блесну “дамского стража”, я шагнула вперед.
Если этот, который лежит впереди, попробует вскочить и напасть на меня – ему не поздоровится. “Дамский страж” на короткой дистанции ослепит и оглушит его с гарантией, а я успею удрать.
До лежащего осталось пять шагов. Три. Один.