Секс с зубрилой
Шрифт:
— Ты не обидишься, если сегодня я уйду раньше?
— Диана, вот ты, кажется, взрослая женщина, а ведёшь себя словно маленькая. Конечно ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, но в пределах допустимого.
— Рори, иногда ты бываешь такой занудой! Но я люблю тебя.
— Взаимно…
Мы рассмеялись с ней, продолжив обсуждать вчерашнее свидание подруги. Втайне я завидовала ей. Нет, конечно же по-хорошему, но внутри крутилось чувство тоски и одиночества, которое пыталась гасить. Проболтав ещё немного, каждая вернулась к оставленной работе, которую нужно было доделать.
А в пять я уже ехала
— Да, слушаю?
— Это Аврора, я скоро буду у вас…
— О'кей, с нетерпением жду!
Мы подъехали к дому современной постройки, в котором сочетался модерн ещё с чем-то. Зеркальные панели черного цвета, поглощающие последние лучи садящегося солнца. Сам двор был пустым, но территория большая. Расплатившись с таксистом, вышла, перехватив папку подмышку, а сумочку повесила на плечо. Было все ещё тепло, поэтому я не брала с собой кофточку. Смело шагнув в подъезд, быстро в уме соотнесла номер квартиры и этаж, нажав нужную кнопку.
Подойдя к двери, по дороге отметила современность и запах свежего ремонта. Значит, дом, скорее всего, относительно новый. Для города это было привычным делом, когда один за другим, словно грибы, росли высотки. Позвонив в звонок, ощутила волнение, так как впервые вот так самостоятельно приезжаю к заказчице. Маргарита открыла и широко улыбнулась, пропуская меня к себе. Квартира впечатлила своим видом, но первое, что бросилось в глаза, это необжитость ее. Нет, мебель, конечно, была. Да и техника тоже. Но вот не хватало тепла и мелких деталей, которые говорили бы, что здесь обитает человек. Конечно же, если только у хозяйки не маниакальная чистота на уме.
— Ну, надеюсь, есть чем порадовать? А то я переживаю, что мы не успеем!
— Да, вот эскизы, которые сделала. И ещё образцы ткани, подобранные мною.
— Замечательно! Ты пока рассказывай, а я сделаю нам кофе. Или ты будешь что-то покрепче?
— Э, спасибо, кофе будет достаточно…
Женщина с лёгкостью перешла на простое общение, и я была этому рада, так как еле уловимое напряжение отступило. Выложив несколько эскизов на журнальный столик, к каждому приложила образец ткани. Вскоре вернулась и Маргарита, неся поднос с чашками и угощением.
— Мне, к сожалению, сладкое нельзя! А вот ты угощайся, бери смелее!
— Благодарю… — взяв нежное пирожное с кремом, откусила, прикрыв даже глаза от удовольствия. — Мммм, вкусно…
— Верю! Ты пока ешь, а я рассмотрю все…
Я отпила чуть горьковатый кофе, а затем выбрала новое лакомство, отметив, что оно абсолютно не уступает первому. Сама не заметила, как съела четыре пирожных, которые таяли во рту, оставляя обалденное послевкусие во рту.
— Вау, я уже прямо вижу себя в этом платье!
Она широко улыбнулась, и я кивнула в ответ, ощутив лёгкий дискомфорт. Я отставила тарелку, удивившись тому, что кожу
начало покалывать в тех местах, где к ней прикасалась одежда. Наверное, устала или просто переела сладкого.
— Прошу прощения, можно приоткрыть окошко? Что-то мне душно… — попросила Маргариту, которая
Внутри разгоралось какое-то странное ощущение, смешанное с беспокойством. Сердце начало часто биться, а щеки гореть, словно их кто-то сильно натёр. Так, нужно просто успокоиться и взять себя в руки! Но ничего не помогало. Покалывание от пальцев ног поднималось выше, постепенно захватывая все большую территорию. Теперь уже все тело горело, пульсируя и Ноя, а сам жар с каждым мгновением усиливался. Перед глазами начало расплываться, и мне пришлось ухватиться за кресло, возле которого как раз стояла.
В горле пересохло, хотелось пить, и я вздрогнула, когда тело среагираволо на колебание ткани моего сарафана, в который была одета. Малейшее прикосновение к коже становилось совершенно невыносимым.
— Простите, Ма-рга-рита… Мне как-то нехорошо… Я поеду домой, а завтра мы с вами договор…… - слова давались с трудом, голова кружилась, а тело мелко задрожало.
— Аврора, милочка, вы просто переутомилась… — ее голос лился откуда-то издалека, и я тихо застонала, опускаясь в кресло, но тут же вскрикнув от того, что кожу будто бы обожгло.
В голове шумело, и я потерялась в ощущениях, заполнивших всю меня. Огонь! Меня словно пожирали языки пламени, от которых не было возможности скрыться. Первым моим порывом, наверное, было желание снять одежду. Но краем сознания, которое ещё сохранялось во мне, понимала, что этого нельзя делать.
Замерла посередине комнаты, боясь даже пошелохнуться. Однако и это никак не помогло. Казалось, каждая моя частичка тела, даже самая крошечная, наполнялась какой-то энергией, побуждающей двигаться. А стоять на месте было просто невозможно.
Оглянувшись, увидела, что в комнате осталась одна. Где Маргарита? Но в следующий миг эти мысли покинули меня, так как кожу вновь закололо, словно миллион мелких игл вонзилось одновременно. Повела плечами, потянувшись, и стала нервно перебирать складки сарафана.
Странно, ещё никогда не испытывала такой потребности что-то делать. И когда, казалось, я уже не могла ещё больше удивиться происходящему, случилось то, что напугало ещё больше. Я ощутила, даже, если можно так сказать, почувствовала, как моя кровь стремительным потоком бежит все быстрее и быстрее.
Села на диван, но тут же услышала свой собственный стон. Широко раскрыв глаза, попыталась прислушаться к себе. Что за чертовщина? Что со мной? И эта ткань раздражает настолько, что казалось, в тех местах, где она была, меня разрывало, будто туда медленно лили кислоту. Нужно избавиться от сарафана! Хотя бы на несколько мгновений, все равно я сейчас одна.
А где Маргарита? Впрочем, сейчас мне побарабану, где она! Потянула вниз лямки, ощутив, как ткань неприятно заскользила по разгорячился коже, и легла у моих ног. Вздрогнула, инстинктивно прикрыв грудь, так как лифчика не было, но тут же словно некая молния пронзила меня с ног до головы и я всхлипнула от невыносимых ощущений. Моя грудь стала сверхчувствительной. Почему? Но само ощущение было приятным, и раньше я такого никогда не ощущала и не испытывала. Я осмотрела себя, поразившись тому, насколько разгорелась моя кожа. А соски превратились в твердые потемневшие бусины, и это странное покалывание во всем теле, которое не прекращалось ни на минуту…