Секс в семье и на работе

Литвак Михаил Ефимович

У Э. Берна в одной из его книг есть глава «Врач и хорошенькая пациентка», где он советует не поддаваться на сексуальные провокации своих пациенток, а если она обнажит колени, не строить сексуальных фантазий, а посоветовать ей одернуть юбку. Далее он указывал, что если пациентка соблазнит врача, не имеет значения духовно или физически, он просто сыграет одну сцену в ее спектакле, но не будет способствовать ее выздоровлению. И, находясь где-нибудь в гостях, дама может сказать примерно следующее: «Уж от кого, от кого, но от господина N я никак не могла ожидать такого. Впрочем, кто знает его жену, тот вряд ли удивится этому!» Потом она с ужасом заметит, что рядом с ней сидит начальник доктора N. Я знаю, что некоторые психотерапевты вступают в сексуальные контакты со своими пациентами, считая секс методом лечения, но тогда, если врач начнет ухаживать за еще одной больной пациенткой, то она лишний раз убедится в правильности своей позиции: «Все мужчины грязные животные. Им нужен

голый секс».

В заключение хочу сформулировать свой взгляд на этот вопрос. Сексуальные отношения в период лечения с пациенткой (пациентом), с моей точки зрения, недопустимы, как я уже сказал, нельзя ездить на несправном автомобиле. Секс не метод лечения, секс — для здоровых состоявшихся людей, он обладает не лечебным, а оздоравливающим, профилактическим эффектом, показателем твоей состоятельности. Даже чисто физически полноценный секс требует определенной физической подготовки, здесь нужен мощный стартовый рывок, необходимы и навыки стайера, и умение сохранить себя до конца, чтобы обеспечить бурный финиш, и многое другое, но я пишу не учебник по сексологии, хотя в планах у меня это есть. У физически ослабленных людей занятия сексом могут привести к серьезным осложнениям, ведь известны даже случаи смерти во время интенсивного секса, а если он не интенсивен, то что это за секс.

Так вот, вначале следует закончить отношения, связанные с лечением пациентки, завести полноценные деловые, а потом уже приступать к сексу. Вы можете спросить, почему я допускаю сексуальные отношения с выздоровевшей пациенткой. Отвечаю. Как и большинство врачей, я считаю, что невроз излечим. Более того, человек, окончательно вылечившийся от невроза, становится сверхблагополучным, счастливым, самоактуализирующимся человеком. Почему же тогда не иметь с ним сексуальных отношений, если к нему возникли любовные чувства, и он тебя полюбил. Если я не допущу это даже теоретически, то, следовательно, не верю в возможность полного выздоровления. Но если я допустил такую возможность, то чтобы не входить в противоречие с логикой, мне следует допустить и возможность сексуальных отношений.

Известны ли мне случаи, когда такое происходило? Да, известны, но здесь секс комбинировался с остальными лучшими человеческими отношениями и проходил по полной программе со всеми стадиями и развитием в конечном итоге семейных отношений. Были и неудачи. Так, один врач преждевременно вступил в сексуальные отношения со своей бывшей пациенткой, они стали жить вместе, было, казалось бы, все: и сотрудничество, и секс. Но через короткое время начались конфликты, и они разошлись. Этот случай я внимательно проанализировал и выяснил, что здесь была ошибка в диагностике. Он решил, что она выздоровела, хотя на самом деле полного выздоровления не было. Кроме того, когда они приступили к сексу, он на производстве не вывел ее из своего подчинения. Это в сексуальных отношениях один партнер может быть подчинен другому. В производственных отношениях должно быть равенство.

Несколько примеров, иллюстрирующих неэффективность сексуальных отношений врачей и пациентов, я приведу из своей практики, где могу ручаться за достоверность, и опишу их относительно подробно. Оценивать и анализировать не буду.

Женщина 55 лет обратилась ко мне с жалобами на тяжелую депрессию и нежелание жить. Была она ХЖ, прожила тяжелую жизнь с мужем-алкоголиком (а что ему оставалось делать при такой жене!), но когда он умер, у нее резко снизилось настроение (понятно почему — она лишилась секса в форме скандалов). До того она ездила к психотерапевту, мужчине лет 35, который проживал в другом городе, рассказала ему о своей жизни, в том числе о половой холодности. Во время первого же осмотра он вступил с ней в сексуальную связь, и она впервые в жизни испытала оргазм. Она в деталях рассказала, как он это делал. Он достаточно долго ею восхищался, расхваливая ее внешность, ум, манеры, после того как подробнейшим образом расспросил о ее сексуальных переживаниях (идеаторная и производственная стадии). Затем сказал ей, что она так его волнует, как ни одна женщина. И что он с удовольствием сам бы занялся с ней сексом, если бы только не боялся своими ласками и действиями оскорбить столь возвышенную натуру. Для него было большой и бесценной наградой, если бы она просто его погладила, но он знает, что он недостоин такой чести. От ее депрессии вскоре не осталось и следа, он не торопился и в конце концов она его обняла. Он был тронут и осыпал ее благодарностями. Да, он был мастер сексуальных отношений и добился, что к пресексуальной фазе она приступила сама, испытав восторг, полную расслабленность и впервые в жизни почувствовав желание прямых сексуальных действий. Она пережила сильнейший оргазм и уехала домой, испытывая к нему большое чувство благодарности и желание как-то его отблагодарить.

Купив ему очень дорогой по ее средствам подарок, она вновь поехала к нему без всяких задних мыслей. Но… секс опять повторился и снова был великолепным. Теперь она уже понимала, что испытывает к нему не только признательность пациентки, но и сексуальное влечение. Под

предлогом динамического наблюдения она навещала его 2 раза в месяц. Так продолжалось до тех пор, пока не кончились все ее средства, полученные от обмена трехкомнатной квартиры на однокомнатную и продажи всех ненужных теперь вещей и мебели. В дальнейшем он уже просто говорил, что ему привезти или сделать, например устроить командировку за границу, используя свои связи. Она была весьма влиятельной дамой. В конце концов средства истекли, а влияние закончилось. Она еще несколько раз приезжала к нему, но дело ограничивалось только беседой. Он сказал, что это было лечение, и она должна быть просто благодарна ему за то, что почувствовала себя полноценной женщиной. Ведь она превосходно понимает, что разница в возрасте и социальном положении (ее в это время отправили на пенсию) не способствует продолжению таких отношений длительное время. Они договорились, что сексом больше заниматься не будут, но он будет давать ей лечебные рекомендации (подарки стали гораздо меньше). Потом случилось, что она приехала, а он не смог прийти к ней даже на минуту, хотя она два дня провела в гостинице. До нее начинало доходить, что он просто корыстолюбивый человек. Именно в этот приезд она ему ничего не привезла и не выполнила просьбу устроить ему зарубежную командировку. Вот после этой поездки у нее и развилась выраженная депрессия, она возмущалась его корыстолюбием и хотела его наказать.

Но это присказка. Сказка будет впереди.

Я взялся помочь ей. Имени его и город, где он работает, она назвать не хотела. Я предложил ей написать письмо, отвечая на которое он волей-неволей разоблачил бы себя, она согласилась. Я дал ей указание, как писать письмо, а сам навел справки. Дня через три я выяснил все его координаты, мне даже прислали его маленькую фотографию. (Небольшое отступление. Удивительным образом распространяются слухи. Социологи установили, что они расходятся по сети. Если ты входишь в эту сеть, то сможешь узнать, что делает твой коллега на Дальнем Востоке, и быть совершенно неосведомленным в течение многих лет о том, чем занимается твой сосед по лестничной клетке. Это еще полбеды, но в больницах и институтах мы часто совершенно не представляем, что делается на соседних кафедрах и в отделениях, и ищем нужные нам сведения, которые, оказывается, находятся где-то рядом.) Но вернемся к нашему рассказу.

Через неделю мы встретились. После приветствия, не выяснив предварительно, что с ней случилось за это время, я радостно сказал, что во всем разобрался, и в ее помощи не нуждаюсь. Я думал тем самым успокоить ее совесть. Но… вместо благодарности она со слезами стала умолять меня прекратить все мои действия против него: она уже с ним связалась, все выяснилось, он объяснился. Она его полностью оправдала и даже не обратила внимания на то, что при новой встрече он снова принял от нее неплохой подарок. Я пообещал ей, что брошу заниматься этим делом. Она мне не поверила. Еще примерно полчаса мне пришлось обещать ей это и несколько раз клясться.

Случай этот оставил у меня определенный осадок. Я, конечно, осуждал коллегу, на лекциях о взаимоотношениях врача и пациента неизменно приводил этот случай как пример нарушения деонтологии (профессиональной медицинской этики). Прошло какое-то время. Я вспоминал об этом случае все реже и перестал использовать в качестве примера на лекциях. Жизнь подбрасывала другие новинки. Но через пять лет я случайно ее встретил, вернее, она меня остановила. Передо мной был совсем другой, благополучный человек. Мы вспомнили наше неудачное сотрудничество. Она извинилась за свое поведение, слезы и пр. Между прочим, она с благодарностью вспоминала того психотерапевта: «Ведь благодаря ему я стала полноценной женщиной. У меня теперь есть светлое пятно в моем прошлом, что позволяет мне надеяться на благоприятное будущее. Я теперь хотя бы знаю, что мне нужно и что я полноценная женщина». О деталях своей жизни она мне говорить не хотела. Но я думаю, что она не притворялась благополучной, а действительно такой была.

Теперь судите сами, прав был тот доктор в своих действиях или нет. Для меня такие действия неприемлемы. Однако я провел одно небольшое исследование, которое убедило меня в том, что счастливое прошлое является хорошим фундаментом для настоящего. Мне стало понятно, почему у невротика каждый момент тянется медленно, а жизнь пролетает. У здоровых же момент проходит быстро, а жизнь кажется долгой, поскольку жизнь у них наполнена счастливыми событиями, которые остаются в памяти. Жизнь же больных людей заполнена несчастными событиями, которые в соответствии с механизмами психологической защиты из памяти вытесняются, и жизнь в их собственном представлении кажется им короткой. Один мой бывший пациент говорил: «Раньше, когда я вспоминал о прошлом, думал, что прошло всего два года, а когда начинал разбираться, оказывалось, это было шесть лет назад. Теперь же у меня бывают иллюзии другого рода. Мне кажется, что прошло лет пять, а когда начинаю подсчитывать, выясняется, что прошло всего два. Но как много сделано!»