Сексуальная жизнь в древнем Китае
Шрифт:
Судя по посредственности стиля, автором наставления был крупный землевладелец или богатый торговец без особого литературного образования. Впрочем, он был оригинальным и проницательным мыслителем, озабоченным благополучием и безопасностью своих женщин. Сохранились четыре следующие статьи:
(Четыре первых иероглифа отсутствуют; можно предположить, что было написано:) [Жены и наложницы посвящают день тому, чтобы] проверить все мелкие домашние дела (букв.: «рис и соль»). После того как они приведут в порядок свою прическу, наложат на лицо пудру и румяна, после того как займутся музыкой и игрой в карты, им остается только усладить свое сердце телесным союзом. Поэтому долгом просвещенного хозяина дома является овладение знанием «искусства спальных покоев», чтобы быть способным полностью удовлетворять своих женщин всякий раз, когда
Б. На восточной стороне улицы проживает молодой крепкий человек привлекательной наружности. Его жены ссорятся с утра до вечера и его не слушаются. На западной стороне живет согбенный старикашка; его женщины делают все возможное, чтобы ему услужить и повиноваться. Чем это можно объяснить? А дело в том, что последний владеет наивысшими тайнами «искусства спальных покоев», а первый в них не сведущ.
В.Недавно я слышал про одного чиновника, который завел себе новую наложницу. Он запирался с ней на ключ за двойными дверями и по трое суток не выходил оттуда. От такого поведения все его жены и наложницы пришли в отчаяние. Воистину, это неправильный способ [приводить в дом новую наложницу]. Лучше было бы, если бы мужчина контролировал свое желание и временно не приближался к новой наложнице, сосредоточив внимание на остальных. Всякий раз, вступая в телесные отношения с остальными женщинами, он должен велеть вновь прибывшей стоять возле их ложа из слоновой кости. И лишь по прошествии четырех-пяти ночей он может совокупиться со вновь прибывшей, но только в присутствии главной жены и остальных наложниц. Таков основополагающий принцип поддержания гармонии и счастья в женских покоях.
Г.Не бывает человеческого существа, полностью лишенного недостатков. Так разве может их не быть у женщины? Если одна из них совершает ошибку, следует ей сделать внушение. И если после этого она не исправится, нужно отлупить ее тростью, хотя у этого наказания есть свои правила и ограничения. Правильным будет положить женщину ничком на скамью, спустить ей штаны и нанести пять-шесть ударов тростью по ягодицам, но ни в коем случае не ударять ни слишком низко — по ляжкам, ни слишком высоко — по копчику. Впрочем, встречаются мужчины, которые, чтобы наказать наложницу, привязывают ее голой к столбу и потом лупят как попало, пока не начинает сочиться кровь. Но это во вред как женщине, так и мужчине, поскольку тогда его жилье превращается в пыточную камеру, как в судебной управе. Такого нужно избегать любой ценой. (ЕСР, 2, р. 90).
Этот текст нуждается в некоторых комментариях. В первом разделе подчеркивается, что жизнь женщин, которые проводят большую часть времени внутри дома, довольно однообразна. Их единственные развлечения — музыка и игры в шашки, домино и карты, что было весьма популярным времяпрепровождением при династии Мин. Поэтому для женщин сексуальная жизнь была важней, чем для их хозяина, у которого могли существовать самые разные интересы за пределами дома: работа, общение с друзьями и т. п. Насколько мне известно, эта идея является новой для того времени. Обычно жизнь женщин в их заточении и монотонности воспринималась как само собой разумеющееся.
Во втором разделе отмечается, что сексуальные способности мужчины для женщин важнее, чем его молодость и привлекательность, а также что пренебрежение сексом является причиной ссор и скандалов среди женщин. Несомненно, похожие идеи встречаются и в «пособиях по сексу», но там они не выражены столь отчетливо.
Третий раздел демонстрирует глубокое знание психологии. Мужчина должен рассеять подозрения своих женщин по поводу того, что новая наложница обладает потаенными чарами, которые позволят ей полностью завладеть вниманием их господина. Поэтому с первых дней хозяин дома должен дать ясно понять, что отдает предпочтение остальным женщинам, чтобы те могли своими глазами убедиться, что новая наложница получает то же самое, что и они.
Последняя статья свидетельствует о том, что автор ее заботился о здоровье женщин. Он пишет, что телесные наказания должны применяться умеренно, а удары наноситься по таким частям тела, чтобы не причинить особого вреда, и женщин при этом не следует раздевать донага. Избиение же совершенно голых женщин столь же пагубно для истязателя, как и для его жертв. Возникает искушение истолковать это место как предупреждение читателя против опасности садистских отклонений; но, вне всяких сомнений, это было бы искажением подлинного смысла слов. Автор имел в виду только, что всякий мужчина, производящий в своем доме действия, более подходящие для судебной управы, где пытают преступников, ставит под угрозу свою репутацию. Впрочем, он вполне мог подсознательно ощущать опасность пробуждения дремлющих садистских инстинктов.
Этот документ представляет большую ценность, поскольку из него можно узнать о нравах и морали китайцев эпохи Мин. Остается надеяться, что однажды удастся обнаружить полный его текст.
В то время появились и новые «пособия по сексу». При династии Мин их распространение, хотя и с ограничениями, допускалось, но при династии Цин безжалостная цензура окончательно их искоренила. И снова некоторые их этих минских текстов сохранились только 6 Японии.
Рассмотрим «Су-нюй мяо лунь» («Восхитительные рассуждения Чистой Девы»). До нас это сочинение дошло в двух версиях.
Первая датируется эрой Бунроку (1592–1596). У нее есть два подзаголовка: «Нингэн ракудзи» («Радости мужчины») и «Косо мёрон» («Удивительные беседы Желтого Императора и Чистой Девы»), Тексту в его японской интерпретации китайского оригинала предшествуют несколько небольших эротических картинок. [169] Вторая версия является полной японской копией только китайского текста без иллюстраций и датируется примерно 1880 г. Текст на 42 страницах, каждая имеет по десять столбцов, в столбце по двадцать одному иероглифу.
169
См.: Сибуи К.Гэнроку коханга сюэй. Т. 2. Токио, 1928.
«Су-нюй мяо лунь» составлен из отрывков старых «сексуальных пособий», таких как «Су-нюй цзин», «Дунсюань-цзы» и т. п., переработанных и рассыпанных по тексту, время от времени перемежаемых замечаниями составителя. В целом текст построен в традиционной форме беседы между Желтым Императором и Чистой Девой (Су-нюй). В этом посредственном, пространном и многословном сочинении ощущается стиль минской эпохи, но в целом оно читается достаточно легко. Это практическое пособие лишено конфуцианской или даосской окраски. И хотя в нем по примеру древних «сексуальных пособий» утверждается важность сохранения семени и отмечается терапевтическая значимость полового акта, но ничего не говорится ни о даосской сексуальной алхимии, ни о связанных с ней обстоятельствах. Насколько мне известно, для периода Мин это наиболее полное из сохранившихся подлинных «пособий по сексу».
Автор предисловия, датированного 1566 г., подписался псевдонимом Чжайхунлу чжужэнь («Учитель из Беседки, где срывают красные цветы»). Нам неизвестно, пишет он, кто является автором этого трактата, но некоторые приписывают его «Даосу с горы Мао». Эта гора, расположенная в провинции Цзянсу, начиная еще с эпохи Хань являлась известным прибежищем даосских отшельников. Издатель текста подписался именем Хуанду цюаньтяньжэнь («Наставник, постигший небесную истину, из Нанкина»). В конце имеется колофон, датируемый 11-м лунным месяцем 1556 г. и подписанный «Наставник из Западного сада в Башне Нежных Благовоний». Колофон выполнен в характерном китайском стиле цзи цзюй («собрание фраз»), подразумевающем составление эссе из фраз, позаимствованных из известных литературных произведений. [170] .
170
Этот же прием использован в предисловии к позднеминскому эротическому альбому «Хуа ин цзинь чжэнь» (см.: ЕСР, 1, р. 209), составленном исключительно из цитат из конфуцианских классиков. Похоже, что издатели порнографической литературы испытывали особое удовольствие, используя для непристойных описаний конфуцианские и буддийские тексты. Похожая тенденция существовала и в Японии, где позднеминская новелла «Чи по цзы чжуань» («Жизнеописание глупой женщины») была в 1891 г. переиздана в Киото при помощи старинного наборного шрифта, хранившегося в буддийском храме Энкодзи и использовавшегося там для печатания священных буддийских сочинений. Соединение непристойного со священным типично для подростковой психологии, хотя китайскую или японскую цивилизации навряд ли можно назвать подростковыми. Несомненно, объяснить этот феномен смогут сексологи.