Сексуальность в цивилизации: социогенез сексуальности
Шрифт:
Долгое время в антропологических взглядах на сексуальную жизнь в древних культурах царили представления о промискуитете. В известном смысле они были порождены исследованием сексуальных нравов некоторых островных культур в первой половине ХХ века. На самом деле нет никаких исторических доказательств, что промискуитет, как практика беспорядочных сексуальных отношений, был каким-то неизбежным этапом становления сексуальной культуры в древности. Промискуитет более позднего времени отличает общность владения самкой, но в постоянной конкуренции с соплеменниками, и право быть избранным в партнеры доставалось смелым, быстрым и сильнейшим. Как правило, именно они составляли административный резерв племени, и заслуги перед родом предоставляли им эту привилегию. По всей видимости, в племени существовали
Например, инициирование мальчика в племени онабасулу представляет собой анальный гомосексуальный акт или втирание семени. Семя заслуженных взрослых мужчин, собранное при ритуальном коллективном прерванном половом акте с женщинами, втирается в сделанные на коже юноши надрезы. После этой процедуры его подбрасывают вверх. Если он, как кошка, приземляется на ноги – все в порядке, он достаточно силен. Если же падает на колени или на спину, втирание приходится повторять. Кроме анального осеменения и втирания в кожу юноше дают семя с едой и питьем.
Отсутствие представителей противоположного пола во время набегов на другие народы и племена или в процессе многодневной охоты вынуждали мужчин искать себе формы и объекты компенсации нереализованной половой активности. Но в этот период длительные переходы были еще редкостью, а возможность насладиться победой над противником и его женщинами чаще превышала потребность в поиске заместительных форм традиционного совокупления.
Тем не менее, вскоре появились: проституция, обычаи предоставлять свою жену гостю на ночь, брать чужую жену «внаем». Даже в наши дни у аборигенов Австралии старшие братья предоставляют своих жен для сожительства младшим, ещё не женатым. Но взамен этого получают возможность впоследствии иметь половые сношения с их женами.
Необходимо отметить, что в одних племенах невинность девушки до брака рассматривалась как неспособность привлечь к себе внимание. В других муж тем больше уважал жену, чем больше у нее было мужчин. Наличие любовных связей поощрялось, а преимуществом здесь пользовались вожди и жрецы. Доходило и до того, что проституирование за материальное вознаграждение становилось нормой: отец считался счастливым и в перспективе богатым, имея красавиц-дочерей. Чернокожие жители Того с пренебрежением говорят о девственных девушках: «Будь она красива, мужчины пришли бы к ней».
Из-за отсутствия достоверных источников информации о сексуальных нравах тех времен трудно говорить о конкретных особенностях полового общения. Однако существуют предположения, что среди эталонов красоты доминировали первобытные красавицы, с присущей им стеатопигией и выраженной гипергенитальностью. Стеатопигия (от греч. steatos – жир и pyge – ягодицы), подразумевает сильное развитие подкожного жирового слоя на ягодицах. Наиболее выражена стеатопигия у женщин некоторых южноафриканских народов, главным образом у бушменов и готтентотов. У этих народов, а также у зулу она и сегодня считается признаком женской красоты.
С позиций двадцатого века духом варварства и дикости проникнуты нравственные устои в архаично-языческом периоде, когда в основе половой морали лежал «обнаженный половой инстинкт», а формирование сексуальной культуры представляло собой усвоение запретов и предписаний, обычаев и норм, свойственных конкретному племени и группе. Оно осуществлялось в опосредованной форме половой социализации, так как получение элементарных знаний о поле происходило в ходе наблюдения за окружающими; половое обучение производилось специально обученными людьми (возможно, жрецами или наставниками), родителями и соплеменниками, стремившимися на собственном примере передать знания и навыки детям. Во всяком случае, антропологи,
Регулирование различных вопросов половой жизни (количество родившихся детей, время и место совокупления, брак, эксцессы и пр.) стало брать на себя коллективное сообщество, связанное кровными узами, создавая систему контроля над выполнением своих предписаний. А человек по мере половой социализации все более попадал в зависимость от моральных установок, регулирующих его сексуальное поведение.
В архаично-языческом периоде взаимоотношениями полов руководил «основной» инстинкт, но стремление выжить, выстоять, родить и воспитать потомство породило новые тенденции социосексуального развития доисторического общества. В различное время в состав русских племен входили наемники: варяги, печенеги, тюрки, берендеи и другие этнические группы. Последствия татаро-монгольского ига для Руси, экспансии Запада (немецкие, шведские и датские крестовые походы на Северную Русь) привели к тому, что в них появляются представители иных народов. Под влиянием азиатской, эллинистической и европейской цивилизаций сексуальная культура обитателей Руси впитывала в себя многие черты и особенности сексуального поведения других народов, по которым можно представить характерные черты сексуальной культуры на Руси.
На данном историческом этапе войны были самым привычным делом. Победители пленяли рабынь, насиловали женщин побежденных народов, восполняя тем самым демографические функции погибших врагов, при отсутствии жен и наложниц находили новые объекты сексуальных предпочтений. В древности сексуальные отношения и гомосексуальная влюбленность считались позитивным фактором боеспособности армии. На глазах своего любовника или кумира было стыдно проявить трусость или боевую неумелость. Маркитантки, сопровождавшие военные обозы со времен Древней Греции и Рима, были достоянием военноначальников, и только с появлением армейских капелланов брак между ними и солдатами стал освящаться церковью. Рядовые довольствовались зоосексуальными контактами со стадами коз, двигавшихся в составе обоза и обеспечивающих армию молоком, мясом и шкурами для согрева в холодный период. Настоящие вакхананалии ожидали солдат при взятии штурмом города противника. Тогда им принадлежали все женщины, еда и выпивка. По всей видимости, перспективный «праздник плоти» играл немалую роль в поддержании боевого духа воинов, штурмующих или осаждающих города и крепости неприятеля.
Наглядное подтверждение тому – гедонистическое утверждение ассирийского военачальника – царя Сарданапала: «Пока я видел солнечный свет – написано на его надгробии, – я ел, пил и предавался половым наслаждениям»
Люди этого периода поклонялись множествам божеств, пантеоны которых насчитывали десятки имен. Ассоциируя свое поведение с избранниками небес, они ограничивали (или расширяли – в зависимости от индивидуальных пристрастий) свои сексуальные проявления. Согласно мифологии непосредственное отношение к сексуальной любви имели: у египтян – Баст и Исида, у аккадов – Иштар, у шумеров – Инанна, у славян – Ярило, у греков – Эрот, у римлян – Амур и другие. Поклонение божествам войны: Марсу – у римлян, Аресу – у греков, – имело прямую связь с сексуальными проявлениями.
Супругой могущественного Марса, например, была отождествляемая с Венерой (покровительницей сексуальных извращений, любовной страсти и желания) и Минервой Нериене. А символом Марса было копье, самый популярный фаллический символ.
Поклонение собственным богам порождало особенности сексуального поведения, от которых требовалось соблюдение определенных ритуалов и предписаний. Так, древние скифы, пленив чужеземцев, нередко брали их в свои отряды и передвигаясь конными подразделениями вместе с нехитрым скарбом и семьями. Не исключено, что они использовали добычу не только как наложниц (как у персидского войска или ассирийцев), но и брали понравившихся женщин в жены. Скифы, как и древние индийские воины, кшатрии – кастовое сословие, – умирая, забирали с собой в могилу помимо коней, оружия, доспехов и наложниц, и рабынь, и жен.