Сексуальный миф Третьего Рейха
Шрифт:
В тот год, когда отец в возрасте пятидесяти восьми лет оставил службу в таможне и вышел на пенсию, шестилетний Адольф начал ходить в школу в деревне Фишльхам неподалеку от Линца. Это произошло в 1895 году. Затем в течение четырех-пяти лет беспокойный пенсионер несколько раз переезжал из одной деревни в другую в окрестностях Линца. К тому времени, когда сыну исполнилось пятнадцать лет, семья сменила семь раз место жительства, а мальчик пять школ. Два года он посещал занятия в монастыре бенедиктинцев в Ламбахе, по соседству с которым отец приобрел ферму. Там юный Гитлер пел в хоре и, по его собственным словам, мечтал о духовном сане. В конце концов вышедший на пенсию таможенный чиновник прочно обосновался в деревушке Леондинг, к югу от Линца, где семья занимала скромный дом с садом.
Когда мальчику исполнилось одиннадцать лет, он стал посещать
«Мне едва исполнилось одиннадцать, – рассказывал впоследствии Гитлер, – когда я впервые был вынужден сказать „нет“ собственному отцу… Я не хотел быть чиновником». Невеселая история непримиримой борьбы мальчика, по сути, еще ребенка, с упрямым и, как он уверяет, даже деспотичным отцом – один из немногих эпизодов биографии, подробно и откровенно описанных Гитлером в «Майн кампф».
Этот конфликт стал, по существу, первым проявлением необузданной силы воли, которая впоследствии завела Адольфа так далеко и, несмотря на казавшиеся непреодолимыми препятствия и трудности, сокрушила всех, кто стоял у него на пути, наложила неизгладимую печать на судьбы Германии и Европы.
«Я не хотел быть чиновником. Нет и еще раз нет! Все старания отца привить мне любовь и уважение к этой профессии, примеры из его собственной жизни имели совершенно противоположный эффект. Меня… тошнило от одной мысли, что придется сидеть в конторе, не располагая свободой и собственным временем, сведя цель жизни к заполнению бумажных формуляров…
В один прекрасный день я понял, что стану художником… Отец мой лишился дара речи.
– Художником?
Ему показалось, что я не в своем уме, или, может, он считал, что ослышался и неправильно меня понял. Когда же отец выяснил, о чем идет речь, и осознал всю серьезность моих намерений, он в свойственной ему категоричной манере стал возражать…
– Художником? Нет! Никогда, пока я жив!.. Отец долго повторял свое «никогда». А я тем не менее настаивал…»
Ссора привела к тому, что мальчик бросил школу. «Я подумал, – объяснял Гитлер, – что, как только отец убедится, насколько неблагополучно обстоят мои дела в школе, он позволит мне осуществить свою мечту, независимо от того, по душе это ему или нет».
Профессор Эдуард Хюмер, принадлежавший, очевидно, к числу тех «полных идиотов», о которых высказывался Гитлер, поскольку преподавал французский язык, приезжал в 1923 году в Мюнхен давать свидетельские показания по делу своего бывшего ученика, обвиненного в измене за участие в «пивном путче». Разделяя взгляды Гитлера, он заявил, что от всей души желает осуществления его идей, и набросал портрет своего бывшего ученика;
«Гитлер, безусловно, был способным учеником, хотя способности его проявлялись лишь по отдельным предметам. Ему не хватало самоконтроля, поэтому, мягко говоря, его считали спорщиком, деспотичным, самонадеянным, невыдержанным, не подчиняющимся школьной дисциплине. Усердием он также не отличался, иначе добился бы лучших результатов, принимая во внимание его способности».
Один из учителей средней школы в Линце оказал сильное и, как выяснилось, роковое влияние на молодого Адольфа Гитлера. Это был преподаватель истории доктор Леопольд Петч – выходец с юга, где проходила граница с южными славянами. Региональные конфликты на расовой почве превратили Петча в фанатичного немецкого националиста. До приезда в Линц он преподавал в Марбурге, который позднее, когда данная область после Первой мировой войны отошла к Югославии, был переименован в Марибор.
Несмотря на то, что доктор Петч ставил своему ученику лишь «удовлетворительно», он единственный из учителей, о ком фюрер тепло отозвался в «Майн кампф». «Для всей моей последующей жизни определяющим моментом, пожалуй, явилось то, что судьба ниспослала мне такого преподавателя истории, который, как никто другой, понимал принцип… сохранения главного и отбрасывания в сторону всего несущественного… В моем учителе средней школы в Линце докторе Леопольде Петче это требование сочеталось идеальным образом. Пожилой человек, добрый и одновременно твердый, он умел не только привлекать наше внимание своим поразительным красноречием, но и вести за собой. Даже теперь я с трепетом вспоминаю этого седого человека, который своей страстной речью иногда заставлял нас забывать настоящее, который словно по мановению
Когда Гитлеру было почти шестнадцать, обнаружили, что он болен легочным заболеванием, и юноша вынужден был прервать учебу, по крайней мере, на год. На какое-то время его отослали в деревушку Шпиталь к родственникам. В доме у тетки по матери, крестьянки Терезы Шмидт, Адольф быстро поправился. После выздоровления он ненадолго вернулся в среднюю школу. В последнем отчете об успеваемости от 16 сентября 1905 года Гитлеру выставлены оценки «хорошо» по немецкому языку, химии, физике, геометрии. По географии и истории он имел «удовлетворительно», а по рисованию на свободные темы «отлично». Его настолько воодушевила перспектива навсегда распроститься со школой, что он напился в первый и последний раз в жизни. Позднее он вспоминал, что на рассвете где-то на проселочной дороге под Штейром его подобрала молочница и помогла добраться до города. И он тогда же поклялся, что такое больше не повторится. Эту историю он рассказал, пребывая в благодушном настроении, в ночь на 9 января 1942 года в ставке верховного главнокомандующего. В данном случае Гитлер сдержал слово – он стал трезвенником, воздерживался от курения, был вегетарианцем сначала в силу обстоятельств, когда без гроша в кармане бродяжничал в Вене и Мюнхене, потом – по убеждению.
Детство Гитлера и его личные неудачи в учебе стали предпосылкой формирования собственных взглядов на воспитание детей и школьное обучение, в которых акцент делал не на интеллектуальную подготовку, а на физкультуру. Попытки юного Гитлера снискать себе академические лавры окончились полнейшим провалом. Ему не удалось достигнуть успехов в школе. Его ждало разочарование в Вене, где он хотел поступать в Академию искусств. Его рисунки были оценены как достаточно слабые. Тут надо внести небольшую коррективу. Действительно, Гитлер почти всегда отдавал предпочтение пейзажам и акварелям, на которых изображалась архитектура. Прожить в Вене, рисуя открытки с видами австрийской столицы, мог только человек, который неплохо обращался с кистью. Но дальше архитектурных набросков таланты Гитлера не распространялись. Заметив это, приемная комиссия в Венской Академии искусств порекомендовала молодому Гитлеру стать архитектором. Но об этом не могло быть речи – знание математики и других обязательных для архитектора дисциплин у Адольфа было просто отвратительным.
В узком кругу друзей, помощников и секретарш Гитлер позднее не раз любил описывать свое детство, представляя себя вожаком мальчишечьих компаний и редкостным сорвиголовой. Его живые и непосредственные истории не раз вызывали аплодисменты этих «бесхитростных друзей» фюрера. Он рассказывал, что как-то очарованный одной девочкой он вызвался помочь ее матери донести сумки, на самом деле желая лишь познакомиться с юной особой. Рассказывал он о своих проказах в церкви, где строил рожицы или изображал сбривание бород и усов, как бы пародируя своего отца. Этим он привлекал к себе внимание присутствующих в церкви девчонок, заставляя их хихикать. Была и другая история, как он строил глазки юной доярке, работавшей у его тетки. Смущенная девушка была вынуждена просто-напросто сбежать от хозяйки.
Но все эти истории, скорее всего, были выдумкой. Молодой Адольф Гитлер не был ни вожаком, ни сорвиголовой. Он был с одной стороны слишком властным и высокомерным, а с другой – чересчур замкнутым и необщительным юношей. Его контакты с противоположным полом были редкими, если вообще не сказать случайными. Известна лишь одна подобная история, которая заслуживает доверия. Она показывает молодого Гитлера как нерешительного и самовлюбленного юношу. Его внимание как-то привлекла девушка Стефания. Она была старше Гитлера. Когда тот пытался хоть как-то окончить школу, она поступила в колледж в Линце. Затем она училась два года в Женеве и Мюнхене. Ее отец был высокопоставленным чиновником. Адольфу нравилась светловолосая, хорошо сложенная девушка, и он ежедневно поджидал ее в пять часов, разодетый в пух и прах, в том месте, где эта красотка обычно прогуливалась под руку со своей матерью, и каждая ее улыбка делала его счастливым. Он никогда не говорил со Стефанией. В письмах он скрывал свое имя.