Сексуальный наркоман
Шрифт:
То, как ее губы двигались, произнося его имя, заставило его потянуться к ней, пока она не покачала головой.
– Нет, нет. Не прикасайся ко мне. Что дальше?
– Блять, – прорычал он, когда сжал челюсть и уронил голову назад, пока трогал свой член жёстче. Он позволил своим глазам упасть на ее грудь и гладкую кожу ее живота и приказал. – Расстегни свою юбку.
– Нет, – сказала она и грешно улыбнулась. – Я не буду снимать юбку. Дальше?
Его ноздри раздувались от разочарования, когда он посмотрел на ее сексуальное лицо и произнес. – Подними ее вверх.
–
– Да, твою чертову юбку, – простонал он.
Она потянулась вниз по обе стороны от бедер, но удерживала взгляд на нем, когда потянула ее вверх по ногам.
– Еще, – сказал он, когда она остановилась прямо над бедрами.
Рейган потянула выше, пока соответствующие кремового цвета трусики не оказались в поле зрения. Он был готов потерять сознание, когда понял, что они насквозь промокли.
– Проклятье, Рейган, – выдавил он, и она подняла бровь.
– Видишь что–то, что тебе нравится? – спросила она и вытянула одну ногу на подлокотнике кресла.
Блять, да, я вижу.
– Ты знаешь, что я чертовски без ума от этого, – подтвердил он, когда она выгнула бедра в его сторону, и он сжал свою длину сильнее. – Я блять хочу этого. Боже, Рейган. Ты мокрая. Скажи мне, что не умираешь от того, как хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо сейчас. Прямо тут на полу.
Она вцепилась в края кресла, на котором сидела, и он заметил, как мышцы на ее бедрах напряглись в то время, как спина изогнулась, будто она пыталась оттолкнуться от чего–то, в поисках давление, которое, как он знал, его член мог подарить ей.
Он шагнул ближе к ней, как человек, умирающий от жажды, который наконец–то нашел оазис посреди пустыни, и когда оказался достаточно близко, чтобы почувствовать, как запах ее возбуждения ударил в нос, оскалился и потребовал:
– Почему ты отказываешь себе?
Когда она взглянула на него, голод в ее глазах был очевидным, но также и контроль, которого ему не хватало. Вместо ответа, она захватила пальцами соски, успешно возвращая его внимание к задаче под рукой. Она обхватила себя, толкая свою округлую плоть вверх и сжимая ее каждый раз, когда он делал движение.
Блять. Почти…Мне просто нужно…что–то большее.
Он задыхался, так близко к натиску, который, как он знал, приближался.
– Я хочу… – он начал.
– Скажи мне.
Эван наклонился к ней и схватился за спинку ее кресла, только несколько дюймов между ними. Его рот парил над ее ухом, и он сказал:
– Я хочу кончить на твои идеальные чертовы сиськи.
Она послала ему улыбку, такую охрененно грязную, что у него внутри все скрутило, когда она прошептала:
– Сделай это.
Боже, я хочу убрать своим поцелуем эту улыбочку с ее лица, подумал он, но это не было частью сделки.
Вместо этого он держался за спинку ее кресла и переместился к ее расставленным бедрам. Одна ее нога до сих пор свисала с подлокотника, поэтому она идеально раскрыта для него, а когда он начал дрочить, то посмотрел вниз и заметил,
Бляять, он был так близко. Ее запах, ее развратный вид и то, что она позволяла ему делать все это, – зарождали внутри него оргазм, которым он хотел разукрасить ее тело.
Потом она мельком взглянула на него из под своих длинных ресниц и повторила:
– Сделай это, – и он потерял свой херов рассудок.
Его взгляд не покидал ее, пока часами откладываемая агония вырывалась захватывающим образом на ее грудь. Он никогда не чувствовал такого облегчения. Он чувствовал, будто сбросил тяжелое бремя с плеч, а когда его оргазм ослаб, теснота в груди уменьшилась.
Она не отводила от него глаз, и он задавался вопросом, что же она видела. Отчаявшегося человека, судя по всему. Того, кто так глубоко укоренился в силе своей зависимости, что единственное облегчение, которое он смог найти, это рядом с женщиной, покрытой его спермой – которая стала его грязнейшей фантазией.
Он отшатнулся от нее, его руки дрожали от чудовищности произошедшего. Он только что кончил на грудь своего босса.
Срань господня. Что я сделал?
Она опустила свою ногу с подлокотника, и Эван в оцепенении наблюдал, как она повернулась, схватила пару салфеток из коробки на столе и вытерла себя.
Я должен сказать что–то… но, блять. Что обычно вы говорите после такого?
Она даже не взглянула на него, когда встала и подошла к месту, где уронила бюстгальтер, бросая салфетки в корзину. Пока она молча одевалась, он мысленно пнул себя под задницу.
До того, как он усмпел произнести хоть слово извинения, она обошла стол, оглядела его и пригладила блузку руками.
– Ну, увидимся в понедельник?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
«…Я потерял иллюзии в черном дожде горечи – что ты видишь теперь в моих глазах? Как можешь еще любить меня? Как я могу быть нежным?...»
– Джон Геддес
Глава 10.
Глаза Рейган распахнулись за две минуты до звонка будильника. Она не чувствовала больше хватку паники после пробуждения, хотя ее сны, которые преследовали ее неделями, стали ярче.
Остатки воспоминаний развеялись, она обратила внимание на мужчину, лежащего рядом. Взлохмаченные каштановые волосы, которые она вспомнила, выцвели в грязно–блондинистые, и за ночь на его угловатой челюсти появилась щетина.
Протягиваясь к своему телефону на тумбочке, она взглянула на время и быстро отключила будильник, прежде чем он мог разбудить его. Меньше всего она нуждалась в аудитории к своему позорному уходу, и уже корила себя за то, что осталась на ночь.