Сексуальный наркоман

Блейн Брук

Взгляд Троя оставался подозрительным, но, когда задняя дверь открылась снова, и его дети запрыгали внутрь, он оставил это.

– Ага, хорошо.

– Отлично, ребята, – сказала Рейган, отрывая свои глаза от него. – Садитесь скорее. У Наны есть с собой вкусняшка, и вы не захотите это пропустить.

После того, как дети вскарабкались за стол, ее мать открыла дверь плечом, держа в руках чашу с фруктами, а отец шел за ней следом с полной тарелкой вафель.

– Трой, сходи и принеси омлет и бекон, хорошо? – попросил

отец, когда подошел к столу и поставил на него блюдо.

– Сэмми, прекрати тянуть сестру за волосы.

Рейган улыбнулась Венди, когда она тоже зашла внутрь.

– Привет, Рейган, отлично выглядишь!

– Наконец–то, кто–то, у кого есть хоть капля чувства стиля. Я прислушаюсь к твоему мнению, а не к ты–слишком–тощая–и–твои–волосы–слишком–светлые мнению.

Когда она сказала это, то повернулась и показала язык своему брату, который сейчас шел к столу с двумя тарелками. Одна была полна омлета, другая – хрустящего бекона.

Она заняла свое место и тут же потянулась к тарелке с беконом.

– Видишь, с моим аппетитом все в порядке. – Она положила в свою тарелку три кусочка и затем передала тарелку с беконом Венди, которая чуть хохотнула.

– О, не слушай этих мужчин, что они понимают? Черт, после двух детей я бы убила за такую фигуру как у тебя, и Трою бы понравилось, если бы такое произошло.

Ее брат кинул виноградину себе в рот и покачал головой.

– Неправда. Я люблю тебя такой, какая ты есть.

– О, Боже, – сказала Рейган и закатила глаза.

– Эй, это правда. А теперь передай мне бекон, пожалуйста.

Она нахмурилась на брата и передала ему тарелку жирного добра.

– Итак, Дженни, – сказал ее отец, когда устраивался во главе стола.

Началось…

– Как твоя работа?

Церемонишься, пап.

Она взяла тарелку с омлетом и положила себе щедрую порцию. Если она не может избежать этой проблемы, то хотя бы хорошо поест в процессе.

– Она… интересная.

Ее мать взяла салфетку и очень вежливо разложила ее на коленях.

– Интересная, дорогая? Что ты имеешь в виду?

– Ну, знаете, просто необычные обстоятельства, вот и все.

– Он… хорошо работает там? У него нет, эм, генов Роквелла в финансах, не так ли?

– Нет, – сказала она с полным ртом омлета, потом проглотила. – Он, на самом деле, очень хорош в том, что делает и, кажется, отлично подходит компании. Было очень умно со стороны Билла нанять его.

– Это хорошо, это хорошо. А его… – проговорил отец и затем остановился, пытаясь решить, какое слово он хотел сказать. – Личные проблемы. Они не воздействуют на тебя, верно?

Рейган покачала головой и осталась сосредоточенной на резке вафельной горки у себя на тарелке.

– Все очень профессионально.

– Не думаешь, что у него есть идеи по поводу того, кто ты? – спросила мать.

Не

в том смысле, в котором ты думаешь.

– Нет. Венди, передай мне сироп, пожалуйста?

– Думаю, что хорошо, что Билл взял Роки. Только Господь знает, через что бедному пареньку пришлось пройти. Я о времени, когда у него был порядочный пример для подражания, вместо отвратительных преступников, с которыми оказались его родителями.

Рейган не поднимала глаза, когда семья начала говорить о родителях Эвана, чувствуя себя не в своей тарелке, и обсуждать его со всеми, зная, что он будет первым, кого она увидит завтра утром.

Когда Билл впервые подвел ее к привлечению Эвана, у нее были опасения насчет этого. Потом она присмотрелась к нему, гадая, узнает ли ее мальчик из прошлого, но, когда ни одна вспышка признания не зажглась в нем, она сказала Биллу двигаться вперед с тем, что он запланировал. Она могла притворяться безразличной за маской полного невежества.

Быстрый удар под столом от ее брата вытащил ее из мыслей. Она посмотрела на Троя.

– Есть что–то, что хочешь сказать?

– А у тебя? – Прошептал он.

– Нет.

– Ты обманываешь, Рейган. У тебя покраснела шея.

– Зат–кнись, – сказала Рейган, перед тем как ее отец спросил, – О чем это вы двое там шепчетесь?

– Ни о чем.

– О вафлях.

– Так замечательно, что вся семья снова вместе, – сказала ее мать и улыбнулась им двоим.

– Мам, как твой новый семестр? – спросила Рейган, желая сменить тему на что–то другое, кроме Рок…Эвана.

– Я думаю, эта куча первоклассников самая дикая, которая когда–либо у меня была. У меня там Дон Райли младший, и скажу тебе, я не знаю, как его жена делает это…

Ее мать продолжала, а Рейган поймала себя кивающей, когда как остальная часть семьи вступила в разговор о своих работах и осенних занятиях своих детишек. Ее мысли вернулись обратно к Эвану, пока она гадала, каково это, видеть его, сидящего тут, с ними на воскресном бранче.

Было бы это тепло и знакомо, или он был бы так далек от того мальчика, которого они все помнили, и он был бы незнакомцем среди них. Она думала, что видела проблески каждый раз, когда он приоткрывал свою броню, но после того, через что он прошел, она не могла винить его за кажущуюся бессовестной внешность.

Эвану пришлось вынести больше, чем кто–либо того заслуживал, так что не было сюрпризом, что он не ушел от этого невредимым. Удивительно было то, что она чувствовала по отношению к нему – почти под впечатлением от упорства, с которым он шел по жизни.

Конечно, все, включая ее родителей, знали, что он опустился на дно, но это не остановило его от попыток прорваться назад. Он был сломлен, но не был неисправим, и это давало ей надежду. Надежду на мальчика, которого она помнила из далекого прошлого.