Секта
Шрифт:
— Старый человек!.. Милый, добрый чудак.
— Вполне возможно. В архивах Гейдельбергского университета нет никаких сведений о вашей диссертации, но семинар Кранца вы действительно посещали… В течение трех месяцев.
— Клевета! Я проработал в Германии больше года.
— Не берусь спорить. Если вы, как утверждаете, ничего не знали о контрабанде наркотиков и не принимали прямого участия в отмывании мафиозных денег, Интерпол не выдвилет против вас обвинений. Вполне допускаю, что вы стали жертвой махинаций Пидкоблученко.
—
— Я-то вам верю, мистер Иглмен, никто не застрахован от обмана. Надеюсь, недоразумение разрешится в ходе процесса. Однако в глазах американской юстиции ваше положение выглядит достаточно сложно. Я не поднимал вопроса о Терри Кемпбелл, но, коль скоро вы сами упомянули о ней, хочу напомнить, что она американская гражданка. Казус с лицензией может приобрести нежелательную для вас остроту. Среди ваших пациентов были и другие американцы?
Иглмен молча пожал плечами. Крыть было нечем.
— Позволю дать совет, — выдержав тяжелую паузу, мягко заметил Сергей Платонович. — Вашему адвокату следует заключить сделку с юстицией. Такое, насколько могу знать, широко принято в судебной практике. Верно?.. Если вы дадите показания против Пидкоблученко, я почти уверен, что власти отнесутся к вам снисходительно. Вашу вину в смерти Терри доказать не так-то просто. Да вы сами это хорошо знаете.
— Вас уполномочили вступить со мной в переговоры?
— Вовсе нет. Я только высказываю свое личное мнение.
— Спасибо за совет, но мне необходимы гарантии.
— Увы, не в моей власти их вам дать. Я ведь даже не гражданин Соединенных Штатов. Все будет зависеть от благосклонности федеральных служб и, простите, изворотливости вашего адвоката. Говоря грубо, надо уметь продать сотрудничество за хорошую цену. Вы меня понимаете, доктор?.. А вам есть, что предложить правосудию, кроме Пидкоблученко.
— Кого вы имеете в виду?
— Мистера Нефедова, например? По прозвищу Китаец.
— Первый раз слышу.
— Между тем ему принадлежит контрольный пакет вашего предприятия.
— Не может быть! Вас ввели в заблуждение.
— Не думаю… Авдеев вам тоже не известен?
— Господина Николая Авдеева хорошо знаю. Он действительно вложил некоторую сумму в уставный фонд.
— Некоторую сумму! Вы наивный человек, доктор. Авдеев, деликатно выражаясь, доверенное лицо Нефедова, а ваш Лайон Пидл — не более чем подставная фигура. Российским властям, кстати, известно, что под крышей лечебного учреждения свила гнездо наркомафия. Вас обложили со всех сторон, как это не прискорбно.
— Что же мне делать? — упавшим голосом спросил Иглмен.
— Пока вам не предъявили официального обвинения, есть полный смысл воспользоваться моим советом. Вы должны делом доказать, что являетесь жертвой обмана, а не соучастником преступления.
— Но почему это говорите мне вы, а не американская полиция?
— Очевидно, на то есть веские причины. Я не знаю всей подоплеки. И, честно говоря, не очень интересуюсь. Вам, надеюсь, известно, что американская полиция входит в Интерпол? Чего же тогда еще? Она вправе дать нам любое поручение, не затрудняя себя объяснениями. Понимаете? Теми же правами наделены правоохранительные органы всех входящих в организацию стран. Включая Россию, под юрисдикцией которой вы ныне находитесь.
— Что я должен сделать?
— Вы правильно оценили свое положение, мистер Иглмен, — Невменов ободряюще улыбнулся. — Могу я сообщить, что достигнута предварительная договоренность?
— Я сегодня же дам необходимые указания адвокату. Пусть договорится об условиях.
— Разумное решение. Со своей стороны, хочу заверить, что поддержка Интерпола не повредит вам даже в Америке.
— Наверное, коль скоро они уполномочили вас… Вы обещаете поддержать меня?
— Как и любого, кто оказывает правосудию добровольную помощь. Будем считать, что с этого момента на вас распространяется федеральный закон о защите свидетелей.
— Вы шутите!
— Ничуть. Конечно, последнее слово принадлежит моим американским коллегам, но это уже чистая формальность. Все зависит от вас.
— Я постараюсь не подвести.
— Между прочим, доктор Иглмен, вы случайно не занимаетесь трансплантацией?
— Что вы! Я же не хирург.
— А это откуда? — Невменов указал на банку, в которой плавала какая-то темная масса.
— Редкостный образец! — приободрился Иглмен. — Мы получили его из института, с которым ведем совместные исследования по иммунологии.
— Печень?
— И какая! Самая крупная в мире.
— Особенно для зародыша… Нам предстоит еще о многом поговорить, мистер Иглмен.
Умело разыграв дебют, Сергей Платонович совершенно неожиданно натолкнулся на вариант, не предусмотренный в классическом продолжении. Благоразумие подсказывало отложить партию во избежание опасного обострения, которым всегда чревата импровизация.
Он не мог знать, что нью-йоркские детективы фактически сорвали совместную операцию секретной службы и FBI.
Ход, однако, был сделан.
Глава тридцать восьмая Нью-Йорк
Дилайла Брейтуэйт и Майкл Кузнецов проводили машину Пидкоблученко до двадцать седьмого причала. Более гиблую дыру трудно сыскать даже на задворках Рио или Порт-о-Пренса. Около старого склада, чья искалеченная арматура и проломы в стенах живо напоминали кадры, отснятые где-нибудь в Грозном или в Сараево, возводился стальной каркас для суперсовременного хранилища контейнеров фирмы «Атлантик». Вся территория вокруг была завалена готовыми панелями и многотонными тавровыми балками. То и дело путь преграждали завалы: ржавые, искалеченные рельсы, груды разбитого бетона, нагромождения железных бочек, проволочные спирали, катушки кабеля. Ехать с погашенными фарами было самоубийственно.