Сектант
Шрифт:
В нашем бы мире так заявили большевики… Сергей слышал, что в СССР печатали в основном скучные и неинтересные романы о производстве. С детективами и фантастикой было напряженно.
В дополнение к Пинкертону Сергей взял аккуратно сшитые шесть брошюрок писателя Джима Доллара с заголовком «Месс-Менд, или Янки в Петрограде». Зоя посоветовала как интересную вещь. Фамилия автора явственно намекала на то, что это псевдоним.
Видимо, здесь опять проявлялось сходство с девяностыми годами, когда популярностью пользовалась только иностранная литература,
Что ж, почитаем…
Что может быть проще шарика для подшипника? Сферический кусочек металла, отполированный до зеркального блеска. Все.
Однако как только начинаешь углубляться в тонкости технологии, сразу же понимаешь, что простота описания отнюдь не предполагает простоту изготовления.
Берется бухта проволоки, от которой отрезается маленький кусочек определенного размера. Затем кусочек помещается между сферическими пуансонами, которые сжимаются, придавая кусочку форму грубого шара.
Некоторое количество шариков кладется в установку, имеющую вид двух стальных пластин, где заготовки прокатываются под давлением. Теперь они уже больше похожи на шарики, но еще недостаточно прочны и их размеры далеки от нужных.
Шарики нагреваются и закаливаются в ванне с охлаждающей жидкостью. Опять прокатываются между стальной и шлифовальной пластиной. Потом еще раз прокатываются, на этот раз между двумя отполированными чугунными плитами. И наконец начищаются до солнечного блеска.
Уфф.
Сергей положил брошюрку «Производство шариковых подшипников», она неожиданно оказалась на самом деле популярной: просто и толково написанной. Даже рисунки каждой установки приведены. Сергей поймал себя на том, что ему интересно читать. Хотя в описании технологического процесса не было ни боев, ни юмора, ни тем более эротики.
Вот зачем я вообще связался с этими ручками? Нужны деньги? Чернильная мастерская уже почти начала работу, скоро закончится беготня и начнется спокойный производственный процесс. Так зачем ручки? Славы захотелось?
Сергей обдумал эту мысль. Нет, слава тут ни при чем. Теоретически он мог преспокойно отдать право на патент – наверняка в здешнем СССР выдаются патенты – тому самому Славе, полностью отказавшись от своих прав.
Так зачем?
Сергей так и не додумался до истинной причины. На самом деле ему просто доставляло удовольствие решение сложной задачи. Просто раньше таких интересных задач перед ним никто не ставил.
Так… Сергей поднял брошюру. Необходим резак, пуансон, установка первого проката, второго…
Над дверью мастерской пахла свежей краской новенькая вывеска на железном листе: «Чернильные мастерские Вышинского». Буквы были нарисованы темно-синей краской.
Сергей вошел внутрь.
Мастерская поражала чистотой внутри, резко контрастировавшей с внешней серостью и неухоженностью. Стены отчищены и даже, похоже, отскоблены. Полы сияют яичной желтизной. Двери и окна покрашены белой краской. Даже столы и те белоснежны. На всех дверях красовались таблички с красными надписями: «Химический цех», «Цех смешивания чернил», «Лаборатория», «Начальник»…
– А таблички зачем? – спросил новоиспеченный начальник у Вити.
Виктор Алексеевич скрылся на поиски неких реактивов, потребных для лаборатории, поэтому узнать, на кой они вообще нужны, не представлялось возможным. Кирилл тоже куда-то исчез.
– Так мы купили краски. Белую, черную, синюю, красную…
– Вы что, собирались открыть художественную школу? – Необходимость покупки такого ассортимента Сергею понять не удавалось.
– Да нет, просто… – Витя замялся. – Киря нашел где-то человека, который отдавал их почти даром. Так мы на всякий случай и взяли побольше… У нас деньги остались!
– Понятно. Нарисовали вывеску, а потом увлеклись.
– Ну да. Остатки вон там, в кладовке.
За дверью с логичной надписью «Кладовка» на самом деле стояли банки с краской. Штук десять. В основном черная.
– М-да-а…
Сергей шагнул к лаборатории:
– А что там внутри?
Витя дернулся, пытаясь остановить:
– Да так… Ничего такого…
Сергей открыл дверь:
– Ого! Интересно.
В комнатушке присутствовали: раковина, полки, уставленные стеклянной посудой, вешалка с черными халатами, буфет, слава богу, пустой. И стол.
Столешница была вполне ожидаемо выкрашена в белый цвет. И украшена непонятным узором. Белый кружок, величиной с дно стакана, а вокруг него – огромная темно-коричневая клякса. Стол очень походил на негатив солнечного затмения.
– И что это? Что это за абстрактное искусство?
– Да это… – Витя опустил глаза.
Сергей заподозрил, что остальные исчезли не просто так. Судя по всему, произошло что-то, требующее начальственного гнева.
– Подробности. – Холодный тон удавался ему плохо, но удавался.
– Нарушение техники безопасности. – За спиной появился Виктор Алексеевич с бумажным пакетом, в котором что-то позвякивало.
– Подробности! – прорычал Сергей.
Как оказалось, вчера уже поздно вечером Виктор Алексеевич, который, собственно, и был инициатором создания лаборатории, наводил порядок в своих владениях. Витя помогал ему. «Вот это нужно будет разбавить водой». Виктор Алексеевич поставил на стол две стеклянные банки: одну с надписью синим восковым карандашом «Вода», другую с непонятным обозначением «H2SO4». После чего отвернулся к буфету. Витя, воспринявший фразу как просьбу, долго не задумываясь, опрокинул в H2SO4 воду. К счастью, к очень и очень большому счастью, химик успел заметить этот акт, отпрыгнул сам и отдернул Витю, уже наклонявшегося было, чтобы посмотреть, что получится. Закипевшая серная кислота выплеснулась из банки, превратив чистый белый стол в астрономическую композицию.