Сектант
Шрифт:
Значит, то сообщение, которое он обозвал доносом, для милиции было не пустой бумажкой, которую можно засунуть под сукно, а информацией о совершившемся преступлении. На которое надо реагировать. И если факты подтвердятся, наказывать.
– Александр Денисович, а какое наказание грозит Вите?
– Не меньше шести месяцев лишения свободы. Ну, или, если будет доказано, что он не имел контрреволюционных намерений, три месяца принудработ.
Не так и много… Не сталинские десять лет… Стоп! Сергей, ты что, уже смирился с тем, что твой парень
Мысли опять свернули к законности.
Так это что же получается? При Сталине сажали по пятьдесят восьмой статье за антисоветские анекдоты. Раньше Сергей, не сомневаясь, назвал бы это беззаконием: в самом деле, что это такое – сажать за анекдоты. Но теперь, когда он неожиданно оказался в схожей ситуации, пусть и не непосредственным ее участником… Есть статья. Есть факт преступления – анекдот. Есть свидетели. Значит… Значит, человека посадили правильно?
Это что же получается, все репрессии Сталина – законны?
Да ну, нет, ерунда какая-то. Десять лет за анекдот – слишком жестоко. Жестоко, но законно. Или все же незаконно?
Можно ли назвать законным сам закон, если он слишком суров или несправедлив?
Сергей понял, что сползает в дебри юридических тонкостей. Нет, репрессии не могут быть законными, да и вообще – тюрьма за всего лишь произнесенные слова… Несправедливо. Разве слова могут разрушить государство?
Тут Сергею припомнились слова, услышанные в свой собственный адрес, за которые хотелось не то что посадить, а просто взять и укатать.
Колеса повозки протарахтели по трамвайным рельсам.
– Вот и приехали.
Бесплодные размышления прервала остановка у двухэтажного здания мрачноватого серого цвета. Над входной дверью висела обычная здесь вывеска из ткани. На бледно-красном фоне белыми буквами было выведено: «Песковский губернский отдел О.Г.П.У.».
– Вы хотели поговорить со своим работником, товарищ Вышинский? Пройдемте.
Участковый усадил Сергея на жесткий стул в коридоре и исчез. Сергей сидел. Мимо пробегали сотрудники в фуражках, больше похожих на кепки, подпоясанных гимнастерках и широких галифе. В кожаной куртке не было ни одного. Либо местные чекисты не считали необходимым следовать традициям службы, либо для лета кожанка – слишком жарко.
От скуки Сергей уже начал пересчитывать проходящих туда-сюда. Сколько прошло налево и сколько направо, чтобы потом подвести баланс и узнать, где скопилось больше народа.
Разница была семь человек в пользу правой стороны, когда в коридоре показался Витя в сопровождении двух вооруженных винтовками солдат, в буденовках с большими зелеными звездами.
Сергей встал, собираясь задать давно заготовленные вопросы… Витя остановился рядом, а конвоиры, мирно обсуждая что-то свое, прошли мимо и скрылись за поворотом. Сергей глупо проводил их взглядом, повернулся к подчиненному.
– Отпустили меня, – хмуро произнес тот, показав зажатую в руке бумагу.
– Отпустили? – Сергей выдохнул. Что ж, проблемой меньше… – Как?
Витя начал длинно и путано объяснять, говорил о неком недоброжелателе, который давно ждал, и вот вчера, а сам он, Витя, никогда бы не, и к тому же все знают, и вот, и вообще… Сбился и замолчал.
– Витя…
– Сергей Аркадьевич, а зачем вы пришли сюда? Неужели меня выручать?
Витя выглядел таким же удивленным, как и участковый утром. Сергей начал заводиться:
– Почему вас всех так это удивляет?! Я что, не человек?! Я должен был бросить тебя?! Так, что ли?!
– Сергей Аркадьевич, Сергей Аркадьевич! Успокойтесь. Просто… Я ведь всего лишь ваш работник…
– А работник что, не человек?
– Для многих – да, – очень серьезно сказал Витя.
На выходе с них затребовали пропуска. Вите только рукой махнули, как будто он каждый день здесь появлялся и успел примелькаться и надоесть, а вот Сергей у охранников почему-то вызвал подозрения. Его пропуск пересмотрели со всех сторон. Наверное, внешность – высокий худой парень, с короткой стрижкой, в джинсовом костюме и берцах – не внушала доверия.
По дороге до мастерской Витя пытался заговорить, но, поняв, что начальник не в настроении, быстро умолк. Сергей чувствовал, что так замечательно начавшийся день не принесет ничего хорошего.
Как в воду глядел.
– Так, – произнес он, когда в мастерской собрались все его рабочие, – давайте для начала проверим все наше оборудование. Что-то у меня нехорошие предчувствия…
Кирилл с Витей начали осмотр…
– Сергей Аркадьевич, – виновато подошел к Вышинскому Кирилл, – холодильная машина не работает.
Кто бы сомневался.
– Почему? – спокойно, даже безжизненно спросил Сергей.
– Не знаю. Мотор работает, но холода нет.
– Знаете, – приблизился Витя, – по-моему, там приводных ремней нет. От мотора к компрессору.
Сергей медленно повернул голову:
– Как нет?
– Кажется, их и не было…
Сергей сел на пол и обхватил голову руками. Ничего не получается…
– Ребята, – прошептал он, – вы что, издеваетесь?
Зачем, вот зачем он связался с этой мастерской? Он – менеджер, офисный планктон, бумажная крыса, не ему заниматься производством! Да еще в двадцать пятом году!
– Витя, ты что?
– А что?
– Ребята, что происходит?
– Да вот…
– Вы что, с ума сошли? Что значит нет? Бегом искать!
Голоса доносились как сквозь вату, перед глазами плыло.
Не получается. Ничего не получается…
– Сергей Аркадьевич… Сергей Аркадьевич…
Глупо было даже думать о том, что он сможет…
– Сергей Аркадьевич!
Вышинский поднял голову. Виктор Алексеевич тряс его за плечо:
– Пойдемте.
Пойдемте… Куда там? На расстрел? Идем…