Сектант
Шрифт:
Сергей вздрогнул.
– Думали, ушла Добровольческая и все – ваша взяла? А нет, мы еще повоюем. Думали тогда, в октябре, захватили власть и все, баста, а истинно русские покорно пойдут под ваше ярмо? Черта с два! Что думских болтунов и Сашку Керенского прогнали – правильно, а вот что сами на его место уселись – зря… Место-то чужое.
– Нужно было царя вернуть? – Сергей даже сам не понял, зачем он спросил. Просто молчать становилось страшно.
– Царя? – усмехнулся капитан. – Николашку? Который, как говорили, сидеть на троне может и более ничего? Шлепнули
Сергей не слышал о царях Михаиле и Кирилле. Больше того, Сергей считал, что беляки сражались с большевиками, чтобы вернуть царя. Хотя… Это в его истории, а не в здешней альтернативке.
– Керенский, – продолжал капитан свою мысль – дурак дураком, а одно правильно сделал. Когда понял, что власть не удержит, рванул к Духонину и Краснову. Понял, комик, что только военные могут порядок навести…
– Постойте. – Может, Сергей что-то неправильно понял? – Так это что, Гражданскую войну начали белые?!
– Конечно, начали. Если твоя страна захвачена врагом, хочешь не хочешь, а войну начнешь. Думали, быстро вас к ногтю прижмем…
– Господин капитан, – Сергея понесло, – но ведь вы с собственным народом войну начали. Зачем вы убили Данилу, безобидного калеку?
– Безобидного?! Да твой калека двух моих человек убил, прежде чем его застрелить смогли!
– Для него вы – враги. Ваши же коллеги ему ноги отрубили…
– Мои? – Капитан перегнулся через стол. – Ты моих товарищей – тьфу, такое слово испоганили! – обвиняешь в жестокости?! А ты знаешь, что ТВОИ товарищи творили с моими?! Погоны к плечам гвоздями приколачивали, живьем в землю закапывали, в Крыму топили, звезды на груди вырезали! И после этого ты хочешь, чтобы мы воевали в белых перчатках? Да нам бы сил побольше, мы всех, всех, кто вас поддерживал, всех бы вырезали…
Капитан скрипнул зубами:
– Если бы не немчура проклятая, не англичашки, не предатели-эстонцы – выбили бы мы ваших из Петербурга! Всех бы в расход пустили, всех!
Разъяренный капитан выхватил из кобуры пистолет и взмахнул им. В голове Сергея внезапно всплыло воспоминание: точно такой же пистолет висел на стене в Загорском музее в две тысячи десятом году. Перед глазами возникла табличка: «ТТ», он же «Тульский-Токарев», принят на вооружение в 1934…». Интересно, что он тогда делает в двадцать пятом? Альтернативка…
– Ваше благородие, – опять напомнил о себе Рахим из угла, – резать-то будем?
– Резать… – Остывший капитан убрал «ТТ» и сел за стол. – Значит, так, большевик. Поговорить – это интересно, но либо сейчас ты мне правдиво и кратко ответишь на мои вопросы, либо Рахим тебя на куски разрежет…
Для иллюстрации своих слов капитан бросил на стол перед собой нож.
Нож…
Деревянная рукоять, прямой клинок, длиной с ладонь. Толстый обух со скосом, долы…
Нож…
– Понятно, что главным у вас был латыш, но и ты кое-что знаешь, так что говори…
Нож…
Сергей смотрел на поблескивающее в свете свечи лезвие.
– Итак…
– Ваше благородие!
В помещение ворвался конвоир с винтовкой наперевес:
– Ваше благородие! Сбежал председатель! И латыш сбежал!
Капитан повернулся к нему. Медленно.
– Вон.
Конвоир исчез.
– Рахим. Помнишь, я тебя английскому учил?
– Yes.
Капитан встал и кивнул на Сергея:
– Kill him and’s go.
Рахим неторопливо поднялся.
Нож…
Слова капитана Ждана продолжали звучать в ушах Сергея, завороженного блеском лезвия.
«Кил хим эндс гоу».
Кил хим…
Нож…
«Кил хим!» – прохрипел орк из компьютерной игрушки.
Нож…
«Кил хим!» – бросил своим подручным злодей из очередного американского боевика.
Рахим приближался медленно, как будто шел под водой…
Кил хим.
Убей его.
Меня сейчас будут убивать.
Нож!
Дальнейшее уложилось в секунды.
Крутанулся, взвиваясь со стула, Сергей.
Скрежетнула по столешнице рукоять ножа.
Покачнулся, заваливаясь, мертвый Рахим с ножом в глазнице.
Рука капитана метнулась к кобуре.
Ладонь Сергея сбила свечу.
Упала темнота, мгновенно разорванная вспышками и грохотом выстрелов.
Капитан выругался про себя. Перед глазами плавали желто-зеленые пятна, в ушах звенело. Пошарил рукой по столу, но спички как сквозь землю провалились.
Где большевичок? Экая тварь оказался, сидел, притихший, запуганный, борода торчком, а как извернулся. Красный звереныш…
Где он? Ждан прислушивался к темноте. Тишина. Он выстрелил точно туда, где сидел красный, да еще несколько пуль – по направлению к двери, если вражина метнулся туда. Попал? Нет?
Капитан осторожно протянул ствол браунинга в темноту, пока тот тихонько не стукнул о сиденье табурета. Никого. Где он?
– Большевик, – прошептал капитан. По опыту он знал, что такой шепот пугает больше крика.
Молчание. Матерый…
Ждан выругался еще раз, уже в сторону здешнего председателя, закрывшего окно. В проклятой темноте ничего не видно. Интересно, подчиненные прибегут на выстрелы?
Не прибегут. Решат, что командир шлепнул красного…
Капитан медленно двинулся в сторону двери. Достаточно открыть ее, и лунный свет покажет, где притаился противник. Поводил невидимым стволом пистолета, готовый стрелять на каждый звук. Идиоты подчиненные вполне могли не обыскать, а получить нож в печень или удавку на шею капитану не хотелось. От такого опытного агента всего можно…
Шорох!
Бах! Бах!
Яркие вспышки выстрелов… темнота. Тишина. Звон в ушах… Трах!
Сильный удар по голове мгновенно отключил капитана от действительности.
Сергей, все это время лежавший у стола, разжал пальцы. Ножка от табурета упала на пол и покатилась. Сам табурет был разбит о голову капитана.
Пальцы дрожали, во рту стоял отвратительный металлический вкус.
Сергея колотило, он подошел к двери и открыл ее. Лунный свет слегка развеял темноту, осветив два лежащих тела.