Секториум
Шрифт:
— Что-то я не воткнулся, — услышали мы за спиной Мишин голос. — Какие могут быть тайны от братьев по разуму?
— Куда ты намерен воткнуться? — сердито спросила Алена.
Миша присел на противоположный край канавы.
— Девчонки, хватит секретничать, пошли пиво пить…
— Полюбуйся, — указала на него Алена, — генератор идей. Мужская психология: все проблемы решаются посредством пития.
— А глубина решения, — добавил Миша, — зависит от глубины емкости, посредством которой…
Алена не позволила ему закончить:
— Ты в цирках выступал, чертов бездельник?
— Допустим, нет.
— Так я и знала. Вега его
— Что, надо выступить?
— Надо решить задачу: могут ли метеориты падать в одну воронку?
— Смотря, кто в ней сидит. А вообще-то могут.
— Быстро объясняй, почему…
— По техногенным причинам.
— Это нас не интересует. Объясняй только естественные…
— Иногда случается геомагнитный эффект коридора.
— По какой причине он случается? — Алена сосредоточилась взглядом на Мише, словно проложила хрупкий мост через каньон.
— По техногенной, — улыбнулся Миша.
— Издеваешься!!! — «мост» чуть не рухнул в пропасть.
— Если ты имеешь в виду Хартию, то я не знаю, — признался он. — Если хочешь мое личное мнение — там что-то под грунтом. Надо смотреть планету в системных разрезах.
— В диком-то космосе? — удивилась Алена. — Если о ней что-то и появится в архивах, то мы до этого светлого часа не доживем. Вега разнюхал это место случайно. С тех пор — как с цепи сорвался. Вряд ли его подпустили бы к насиженной Хартии. Его счастье, что тамошние циркачи пока не разобрались на «свой» и «чужой». На планетах такого типа со временем формируется динамичная ментальная среда, — объясняла она Мише, словно это он, а не я отправлялся в командировку. — Поле, которое позволяет им держать между собой контакт на расстоянии. Они прут туда со всех концов Вселенной. Почему? — Миша задумался, на сей раз, серьезно. — Давай, голубчик, напряги свой «компьютер». — Алена обернулась ко мне. — Пройдет еще двадцать лет, и Вегу выставят оттуда пинком под зад. За это время ему любой ценой нужно внедрить туда своего информала. Если это ты — когда-нибудь и тебя начнет тянуть к циркам. Эта тяга посильнее наркотика. Чем раньше ты поймешь, как именно Хартия манипулирует психикой, тем проще тебе будет жить с этим.
— Там планетарные ритмы, которые соответствуют биоритмам хартиан? — предположила я.
— Само собой, разумеется, — согласилась Алена. — Из-за этого не стоило ломать голову. Вопрос, что за ритмы? Какова их природа? Ты представляешь, какой радиус воздействия они должны иметь, чтобы собрать туда отродье со всего космоса! Извини, пожалуйста, — она опустила ладонь на мое колено. — Они меня однажды уничтожили. Я была уверенна, что справлюсь с любой аудиторией. Я всегда чувствую, что и как надо сказать, чтобы удержать внимание. Но эти… Полный рок-н-ролл! Я сначала решила, что они идиоты. Что они бузины нанюхались, обкурились, обкололись, не знаю… Они произносят набор русских слов, не понимая смысла. Так, словно это у меня с головой непорядок, а не у них. Еще чуть-чуть и я бы взбесилась, потому что вообще соображать перестала. Шеф сказал, что ты не теряла сознание на арене. Это хорошо. И если тебе когда-нибудь удастся понять принцип их взаимоотношений, можешь считать себя профессионалом космической разведки.
— Как надо вести себя там? — спросил я.
— Понятия не имею, — призналась Алена. — Как можно меньше говорить и думать, для твоего же здоровья. Контролировать себя каждую секунду. А главное — не прозевать транспорт. Если застрянешь в Хартии на год, точно сойдешь с ума. Ну, что? — обратилась она к Мише. — Задумчивый наш… Совсем «подвис»?
— Я не аналитик. Я практик, — признался Миша. — Надо смотреть планетарный разрез, потом думать.
— Надо, — согласилась Алена. — Это надо было сделать до того, как закидывать туда Юстина. Теперь все! Мы в мечтах!
Миша закурил и попытался поджечь спичкой бензиновую лужицу.
— Как тебе Юстин? — спросила меня Алена. — Симпатичный малый, правда? Вега депортировал его десять лет назад.
— Как депортировал?
— Так, — она пожала плечами. — Пожалел дурака. Нашел ему рабочее место, где в округе на миллиарды парсек нет ничего крепче кваса. — Они с Мишей засмеялись, словно были свидетелями тех давних событий.
— И много народу Вега депортировал?
Миша с Аленой смеяться перестали.
— Случалось, — сказала Алена, и мы помолчали, словно почтили память жертв депортации.
— Хотя бы внешние планетарные параметры точно знать… — прервал паузу Миша.
— Далась тебе планета! — рассердилась Алена. — Масса примерно как у Земли. Радиус чуть меньше. Гравитация та же, и плотность атмосферы… даже легче дышать. Они ее искусственно кислородом подкачивают. Думаешь, почему Вега к ней прикипел?
— Я думаю вот что, — сказал Миша. — Естественное происхождение имеет только расположение кратеров, скважины долбили с орбиты. Похоже на лазерную бомбардировку. Причем ставили заглушку на каналы. Очень характерный прием…
— О чем это может говорить? — уточнила Алена.
— О том, что вещество из скважин доставляло кому-то неудобство. Дело не в ментальной среде. Там какой-то сильный магнетик или источник необычного радиационного фона. Но, в любом случае, что-то редкое и опасное для тех, кто контролирует зону.
— Почему ты решил, что оно опасно?
— Потому что… — ответил Миша, докуривая сигарету до фильтра, — в ином случае, бомбисты не побоялись бы встать на грунт.
Глава 7. ПТИЦЕЛОВ
Юстин сожрал лимон вместе с кожурой и не поморщился. Именно сожрал. Иначе это действие определить невозможно. Сок тек по его ладоням, затекал в рукава, если он не успевал облизываться. Наблюдая это, я сидела на опоре его громоподобного везделета и ежилась от перспективы лезть внутрь. Сделав дело, Юстин вынул челюсть и обсосал ее.
— Шо, шашкучилась? — спросил он, облизывая грязные пальцы.
— Поставь зубы на место.
— Шо?
— Если будешь разговаривать с зубами, я дам тебе яблоко.
Юстин расстроился. Его протезу было, по меньшей мере, лет двадцать. Он натирал десну, добавлял в речь клацающие интонации, не имел половины передних зубов и компрометировал хозяина. Только тоска по фруктам вынудила его принять ультиматум.
— И, пожалуйста, не вынимай его, пока я не покину Хартию.
— Я ж говорить не смогу, — упрямился Юстин.
— Вот и прекрасно.
— Ла…но, пое… — сказал он и кивнул в сторону открытого люка.
Протез действительно мешал говорить, и что такое «пое…» можно было только догадываться. То ли «поехали», то ли «поели»? То и другое было одинаково недалеко от истины. Юстин обтер рукавом свою жидкую бороденку и подцепил крышку люка носком полиэтиленового башмака. Видимо, «пое…» в его лексиконе имело смысл универсального понятия для этих двух жизненно необходимых составляющих. Других занятий в Хартии Юстин не имел.