Секундо. Книга 1
Шрифт:
Роветта, и не надеющаяся на столь благоприятный исход, чуть не кинулась в радостном порыве на грудь матери и сдержалась только под ее укоризненным взглядом. Маркиза Аметти придерживалась строгих взглядов на этикет, и проявление чувств, да еще и прилюдно, считала отвратительным проявлением простонародности.
Ранним утром следующего дня родители уехали. Дочь проводила их по длинным коридорам до выхода из дворца, но выходить на стылый мороз не решилась. Распрощавшись с ними и пообещав вернуться домой не позднее, чем через месяц, прошла в свою комнату и принялась размышлять, как бы ей увидеть короля.
От одной мысли, что это возможно,
— Джасинта, ты не знаешь, где может быть король? — спросила она, надеясь, что голос при этих словах не дрогнет, выдавая ее чувства. — Он не приходит к королеве? А то я его стесняюсь.
Камеристка подозрительно посмотрела на свою госпожу. Стесняюсь? Это что-то новенькое. Роветта никогда никого не стеснялась, даже будучи совсем маленькой девчушкой. Поняв, что это неспроста, хмуро заверила:
— Не беспокойтесь, он наверняка у своей любовницы. Не у той, так у этой. И хотя он никого своей официальной фавориткой не назначил, это может произойти в самое ближайшее время. Правда, королева закатит очередной скандал, но к этому во дворце уже все привыкли. Ее здесь не очень-то любят.
Роветта задохнулась от пронзившего грудь острого удара. Этого она никак не ожидала. Ей казалось, что король, как и она сама, тоскует без настоящей любви, и его разгульная жизнь в ее девичьи фантазии никак не укладывалась. От невыносимой боли сердце билось медленно и с таким трудом, что ей показалось — она умирает.
Но показывать слабость было нельзя — вряд ли Джасинта удержится, чтоб не поделиться своими соображениями с какой-нибудь давнишней подружкой, и сплетня пойдет гулять сначала по королевскому дворцу, а потом и по всему королевству.
Она распрямила плечи и небрежно произнесла:
— Это хорошо. Значит, моей чести здесь ничто не угрожает, — и выпорхнула из комнаты.
Чуть слышно фыркнув, камеристка принялась перестилать господскую постель. Ей не нравилось здесь. Одно то, что ей приходилось выполнять обязанности не только камеристки, но и горничной, да еще за те же деньги, просто бесило.
К тому же здесь она не имела своей комнаты и была вынуждена спать в одной комнате с беспокойной девицей за небольшой ширмой. В замке маркиза Аметти в одной комнате по двое жили только слуги, да и то младшие. Там в ее личном пользовании, как доверенной камеристки дочери маркиза, были две удобные комнатки рядом с покоями госпожи, а здесь?
Единственная надежда, поддерживающая ее в это тяжкое время — глупая блажь у Роветты скоро пройдет, и они отправятся восвояси после первого же оскорбления, нанесенного юной маркизе несдержанной королевой. Хамоватой — было бы точнее, но разве можно так говорить о самой королеве?
Старательно оправив плохо сидящее на ней форменное серое платье, Роветта опасливо вошла в покои герцогини Зорион. Они были побольше, чем у нее, но тоже казались маленькими и неуютными. Или ее просто избаловали родители, и остальные дворянки в своих родовых замках живут вовсе не так привольно, как она?
Герцогиня вслед за гостьей повела вокруг недовольным взглядом.
— Да, это больше похоже на опалу, а не на привилегию. Мне осталось служить королеве еще два года. Целых два года! — трагически повторила она. — Не знаю, как я это выдержу. Ты же знаешь, что герцогские роды обязаны выделять герцогинь для придворной должности гофмейстерины?
Роветта
— В прежние времена это было гораздо легче, — завистливо выдохнула герцогиня, — это было даже приятно и почетно! Тогда из желающих занять эту должность выстаивалась целая очередь, и королевы меняли своих гофмейстерин каждые полгода, чтоб дать возможность показать себя при дворе всем желающим. А сейчас герцогини уклоняются от этой обузы под любым предлогом. Герцогиня Мальорская даже ребенка родила, хотя в ее далеко не юном возрасте это не только смешно, но и опасно! И только для того, чтоб не появляться при королевском дворе!
Роветта тихонько вздохнула. Ей неинтересны были дела увиливающих от своих обязанностей герцогинь. А вот о короле хотелось узнать как можно больше. Но вот как спросить? Это сразу покажется подозрительным. Но герцогиня, найдя благодарного слушателя, да еще и родственницу, которая заведомо никому ее слова не передаст, принялась жаловаться на него сама:
— А Леран от своей замечательной супруги вообще сбежал! Они даже едят порознь! Он предпочитает трапезничать в обществе своих любовниц. И я его понимаю! Терпеть постоянные гнусные намеки и подколки дурно воспитанной королевы я лично бы на его месте вообще не стала! И, — она с глумливой усмешкой понизила голос, подчеркивая сказанное: — он даже не против, если б она сама завела себе любовника! Но, — тут герцогиня откровенно захихикала, — никто из наших доблестных кавалеров не соблазнился на прелести королевы, хотя она уже нескольким из них говорила прямо, что хотела бы их видеть рядом с собой! Но после этого они быстренько уезжали из дворца под самыми дурацкими предлогами! Последний из избранных, элдормен Огути, вообще заявил, что собирается стать дроттином в своем родовом храме, из-за чего вынужден спешно покинуть королевскую службу, и попросту сбежал! Дроттином, можешь себе представить? Когда он даже не знал, какому богу посвящен его родовой храм! — и она захохотала во весь голос.
Девушка конфузливо опустила взгляд. Дома с ней о таких вещах никто не говорил. Конечно, она знала о подобном, кое-какие слухи до нее все-таки долетали, главным образом от несдержанных слуг и скабрезных намеков старших братьев, но так прямо, в глаза, она ничего подобного не слышала.
Что ж, нужно привыкать. По-видимому, подобные неприличные разговоры во дворце в порядке вещей.
Возле дверного косяка лихорадочно задергался колокольчик. Герцогиня зло произнесла несколько незнакомых Роветте слов.
— А, не обращай внимания! — небрежно махнула рукой гофмейстерина. — Конечно, это из лексикона конюхов, которым на босую ногу кобыла подковой наступила, но здорово облегчает жизнь. Это трезвонит наша королева, чтоб ей… — и она снова произнесла несколько облегчающих душу фраз. Роветта старательно их запомнила, они ей наверняка пригодятся в нелегкой дворцовой жизни. — Пошли к этой ненормальной, по дороге скажу, что входит в твои обязанности как ее фрейлины.
Они поспешно зашагали по коридору в сторону личных покоев королевы. Герцогиня торопливо перечисляла на ходу: