Секундо. Книга 1
Шрифт:
— Маркизу Стэлл казнили за похищение королевы, — его величество с досадой посмотрел на видневшиеся в окно башенные куранты.
Скоро обед, а он до сих пор еще не переоделся. Если не поторопится, то опоздает. Роветта будет недовольна столь явным пренебрежением дворцового этикета. Она старается не нарушать установленные вековые порядки. Будто извиняется за то, что при ее восшествии на престол их было попрано слишком много.
— А было ли вообще это похищение, отец? — Торрен неспешно попивал вино. — Уверен, что нет. Это просто действо, разыгранное для того, чтоб убрать от трона лишних претендентов одним ударом —
Леран Двенадцатый уныло потер лоб. Слабость все сильнее давала себя знать, и соображал он с трудом. Но заставил себя сосредоточиться и слушать рассуждения сына дальше:
— Допустим, что королева и взаправду была беременна, а фаворитка хотела посадить на престол своего сына, причем многочисленный и сильный клан маркизы Стэлл мог ее в этом вполне успешно поддержать. Тогда дальновидный принц Авдотий в результате исчезновения королевы мог не только расчистить себе пусть к трону, но и избавиться от возможных врагов. Ведь род Стэлл наверняка не оставил бы безнаказанным казнь своей ставленницы, на которую были возложены огромные надежды. И им был устроен тот кошмар под названием «кровавый день». Он все досконально продумал, ведь интриги и козни были его любимейшим делом, зловещее жизнеописание Авдотия тому пример. Не будь он королем, тоже окончил бы свои дни на плахе, уж слишком многое себе позволял.
— Пусть так, — вынужден был согласиться король. — Но что нам это дает? Не вижу в этом никакого смысла.
Принц с пренебрежением взглянул на отца. Вот и еще одно подтверждение его недалекого ума.
— Нужно проверить королевский архив, там вполне может найтись разгадка этой не такой уж и таинственной истории. Вполне возможно, что Авдотий либо помог королеве сбежать от постылого мужа, либо выкрал ее сам, а потом организовал громкое расследование, убив этим двух зайцев — и лишив брата возможности получить законного наследника, и убрав его любовницу с ее бастардами.
Король решительно отверг это предположение:
— Это вряд ли допустил бы сам Леран Восьмой.
Принц, как в седло, вскочил задом наперед на высокий стул и покрутил перед своим носом полупустым бокалом.
— Не допустил бы. Если б был вменяем. Опоить человека нужным зельем просто. Особенно, если он доверяет своему отравителю.
Король медленно поднялся и сделал несколько шагов по комнате, с трудом размышляя об услышанном:
— Тогда и претендент, появившийся перед Лераном Десятым, не имел права требовать амулет для проверки своей крови. Если верить манускрипту, он не был потомком короля. Если тот и вправду был отлучен от ложа королевы.
— Пусть он не был потомком Лерана Восьмого, отец, но потомком короля был! — решительно возразил ему сын. — Точнее, не короля, а королевы. А герцогиня Аласта однозначно была потомком королевы Лусии. Потому что в нашей отрезанной от всего мира стране люди с синими глазами однозначно потомки этой чужестранки, ставшей самой великой королевой в нашей истории. Которая сделала для Северстана много, я не спорю, но и подложила под королевский трон запал, который может вспыхнуть неизвестно когда. И спалить всю нынешнюю династию.
Леран Двенадцатый почувствовал облегчение. Наконец-то они с наследником пришли к одной и той
— Я всем постоянно твержу то же самое. Поэтому тебе и надлежит лично заняться делом обнаруженной тайным сыском синеглазой особы. Я не хочу доверять это сомнительное дело никому из придворных. Могут пойти лишние разговоры, а народ в последнее время и без того разозлен введением новых налогов. Нам только волнений не хватало. И хотя указ королевы Лусии о синеглазых потомках замалчивался много столетий подряд, о нем до сих пор ходит молва. Пусть и в искаженном виде, но все знают, что это такое — синеглазый ребенок.
Торрен допил вино, поставил бокал на стол и склонился перед королем в изящном поклоне.
— Как прикажете, ваше величество. Я всегда готов.
Король указал на дверь.
— Прикажи своим слугам собираться, но перед отъездом зайди к элдормену Ветте. Он введет тебя в курс дела. Учти, кроме него никто ничего знать не должен. Да и с ним будь осторожен. Он накопил в своих руках слишком много власти. А власть всегда излишний соблазн. Доверять ему не стоит.
— Я никому не доверяю, мой король. — Это прозвучало с многозначительным намеком, и Леран понял, что Торрен не доверяет и ему тоже. Для этого было множество причин, и король пристыжено опустил взгляд.
Выйдя из кабинета, принц, проигнорировав приказ короля, отправился не к главе тайного сыска, а в покои своей официальной фаворитки. Давно следовало с ней разобраться, вернее, с ее беременностью, но к жестокости прибегать не хотелось.
Все-таки она его любила. Или это ему только казалось? Ведь женщинам доверять нельзя. Все их клятвы и обещания только слова, ничего не стоящая пыль под ногами.
Агуста должна была принять соответствующие меры, зелье для этого он ей оставил, но на всякий случай, чтобы не пачкать в крови любовницы свои руки, принц заглянул в комнату охраны. Стражники в темно-фиолетовых туниках с вышитыми серебряной канителью королевскими гербами на груди и спине азартно резались в кости, не замечая ничего вокруг. Чтоб привлечь к себе внимание, Торрену пришлось требовательно воскликнуть:
— Абр, медведь тебя дери! Оглох, что ли?
Глава личной стражи принца, по статусу равный королевскому сенешалю, спохватившись, стремительно соскочил и отвесил почтительный поклон. Его примеру последовали все стражники.
Не отвечая на приветствие простолюдинов, Торрен небрежным кивком приказал Абру следовать за собой. Шагая рядом со своим господином, тот виновато оправдывался:
— Виноват, увлекся, мой принц, простите. Просто сегодня фартило, как никогда. Как ни брошу, все взятка. Как ни брошу — опять взятка! — в его голосе звучали восторг и разочарование одновременно.
Торрен, не слушая извинений, морщился и ярился. Дело, которое нужно было сделать перед тем, как отправиться за неведомой синеглазкой, было не из приятных. Но что делать? Принцам тоже приходится делать грязную работу. Или хотя бы брать ответственность за нее.
В покоях фаворитки пахло валерианой, пустырником и еще какими-то странными травами.
«Она что, пыталась успокоиться, вместо того, чтобы вытравливать плод?» — принц нарочно накручивал себя, чтоб не чувствовать вину за то, что вынужден был совершить. — «Вот подлая бестия! Теперь зелье уже не поможет, все сроки прошли. Выход остался только один».