Семь атаманов и один судья
Шрифт:
Возле школы — это на самой горе — передохнули. Рядом с ней — студия телевидения. Красные огоньки, словно драгоценные камни, убегали по высоченной башне куда-то ввысь. Почти до неба. Это чтобы самолеты не трахнулись.
А еще выше, дальше, за студией, на самой вершине, во тьме лежало мусульманское кладбище.
Дядя Капитан стоял в задумчивой позе, наверное собираясь с мыслями. Все ждали, что он скажет.
— Задумал я напоследок военную игру, так сказать, почти приближенную к условиям героической фронтовой
Никто не повернул вспять, Азамат тоже остался, хотя он чувствовал себя в это мгновение не особенно отважным.
— Ладно, по рукам, — сказал Капитан, очень довольный. — Тебя, Азамат, оставлю тут, на улице. Пост Самата будет возле кладбища, а Синяк пройдет на самое кладбище. Я сам через часик сниму вас, как это положено карначу. Моя задача проверить: не струсил ли кто?
Все промолчали.
— К тебе, Азамат, особая просьба: если кто появится поблизости или чуть увидишь приближающуюся машину, так сразу подавай сигнал. Одним словом, свистни. Я тут же прибегу, чтобы тебя кто-нибудь ненароком не напугал или не обидел.
— Ладно, свистну.
— А ты повтори приказ. На фронте положено повторять любую команду, чтобы не вышло путаницы.
Мальчишка повторил приказание: стоять и глядеть, а в случае чего — свистнуть.
Вслед за дядей Капитаном мальчишки протрусили мимо. Азамат остался один на один с затаившейся темнотой. Страх подполз незаметно, как змея. Стали мерещиться всякие опасности. «И что меня потянуло пойти с ними? — заметался Азамат. — Что-то мне не нравится подобная игра».
С каждым мигом становилось все тревожнее.
— Чепуху городишь, мальчишка! — это он сам себе сказал.
Однако страх оказался сильнее. Он-то и повел Азамата вслед за другими. Он больше не мог оставаться один.
Хоть он и не напичкан был предрассудками, но все же кто не боится кладбища, да еще ночью? Сейчас самое главное не разминуться со своими, если же и наскочит на них, то незаметно. А у самого вот-вот хлынут слезы. Попробуй-ка в такую ночь рядом с кладбищем шагать неизвестно куда!
Внезапно он услышал какой-то шумок. От страха чуть не помер.
Собрав весь запас спокойствия, он начал осторожно продвигаться дальше. Сердце работало на четвертой скорости, словно, казалось, вот-вот выскочит и покатится. Вот до чего он перетрусил!
Сперва Азамат увидел на фоне ночного неба силуэт человека, сидящего на заборе телестудии, и оттого чуть не обомлел от испуга. Если бы, конечно, не услышал голоса дяди Капитана: «Давай действуй!» — то определенно дал бы деру.
«Свои! — обрадовался он. — Чего они, интересно, на забор полезли?»
И вдруг тень перемахнула через высоченную стену.
И все же Азамат много бы дал, чтобы узнать, почему солгал фронтовой друг. Ведь он обещался продвигаться до самого кладбища, а застрял тут же, совсем рядом, возле ограды телестудии.
Уязвленный тем, что дядя Капитан что-то от него утаил, Азамат обиделся и принял смелое решение: махнуть домой! Там, у себя, когда они вернутся, он спросит: чего, мол, обманули?
Однако ушел не сразу. Сперва даже хотел свистнуть, как уговорились при тревоге, но передумал.
А Самата все еще нет
Весною вовсю ревут речные суда, особенно ночью. Оттого еще тревожнее становится на душе Азамата. Куда же запропастился Самат?
В изнурительной тревоге проходит час за часом.
За стеной все чаще гудят пароходы. Другой бы растерялся, не понимая, зачем, дескать, ошалело переговариваются корабли.
Азамат понимает тайный язык реки. И не только он. Все мальчишки, живущие на берегу, уже стали академиками по части всякой сигнализации. Они за десять километров чуют, какой пароход идет. Лишь по одному гудку!
Азамат в сердцах швырнул в угол подушку, на которой обычно дрыхнет Самат. Чего, дескать, твой хозяин задерживается?
Чего-чего только не передумал за минувшую ночь мальчишка! То он умолял Самата, призывая быстрее вернуться, то ругал его самыми крепкими словами, какие только он знал. «Ты никогда не был башковитым!» — упрекал своего брата Азамат.
В его усталом мозгу копошились разные-преразные подозрения. «Я сразу догадался, что тут неладно, — шептал он. — Не зря все они отводили глаза, боясь сказать правду».
Потом приснился ему сон. Будто бы Азамат падает откуда-то с большой верхотуры, почти из космоса, прямо без парашюта на землю.
Сперва он нырнул в розовое облако. Но оно не удержало Азамата. Не удержало, и баста.
А он все падает и падает. Вот на его пути возникло синее облако. Оно погуще того, розового, но тоже не держит: Азамат пробился через него, как снаряд.
Потом было желтое облако, а за ним и красное…
Азамат вдруг вспомнил, что он второй раз видит этот сон. Первый раз весь этот кошмар приснился накануне гибели Большого Сабира.
…Красное облако тоже осталось позади. Сердце мальчика замирает. Он с диким криком открывает глаза и над собой вдруг видит незнакомое лицо.
— Кто вы?
— Милиционер, — отвечает человек. Сон как рукой сняло.
— Где Самат? — взвизгнул Азамат, сразу заподозрив неладное.
— Сперва умойся, приведи себя в порядок, — проговорил тот. — Кстати, ты один в доме?
— Сейчас один, а вообще нас трое: еще Самат и дядя Капитан.
— Ну, их можешь не брать в расчет. Они, пожалуй, не скоро сюда вернутся, — сказал милиционер загадочно. — К твоему сведению: он такой же капитан, как я гипнотизер.