Семь бойцов
Шрифт:
Так, если ты окажешься в магнитном поле, стрелка твоего компаса перестанет повиноваться. И пока ты не пройдешь это поле, компас бесполезен. Наверное, и Минер, выйдя из зоны действия немецких войск, стал бояться этой мнимой безопасности.
Брось геройствовать, говорил я себе. Бывали дни, когда и ты трусил. И боялся, как бы случайная пуля не попала в тебя. Бывали дни, когда ты слишком высоко ценил свою жизнь и не отличался храбростью. Ты забываешь об этом? Конечно, я никогда не отказывался от принятого решения. И воюю по доброй воле. Мне ни разу не пришло в голову не выполнить задание. Но вспомни! Иначе тебя бы расстреляли.
На привале Адела задумчиво смотрит на скалы. Цикада звенит серебром. Оса завизжала над нами и, сделав вираж, как самолёт-истребитель, исчезла в воздухе.
XVI
И опять мы шли часов пятнадцать. Нам удалось проскользнуть между двумя бандами. С восточной стороны нас прикрывали скалы. Шагая по невспаханному полю, мы услышали, как где-то вдали снова затрещали выстрелы. Все остановились.
— Стреляют из-за Каменистой Главы, — сказал старик.
— Далеко отсюда? — спросил я.
— День ходу. На свежие ноги. Это вон там, где гора торчит! — указал он рукой. — Двадцать лет назад я проходил по этим краям. Но тогда я был другим человеком. В двадцати километрах отсюда — село; в горах. Чуть вправо.
— Туда мы не можем, — заявил я.
— Но подойти поближе могли бы. Разведать местность.
Я готов был решиться на это. Да и другие, я знал, поддержали бы меня. Но что скажет Минер?
— Ладно, — сказал он вдруг. — Только мы устали. В крайнем случае, хватит у нас сил уйти? Что думают остальные?.. Стой! — обратился он к Йовану, потому что тот уже тронулся в путь.
— Чего тебе?
— Ну как, изменим направление? Мы хотим ближе подойти к какому-нибудь селу?
— Рано ты вспомнил, — хмуро бросил Йован, но остановился, опершись на винтовку.
— Это предложение старика! — пояснил я.
Старик и Рябая ушли с Минером чуть вправо. Нас осталось четверо: Адела, Йован, Судейский и я. Устроившись каждый в своем укромном месте, мы обозревали скалы. Небо было безоблачно. И кругом — только скалы, безмолвные склоны и послеполуденное солнце.
К югу, километрах в двух от нас, время от времени раздавалась стрельба. По всей вероятности, это отряд бандитов. Стреляли так, будто тренировались.
— Грабовац, я хочу пройти немного вперед, чтобы выяснить, где стреляют, — подошел ко мне Йован.
— Давай, но только скорее возвращайся.
Лицо его было озабочено. Выстрелы послышались ближе. Йован выругался.
— Мы можем пойти вместе, — предложил он.
— Давай, если ты в настроении.
— Эй! — крикнул Йован Аделе. Она была к нам ближе, чем Судейский. — Мы скоро вернемся.
— Передать Судейскому?
— Да.
Мы
Мы уже хотели повернуть на восток, как снова и совсем близко раздались одиночные выстрелы. Спрятавшись за сосну, мы увидели в километре от нас группу бандитов. Они уходили в горы и казались мельче муравьев. В бинокль я определил их направление, а потом потянул Йована за рукав. Мы пошли назад.
— И здесь снова фронт, — сказал я. — Когда же мы выйдем к своим?
Йован тяжело вздохнул.
— Ты не думай, — произнес он, шагая рядом со мной, — что я злой.
Я удивленно посмотрел на него. Что он хочет этим сказать? Может, догадался о моей симпатии к Аделе и вот сейчас заявит мне: оставь ее в покое и думай только о том, как отсюда выбраться?
— Да я так и не думал.
— Я просто сыт уже всем этим по горло…
— Видно, тебе много довелось пережить? — осторожно заметил я.
— Как и всем. Как и тебе.
— Я имею в виду не Сутьеску. А то, что было до нее.
— Вы, горожане, любите копаться в душе.
— Не все.
— Я просто хотел сказать тебе, что я не злой. Не больше, чем ты и Минер.
Когда мы вернулись, Минер со своей группой тоже уже были на месте.
Пройдя километра два по горам, мы стали спускаться к дороге, что вела в село. Осторожно пересекли ее. Жители села и не предполагают о нашем существовании! Как всегда, впереди — Минер. Внешне он безмятежен, как море в штиль. И точно так же коварен. Кажется, ничто, кроме войны, не занимает его. Он умело ведет нас и даже погибнуть не даст нам просто так.
— Как тебе это нравится? — спросил меня Минер, указывая на виднеющееся вдали село.
— А тебе не нравится? — усмехнулся я.
Судейский попросил у меня бинокль.
— Черт меня побери, я ничего не разберу. То ли плохо видно? Село какое-то черное. И дома кривые.
— Деревья мешают, — произнес старик.
— Мешают. И все-таки странное село, — повторил Судейский.
— Что есть, то есть! — сказал Минер. — Не мы его строили. Пройдем справа, по той стороне, и разделимся на две группы.
Мы зашагали веселее. Это — первое село на нашем пути.
— Когда мы в последний раз видели деревню? — спросила меня Адела.
От неожиданности я даже вздрогнул.
— По-моему, на десятый день наступления, — ответил я. — С тех пор прошло двадцать пять дней.
— Наша рота была последний раз в селе третьего июня. День дождливый стоял.
— Тогда ты лучше меня помнишь, как выглядит село.
Она улыбнулась и внимательно осмотрела каждого из нас.
— Первое село, — произнес Минер. — А там пойдут края, где уже нет бандитских шаек.
— Ты в этом уверен? — спросил я.
Он кивнул головой.
— Все пойдем? — спросил Йован.
— Как хочешь, ответил Минер.
— Другие так же думают?
— Все, кроме тебя.
— Значит, я могу делать, что хочу?
— Ты сам так сказал.
— Хватит валять дурака, — сказал Йован. — Иди себе с богом!
— Нет, — рассмеялся Минер. — Скорее, с чертом, хотя и он не слишком милостив ко мне. Так что лучше не надеяться ни на бога, ни на черта.
— Ты здесь ходил? — спросил старик Йована.