Семь чудес и ключи времени
Шрифт:
Вокруг скелета образовался белый покров, который начал оттягивать на себя цвет от всего, что находилось в вестибюле, пока на чудовище, начиная с головы и заканчивая последним когтем, не появилась прозрачная пестрая чешуя.
Я рухнул на колени. Весь окружающий мир исчез, оставив перед глазами лишь бледную тень огромной чешуйчатой рептилии. И еще кое-что – пронзительный неподвижный взгляд профессора Бегада.
– Джек, – позвала меня Эли, – ты в порядке?
Почему она не смотрела вниз? Почему никто не смотрел? Я моргнул, затем еще
– Смотрите! – воскликнул я. – Раскройте глаза!
И словно в ответ чудовище повернулось ко мне.
Глава 16
Первые процедуры
Самый большой из всех. Он перебрался через горный хребет и теперь несется напролом сквозь джунгли. Красные чудовища – грифоны – подобно злобным шершням окружили его, то и дело ныряя для очередной атаки и безостановочно крича. Но он прыгает на своих мощных лапах, хватает одного из крылатых раздражителей прямо в воздухе и ломает ему шею. Я отворачиваюсь, а он ждет, когда придавленная лапой туша птицы-льва затихнет.
Он не должен меня заметить. Поэтому я бегу прочь. Пока до меня не доносится голос.
Я знаю его. Он принадлежит моему брату.
Мы одного возраста, но совершенно не похожи. Я злюсь на него, но не знаю почему. Он зовет меня, предлагает спастись вместе с ним.
С неба, едва не снеся мне голову с плеч, падает огненный шар. Для брата путь к спасению отрезан. Но я вижу иной путь: выжженная тропа в джунглях, ведущая на другую сторону хребта. Я кричу ему и указываю на нее. Его имя срывается с моего языка, но я не слышу его.
А теперь я уже и не вижу брата. Где он? Я слышу его голос позади. Затем слева. Справа. Спереди. Я кручусь на месте, не зная, что делать и как быть.
Далеко впереди я замечаю огромное чудовище, в его зубах зажата голова птицы-льва.
Оно идет за мной.
– Нет! – это первое произнесенное мной слово, которое я действительно слышу.
Чудовище смеется, а с его челюсти капает кровь.
– Дже-е-ек… – говорит оно.
– Не-е-ет!
– Джек! – разрывает темноту чей-то голос. – Это был сон, Джек! Ты жив и здоров, и это явь! С возвращением!
Мои глаза распахнулись. Я увидел ритмично пищащие жидкокристаллические мониторы с линейными графиками и капельницы. На какую-то секунду мне пришла в голову мысль, что я вновь в Бельвиле и все произошедшее было всего лишь ночным кошмаром.
Но
– Что случилось? – спросил я.
– Случились твои первые процедуры, – ответила доктор Бредли. – Они были незапланированные, но необходимые после того, как ты потерял сознание в Доме Вендерса.
– Тебе было видение, – сказал Бегад. – Наступление первых симптомов невозможно предугадать, поэтому после прибытия ты находился под постоянным наблюдением.
– Да неужели?! – возмутился я.
Профессор Бегад улыбнулся:
– Рубеж пройден, Джек. Теперь мы сможем назначать последующие процедуры с точностью до минуты. Больше ничего страшного с тобой не случится. Скоро ты получишь свое расписание.
– Да я прямо счастливчик, – пробормотал я, борясь со слабостью во всем теле и с трудом сев на постели. Мне вспомнился музей. – Я… почувствовал что-то… В том здании…
– Да, – кивнул Бегад. – Другие тоже это почувствовали. В меньшей степени, но, возможно, потому, что они пробыли здесь дольше тебя. Для Избранных материальные свидетельства Древнего мира – нечто вроде канала связи с прошлым. Будто прошлое и настоящее сливаются.
– Я видел, как то чудовище двигалось, – сказал я.
Бегад наклонил голову:
– Другие этого не видели. С их точки зрения ты просто закричал и упал. Они очень обеспокоены.
– Почему они ничего не видели? – не отставал я.
– Я… я не знаю, – ответил Бегад.
– Я слышал музыку, – продолжил я. – Точнее, не совсем музыку, скорее… зов. Из одной из комнат.
– Ты говоришь о Коллекции Вендерса? – спросил Бегад. – Из одной из комнат… В смысле, из тех, куда можно войти с балкона?
– Да, – подтвердил я.
– Удивительно… – пробормотал Бегад. – Там мы храним самые необычные находки из археологических раскопок доктора Вендерса. Среди нас есть такие, кто верит, что лишь он один знал, где находится сердце Атлантиды. Где должны быть собраны семь локули, чтобы Могущество потерянного континента вернулось. Но его изыскания так и не были завершены. После того как его сын, которому не исполнилось и четырнадцати, умер, горе сломило доктора Вендерса, и он попытался уничтожить все, что успел обнаружить. Его разум и сердце так и не оправились до самой его смерти.
– Не исполнилось и четырнадцати? – переспросил я. – А он не…
– Да, юный Бёрт Вендерс, скорее всего, был Избранным, – сказал Бегад.
Я вновь лег и закрыл глаза. Я все еще слышал – и чувствовал – то, что взывало ко мне из той комнаты.
– То есть… это тоже входит в список наших заданий? Найти место, где локули собирали вместе? Повторить то, чего никто не делал в течение тысячелетий?
– Тебе стоит хорошенько выспаться и принять душ, – мягко заметил профессор. – Это был долгий день.