Семь цитаделей
Шрифт:
Целый день он отрабатывал различные заклинания, по нескольку раз повторяя их и доводя до автоматизма, если это слово могло быть применимо к магии. Над лесом взмывали огненные заряды, слышался шум взметающихся фонтанов воды, парили пылевые облака, и изгибался сгустившийся воздух. Сайме навестила своего ученика лишь пару раз, немного понаблюдала за ним и покинула рощу, удовлетворено улыбаясь. Свои эксперименты Макс проделывал под укоряющим взглядом Бульки, который, выбрав местечко поодаль, стерег своего хозяина. Элоас, после того, как Макс применил к ней заклинание связывания, обдав кошку холодным душем, предпочитала ему на глаза не показываться.
Прозанимавшись до позднего вечера, Макс наконец решил вернуться в дом. Позвав Бульку, он зашагал по лесу, нисколько не страшась ни упавшей темноты, ни таинственных звуков, раздающихся за деревьями. Ни одна тварь не рискнет напасть на него сейчас. Он здесь главный - охотник, угроза, повелитель.
Дверь жилища Сайме
Макс медленно обходил комнату, рассматривая находившиеся в ней загадочные предметы непонятного назначения. Все это нужно будет изучить. Зачем, например, вот эта изящно изогнутая перламутровая раковина? Откуда она здесь? В каком море родилась, и кто привез ее в леса Морнеметона? Может быть, с ее помощью можно пленить человеческую душу. А может быть, создать мощное, несмываемое проклятие. Макс взял раковину в руки, поднес к уху, прислушиваясь к отдаленному шуму океанских глубин. А вот фигурки богов, или демонов. Возможно, им возносятся молитвы, или приносятся человеческие жертвы. А для чего предназначено это потускневшее, в потрескавшейся от времени деревянной раме, старинное зеркало? Для разговора с мертвыми, или для вызова жутких духов, древних, как сама земля? Макс долго вглядывался в мутную амальгаму, но не увидел даже собственного отражения. Зеркало было пусто. Кто, и сколько веков назад создал эту удивительную вещь? Был ли этот неизвестный мастер великим магом, или простым человеком? Или вот эта серебряная чаша, наполненная хрустальной родниковой водой. Это просто сосуд, из которого жрица набирает воду для своих зелий, или чаша тоже несет в себе магию? Макс заглянул в прозрачную воду и увидел в ней свое отражение. Оно становилось все яснее и различимее, и вот наконец почти обрело плоть. На Макса из воды смотрел его двойник. Те же длинные серебристые волосы, красивыми локонами опускающиеся на плечи, те же яркие зеленые глаза. Только вот появились резкие носогубные складки, которых раньше не было. Да губы стали тоньше, выдавая натуру жестокую и эгоистичную. Между бровей пролегла упрямая морщинка, а в зелени глаз, если внимательно приглядеться, время от времени вспыхивали черные холодные огни. Макс удивленно изучал возникшее в воде лицо, оно принадлежало не юноше, а зрелому, много повидавшему, человеку.
"Неужели это я?" - промелькнула испуганная мысль.
"А почему бы нет?
– тут же успокоил он себя.
– Конечно, это я. Занятия темной магией не могли пройти бесследно. Я изменился, стал сильнее и увереннее".
"Но разве может это лицо принадлежать хорошему человеку?"
"А какая, собственно, разница? Это лицо принадлежит темному магу. Скоро я стану великим темным волшебником".
"Как Рамир? Холодный, жестокий, никого не любящий и никем не любимый?"
"К чему любовь, дружба, и прочие проявления человеческой сентиментальности? Истинная сила не нуждается в них. Власть - вот то, к чему нужно стремиться. Рамир - неудачник, а я, истинный потомок существовавших до времен, буду вечным властителем судеб и миров".
"Я сражался против черного мага. Я терял друзей, и сам чуть не погиб. Неужели теперь я займу место кровавого диктатора?"
"Все эти рассуждения - недостойная моего внимания блажь и чепуха. Нельзя размениваться на жалость, сомнения и раздумья. Надо действовать, познавать сущность вещей, присоединять их к своей магии и обретать власть".
Споря с самим собой, Макс не сразу заметил, что его лицо в воде стало меняться. Заколыхались и поплыли резкие черты, и вот уже из серебряной чаши на него смотрели не зеленые с черными искорками, а чистые синие глаза. Нежные губы приоткрылись, и словно сквозь толстое стекло до Макса донесся приглушенный крик:
– Макс! Макс! Макс, где ты? Помоги мне!
Вздрогнув, Макс позабыл о своих размышлениях и обеими руками вцепился в край чаши так, что кончики пальцев побелели от напряжения.
– Аня? Анечка, это ты?
– прошептал он непослушными от волнения губами.
Всколыхнувшись, видение исчезло, оставив после себя лишь ощущение чистой, звонкой, как утренний лесной воздух, печали. Сколько Макс ни всматривался в воду - он не увидел больше ничего, кроме собственного неясного, размытого и блеклого отражения.
Аня! Она звала его, просила помощи. Только сейчас он вспомнил, что девушка находится в замке Черной королевы, в руках Рамира. Ведь он, Макс, остался в Морнеметоне в обмен на то, чтобы Сайме рассказала, где находится Аня. Он пожертвовал собой ради спасения девушки. Так почему же его так захватило творимое здесь темное волшебство? И где остальные его друзья? Виктория, Гарт, Ромка, Илья и Сергей Иванович. Что с ними, живы ли? "А ведь я ни разу за время своего ученичества не вспомнил ни о ком из них", - вдруг осознал Макс. Воспоминания внезапно нахлынули на него бесшумной волной, смывая все лишнее, приобретенное здесь: интерес к волшбе, восхищение магическим мастерством его наставницы, стремление к власти… Сколько же всего он забыл, примеряя на себя венец великого волшебника! Родной дом, друзья, учеба, родители. Аня… Макса затрясло. Что с ним творится? Он поднес к лицу дрожащие руки и вскрикнул: изумруд в мамином кольце, знак рода Зеленых, символ доброй магии, потускнел и сделался мутно-серым.
С глаз Макса словно спала пелена, он оглянулся, по-новому видя окружающую его обстановку. Мрачная, пыльная хижина, пронизанная ядовитыми запахами, жидкий, какой-то скользкий свет лампы выхватывает из темноты уродливые предметы. Издающие резкую дурманящую вонь стебли высушенных растений, похожие на паучьи лапы. Кривая, с острыми обколотыми краями, колючая раковина. Отвратительные деревянные статуэтки, изображающие демонов, изогнутых в непристойном экстазе. На отполированном множеством державших их рук дереве видны засохшие капли крови. Тускло поблескивающее, белесое, словно бельмастый глаз, слепое зеркало, в котором ничего не отражается. Черная от времени резная чаша из серебра, на стенках которой изображены отталкивающе-злобные лики древних богов. Макс распахнул дверь и остановился на пороге. В неверном зеленоватом свете луны окрестности выглядели как пейзаж, написанный сумасшедшим сюрреалистом. Ковер черной сухой травы. Редкие, какие-то перекрученные, словно подвергшиеся воздействия неведомого облучения, облетевшие деревья, в немой мольбе воздевающие голые ветви-щупальца к небу. Большой плоский камень в крошеве потухшего угля. Покосившийся, вросший в землю, покрытый серым лишайником сарай, служивший Максу пристанищем. И за всем этим зловещая стена Морнеметона, с его тайными тропами, звуками, которые издают по ночам невидимые глазу, и от того еще более страшные звери. Морнеметон с его рекой, в которой богиня смерти Морриган омывает кровь со своих жертв, со зловонным колодцем Донна - темницей несчастных неприкаянных душ. Морнеметон - обиталище смерти, проклятое место, кладбище надежд, воплощение Мрака… Как мог он находить все это прекрасным и загадочным? Что сделала с ним Сайме, каким ядом отравила душу, каким огнем выжгла из сердца любовь и добро? Морнеметон… Макс застонал, обхватив голову руками. Чем искупить страшный грех, воспоминание о котором повергало его в трепет? Как смыть с себя липкий ужас деяния, сделавшего его слугой тьмы?
Он вздрогнул, ощутив на лице прикосновение чего-то холодного и мокрого. Рядом с ним стоял Булька, дружески тычась носом в щеку. Преданные глаза пса сияли искренней радостью, куцый хвост выписывал в воздухе кренделя. Поймав взгляд хозяина, Булька заплясал вокруг него так, как делал это раньше. Он был так счастлив, словно встречал Макса после долгой разлуки.
– Ты прав, малыш, я вернулся, - сказал ему Макс.
– И мы уходим.
– Куда, позволь спросить?
Макс резко обернулся: за его спиной стояла, сложив руки на груди, Сайме. Рядом с ней застыла в настороженной позе Элоас. Хвост кошки раздраженно хлестал ее по бокам.
– Ане нужна моя помощь, - угрюмо ответил Макс, внутренне готовясь принять неравный бой и применить все знания, полученные от наставницы, против нее же.
Сайме оставалась странно спокойной.
– Ты забыл, Ордан. Ты заключил договор.
– Я не Ордан!
– яростно выкрикнул Макс.
– Ты Ордан. Ты принял это имя.
– Что ты со мной сделала, ведьма?
– Я посвятила тебя Донну, и ты испил из его колодца. Теперь, согласно договору, твоя душа принадлежит ему.
– Но я пошел на это, чтобы спасти Аню! А оказалось, чуть не забыл ее.