Семь дней Создателя
Шрифт:
Теперь Никушки и сорванцы. Их подарок — это представление. Рассказ о том, как в море синем пираты (наши малыши) захватили купеческое судно. Среди трофеев дочка капитана (Вероника).
— О, Богородица, — она взмолилась. — Душе безвинной не дай погибнуть.
Услышала её мольбы дочь морского царя (Доминика) и спрута послала. Огромный осьминог вскарабкался на судно, братву морскую всю перепугал и в трюм загнал, а дочку капитана от мачты отвязал и с собой забрал. Пираты так перепугались, что все сошли с ума и кинулись рубить корабль — им всюду щупальца казались. Ну и, конечно, потонули. На дне морском, однако, перевоспитались — сабли бросили и стали танцевать, с Никушками кружиться.
Спрут, корабль и дно морское — всё было создано из воздуха видео и стерео эффектами. Ну, как те шахматы. Короче, красочное получилось представление. А артисты, хоть и не народные, но весьма любимые. Это точно.
Закончена торжественная часть. Распорядитель бала зовёт гостей к столу, рассаживает по ранжиру (близких родственников поближе) и по старшинству. От именинницы дальше всех отец мой с Мирабелью. Месть мамы с Любой или сами пожелали? О, дом интриг!
Стол не ломился яствами заморскими — было лишь то, что на острове растёт. Кроме шампанского — ну, это дань традициям, его из Франции гурманам привезли. А ещё в напитках — амброзия, цветочные нектары, соки. В закусках — зелёные салаты, фрукты, овощи, икра из зелени, сгущенное кокосовое молоко. Короче, пир вегетарианцев. Хотя фантазии хватило поварам морскую капусту в блюде уложить китом, бананы в виде осетров, дыни — запеченных поросят, сладкую цветочную пыльцу взбить кроликом…. Словом, есть, что пить, что есть, на что смотреть и после сердцем не скорбеть о загубленных в честь праздника животных.
Отец мой, быстро захмелев, затеял с бывшим тестем состязание в произношении тостов. У разжалованного дипломата они витиеваты, длинны, мудры, остры и остроумны. По окончании гости про кубки забывали, аплодировали и хохотали. У деда, как команды, понуждающие пить — точны и коротки.
— Ну, за присутствующих!
И разом все бокалы пригубили.
Застолье длилось до зари.
Чуть подсинённое закатом небо раскрасил фейерверк. Люба поднялась:
— Вот в эту самую минуту ровно полвека тому назад в Москве малышка родилась.
Гости встали, сдвинули бокалы и троекратно прокричали:
— Ура! Ура! Ура!
— Танцуем, — Люба объявила. — "Вальс цветов".
Лишь зазвучала музыка, я к маме подошёл, голову склонил и руку предложил, на танец. Мы закружились. За нами пары потянулись — военные с супругами, папаша с Мирабель. Жён моих и бабу Валю на круг прозрачные зазвали. Один без пары, в стороне. Гадать не надо — президент. Упрямый как осёл. Я ему, надень оптимизатор — станешь видимым, поедешь в свет, найдёшь там половину, и вдвоём вы справитесь с недугами. Но нет. Ему не в кайф остров покидать, с людьми встречаться, чем-то напрягаться. Лучше — голышом по сельве шляться. И за собою соплеменников таскать. Ну, погоди же — я кое-что придумал. Вот кончим бал….
Мама:
— Ты где?
— С тобой, родная.
— Что ж мать подарком обделил?
— О нём поговорить тебя на танец пригласил. Ты ведь знаешь, вязать, строгать и вирши сочинять я не умею. Могу творить лишь головою. Что хочешь ты? Приказывай — твоё желание исполнится любое.
— Всё-всё, о чём не попрошу? Так, стало быть, ты Бог?
— Конечно, если мама Богородица.
— Кстати, день рождения — это праздник не родившегося, а роженицы. Только нам её не пригласить.
— Отчего ж? Она в библиотеке. Ждёт тебя.
— О, Лёшка, как ты мог столько времени молчать и свою бабушку взаперти держать?
— Я её не запирал…. Мы с ней условились, за час до полночи…. Тебе сюрприз.
Но мама уже не слушала меня, бегом с террасы.
Люба ко мне:
— Что с ней? Куда она?
— За подарком.
— И что там, если не секрет?
— Ни что, а кто. Там человек, которого давно уж с нами нет.
— Большой любитель ты интриговать.
— Нет, Люба, даже не проси. Подарок мамин и секрет её. Ещё хочу я попросить, ты не ищи её сейчас и не тревожь. Вечер задался, гости веселятся — расслабься.
— Тогда танцуем, милый.
Мы закружились.
Ночь опустилась на окрестности. Но над Дворцом небо расцвечено огнями фейерверка, и на террасе светло, как днём. В лагуне отраженья вспышек затмили звёзды.
Даша подошла.
— Как ты?
— Нормально, милый. Ты мне ещё в одном поможешь деле?
— Ты знаешь, Дашенька, всегда с тобой душой и телом.
— Хочу попробовать заняться проблемами невидимых людей. Так жалко их.
— Одной лишь жалостью не излечить.
— Я понимаю. Но если не пытаться что-то сделать, то никогда не сделаешь.
— Попытайся, а я попробую их президента уговорить, хотя бы выслушать тебя. А остальное в твоих руках.
Напрасно с Дашей мы толкались среди танцующих пар — главарь прозрачных как пропал. Отчаявшись, послал телепатический сигнал:
— Вы где?
— На пляже, — он ответ дал.
Лежит в камзоле белоснежном на песке и камушки бросает в воду.
— Музыка не та, иль дамы не красивы? Иль в жизни горести одни, что вы на празднике скучны?
— Я вам верну ваши вопросы, добавив…. время тратите напрасно, зачем вы?
— Лишь исполняю просьбу. Познакомьтесь — Дарья Александровна, моя жена.
Судя по расположению камзола, он даже головы не повернул.
— С какою целью, госпожа, моею заинтересовались вы персоной? Тяга к реликтам?
Даша отвечала:
— Желание помочь. Я врач, моё призвание лечить недуги.
Президент:
— Не помню, чтоб о помощи просил.
Я схитрил:
— Электра Дашу попросила.
Президент:
— Вольны её лечить.
Осёл упрямый! Моё терпенье истощилось:
— Ну, Даша, я пошёл.
Жена присела на песок:
— А мы ещё поговорим.
Салютных залпов не было. Цветные образы огней рождались в тёмном небе, взрывались, распадались и гасли, уступая место новой вакханалии. На террасе звучала музыка, танцевали пары. Электру отыскал.