Семь дней Создателя
Шрифт:
В Нью-Йорке застал жену в слезах — доченька пропала. Уехала будто в школу и с концами — ни там, ни у подруг её нет. Тут звонок из Москвы.
Даша:
— Она меня бросила. Она не любит меня.
Еле успокоил. А, успокоив, уговорил не срываться тотчас в погоню.
— Пусть соскучится. Увидишь — домой будет проситься.
Настенька домой не просилась — была довольна и весела. Пошла в московскую школу, удивлять тамошних преподавателей американской деловитостью. И Даша смирилась. Я видел, каких душевных мук ей это стоило.
— Я мать, моё призвание качать колыбель.
— Давай заведём ещё ребёночка.
— Чтобы его снова кто-нибудь отнял?
— Настюшу никто не отнимал: просто наша девочка выросла и выбрала свой жизненный путь. Ей в России интересней. Если б не дела, я тоже туда удрал.
— У меня нет дел. Теперь нет, и я хочу в Москву.
— Ты бросишь меня одного?
Жена уткнулась носиком в моё плечо.
Ночью, проснувшись, уличил Дашу в плаче.
— Ты знаешь, — оглаживал её, — по закону тяготения полов, мальчики больше любят матерей. Давай, родим мальчишку.
— Давай, — согласилась Даша.
Теперь на выходные мы летали в Москву. А в будние дни Даша грустила.
— Все при делах, только я неприкаянная.
— Займись делом.
— Каким?
— Ты же врачом хотела стать.
Из опустевшей детской комнаты мы оборудовали Даше кабинет. Поставили компьютер с огромным экраном монитора. Билли взялся за виртуальное обучение фундаментальным основам науки Гиппократа моей венчанной жены. Собрал для неё материалы лучших лекций самых выдающихся профессоров от медицины. Транслировал хирургические операции в режиме on-line. Даша, не выходя из кабинета, была участницей всех заметных научных симпозиумов в области здравоохранения. И ещё помог завязать электронную переписку — мою жену консультировали медицинские светила Земли. Билли сам и тестировал её на предмет глубины приобретённых знаний. Через полгода интенсивного обучения у нашей студенточки зачесались руки применить их на практике. Робко — надо знать Дашу — начала намекать за ужинами, что хотела бы устроиться на работу в один из нью-йоркских хосписов.
— Погоди, милая, — отговаривал, — присмотримся к теме. Может, лучше в твоём положении практику проходить в должности главного врача, а не сестры милосердия. Давай подумаем хорошенько и откроем клинику для детдомовских детей. Пригласим наилучших педиатров….
— Какой из меня главный врач! — ужасалась Даша. — Я и скальпеля в руках не держала.
— О скальпеле давно пора забыть. Компьютерная диагностика, лазерная хирургия, психотерапия…. Что ещё? Вот столпы современной медицины.
Сам-то я ещё тот знаток. Но Даша терпеливо — надо знать Дашу — слушала меня и, если возражала, то очень робко. Никогда не поправляла, и — Боже упаси! — не высмеивала. А я настолько увлёкся идеей открыть для жены клинику, где бы она ни скучала, пока я отсутствую, что закинул в Секретариат ООН информацию: хочу, мол, потратиться на благотворительность — какие будут предложения? Но судьба, дама капризная, порой выкидывает такие коленца, что диву даёшься. Не в хосписе, не в детской клинике, а на восточном побережье африканского континента, в лагере беженцев пришлось проходить Дашеньке ординатуру.
Жена переодевалась за ширмой. Я отключил мобильник.
— Милая, идём, купаться.
— Шесть секунд.
Вышли из палатки в купальных халатах. Шумел прибой, горбатился волнами залив. Вода манила прохладой. А ведь ещё недавно казалось, что духота затопила мир, и нет от неё спасения. Ай да оптимизатор! Сбросили халаты на песок до линии прибоя, взявшись за руки, вбежали в воду. Вынырнули, отфыркались, поплыли. Потом Даша устала. Мы выбрались на берег, и она легла спиной на мокрый песок. Теряя силу и с шипением растворяясь в песке, океанские волны едва-едва достигали пяток. Но после третьей-четвёртой попытки, вдруг окатывали водой и пеной всё тело. Даша ойкала и смеялась.
Осторожно пристроил ухо на её живот.
— Рано ещё, — остужала Даша моё любопытство. — Плод только-только сформировал нервную систему.
Я поцеловал её пупок и сдвинул брови:
— Не зови так нашего сынишку. Мы величать его станем Александром в честь твоего отца пограничника.
Даша дотянулась до меня и нежно поцеловала.
Как мы оказались в Африке, в деревне чернокожих аборигенов? Так вот…. Думал я, думал, чем Дашу занять, пока она малыша вынашивает — хотел клинику в Нью-Йорке открыть, но тут судьба сама подкинула тему. Некий польский учёный или фармацевт, или то и другое в едином лице, заявил, что изобрёл универсальные таблетки. Тяпнул одну с утра, водичкой запил — и весь день сытый и довольный. Ни о чём не думай, не заботься, только свершай трудовые подвиги. Вроде, как будто, испытания препарат прошёл, и патент на него получен. Только почему-то не откликнулись бизнесмены, не захотели раскошелиться и наладить производство чудо-пищи в соответствующих объёмах. Предприимчивый поляк в Администрацию ООН. Такое, мол, дело — решение проблемы голода в мировом масштабе — посодействуйте. Патрон мне: исследуй и заключение на стол. Я к Билли. Тот безапелляционно:
— Обыкновенный концентрат суррогатов. Если хочешь осчастливить человечество, я тебе помогу.
И опять за свой оптимизатор. Теперь он, усовершенствованный, подключался к кровеносной системе, снабжая её синтезированными из среды необходимыми питательными веществами. Можно было действительно забыть о голоде и жажде.
Опытный образец Патрон носил неделю, и снимать не захотел.
— Ты, знаешь, у меня начала исправляться фигура — животик-то тю-тю. Точно уйду в "адамисты": раньше думал, куда с таким брюхом.
Билли уговорил меня нацепить браслет жене — плоду, доказывал, будет очень полезно, и Дашенька фигуру не испортит. Действительно, беременность стала переноситься легче. Ведь оптимизатор снабжал организм только тем, что ему необходимо — лишними стали затраты энергии на переваривании пищи и запасы жиров. Оптимизатор доказал свою состоятельность. И я подумал — это то, что надо Даше. Конечно, немыслимо было представить нашу скромницу на трибуне Дворца Наций, но выручил Патрон. Он выступил с докладом по теме, озвучил имя автора и руководителя проекта — моей Даши. Ему (проекту) был обещан карт-бланш, но требовались "полевые" испытания.
Через агентства недвижимости я начал подыскивать помещение для исследовательской клиники. Тут настырные журналюги, в погоне за сенсацией, просто в осаду взяли Дашу. Я нанял персональную охрану, но бесполезно — буквально в потасовку превращался каждый её выход из дома.
— Нет, так невозможно жить и работать, — сетовала жена. — Лёш, давай уедем в какую-нибудь глухомань.
И уехали. Спрятались от пронырливых папарацци в негритянской деревне — вернее в лагере беженцев, где малыши и взрослые умирали с голоду, не имея средств существования. Оптимизаторы пришлись им, как манна небесная. Народ повеселел. Днями в хижинах отсыпался или плескался у берега, потемну у костра всей деревней пели песни своих предков и плясали.