Семь главных лиц войны, 1918-1945: Параллельная история
Шрифт:
Стеттиниус, новый государственный секретарь, пришедший на смену Корделлу Халлу, считал неверной «мысль, что в Ялте жизненные интересы США были принесены в жертву ради умиротворения». По его мнению, устройству послевоенного мира повредило нарушение ялтинских договоренностей, а именно несоблюдение Советским Союзом и компартиями обязательства по проведению подлинно свободных выборов в странах Восточной Европы.
Но суд над Рузвельтом начался даже до Ялты, с подачи, в частности, сенатора Вандеберга: он не желал знать не только того, что идея зон влияния исходила не от Рузвельта, но и, главное, того, что в феврале 1945 г. русские находились невдалеке
Конечно, в вопросе о будущем Германии Рузвельт проиграл: с предложением о разоружении и демилитаризации страны его партнеры не спорили, но идею расчленения Германии на пять округов вне зависимости от зоны оккупации Сталин и Черчилль приняли в штыки. Подобно Сталину, Рузвельт уступил, согласившись выделить Франции оккупационную зону и мандат — «по доброте», сказал он, «хотя она этого не заслуживает», добавил Сталин. Республиканцы также упрекали Рузвельта в том, что он допустил СССР в сообщество наций, предоставив ему в ООН целых три голоса.
Рузвельту важнее было другое. Сталин развязывал американцам руки в Японии в обмен на тайную компенсацию СССР в виде возвращения ему Сахалина и Курил. А главное, уступая нажиму американских военных, побуждавших СССР вступить в войну с Японией, Сталин не только дал согласие на интервенцию, но даже распорядился, чтобы она произошла в течение двух месяцев после капитуляции Германии. Кроме того, еще одним успехом для Рузвельта стало заверение Сталина, будто он скорее рассматривает как союзника Чан Кайши, чем Мао Цзэдуна.
В Ялте среди тех, кто считал себя «жертвами» «Большой тройки», фигурировали поляки и де Голль, которого поддержал один Черчилль.
Судя по результатам Тегеранской и Ялтинской конференций, а также архивным материалам, к которым обратился Себаг-Монтефиоре, сговор между Сталиным и Рузвельтом, кажется, не только вывел из себя Черчилля, но и развязал руки Сталину. В Ялте он беспрестанно шутил и демонстрировал такое же разнузданное хамство, какое накануне декабря так сильно оскорбило де Голля.
«Почему бы не расстрелять 50 или 100 тысяч немецких офицеров?» — спросил как-то Сталин. «У британцев иное представление о правосудии», — ответил Черчилль. «Ну, тогда, скажем, 49 тысяч», — предложил Рузвельт. «Они в любом случае сдохнут», — добавил приглашенный к застолью сын Рузвельта Эллиот: он часто бывал пьян. «Можно подумать, будто вы делаете все для того, чтобы нарушить согласие между союзниками», — бросил тогда в крайнем раздражении Черчилль Эллиоту. Именно в Ялте Сталин отколол свою знаменитую шутку, ответив на предложение Черчилля сделать союзником папу Римского: «Папу? А сколько у него дивизий?» Когда Рузвельт заявил, что выборы в Польше должны быть «безупречны, как жена Цезаря», Сталин возразил, «что она не была столь невинна, как об этом говорят». «Выпьем за здоровье Георга VI, — воскликнул он позже, — хотя я и против монархии». «Удовольствуйтесь тостом за троих присутствующих здесь глав государств», — сухо заметил Черчилль.
Прибыл нежданный гость — Берия. «Кто это?» — спросил Рузвельт. «Это же наш Гиммлер», — смеясь дал Сталин ответ, который шокировал Рузвельта и совсем не рассмешил услышавшего это Берию.
Когда гости уехали, Сталин предложил Жукову прогуляться и спросил: «Ты знаешь, что стало с Яковом [сыном Сталина]? Эти убийцы расстреляют его… Они хотят заставить его предать свою страну…» — «Нет, Яков никогда не предаст родину-мать». Они сели за стол, но Сталину кусок в горло не лез. Он не знал, что его сын уже два года как мертв{361}.
С точки зрения Чан Кайши
Чан Кайши не был приглашен в Ялту. Однако он встретился с Рузвельтом и Черчиллем в Каире, до Тегеранской конференции. В его отсутствие в Ялте все же обсуждалась судьба Восточной Азии.
И Рузвельт уступил Сталину китайские территории.
Следовательно, не только советско-германский пакт содержал секретные приложения. Они имелись и в соглашениях Ялтинской встречи. Заметим, однако, что о них редко упоминают.
11 февраля 1945 г. в обмен на участие в войне с Японией Рузвельт неофициально предоставил Сталину следующие условия. Во Внешней Монголии — ею, по сути, управляли коммунисты — сохранился статус-кво. «Права России», нарушенные в 1905 г. после ее проигрыша в войне Японии, восстанавливались, в частности в Даляне (Дальнем) и Порт-Артуре, сдававшихся СССР в аренду под морскую базу. Кроме того, СССР получал причитающуюся ему часть восточно-китайской железной дороги на юге Маньчжурии, как до 1905 г.
К этому добавлялся — на сей раз за счет Японии — возврат СССР юга Сахалина и Курильских островов (данные положения не были секретными).
Черчилля поставили в известность, но он в эти переговоры не вмешивался.
Посол США в Китае Хёрли спросил у своего президента, «имеют ли США право уступать территории, принадлежащие другим?» — «Найдите путь к согласию», — якобы ответил на это смущенный Рузвельт. По сути, американский президент, искавший способ сломать империалистические традиции Великобритании и Франции, возрождал за счет Китая и в ущерб ему империалистические замашки бывшей царской России, теперь в облике Советского Союза.
«Не нужно об этом говорить с Чан Кайши», — сказал Трумэн послу Хёрли после смерти Рузвельта 12 апреля 1945 г. На конференции в Сан-Франциско Трумэн растолковал послу Чан Кайши Сун Цзывэню, что в принятых решениях нет ничего, способного причинить Китаю ущерб. Но Сун, которому удалось ознакомиться с содержанием секретного соглашения, ответил ему, что СССР уступил предоставленные ему преимущества и льготы еще в 1924 г.
Когда в июне в Чунцине посол Сталина А. А. Петров предлагал Чан Кайши договор о дружбе и союзе, он указал на существование неких «предварительных условий» и уточнил: «Они получили одобрение Рузвельта и Черчилля». «Вы хотите сказать, что решение о них было принято в Ялте?» — осведомился его собеседник. «Да», — ответил посол Сталина, добавив, что предусмотренный проект союза подразумевает объявление СССР войны Японии.
А посол Трумэна Хёрли напомнил: в Ялте «Сталин категорически заверил, что сделает все возможное, дабы обеспечить объединение власти в Китае под началом Чан Кайши, поскольку за Мао Цзэдуном настоящих коммунистов нет… одни коммунисты на маргарине…»
27 июня 1945 г. Сун, ставший министром иностранных дел, приехал в Москву подписать договор о дружбе и союзе в сопровождении сына Чан Кайши — Цзян Цзинго. Ему поручили приступить к переговорам неофициально. Сталин, поначалу очень гостеприимный, внезапно сменил тон и грубо сказал Цзян Цзинго: «Мы должны договариваться на базе этих предварительных условий. К тому же Рузвельт их подписал…»