Семь ключей от Зазеркалья
Шрифт:
– Угроза уничтожения? – переспросила я. – Это любопытно.
– Любопытно! – тоном, полным презрения, передразнил безбородый.
Но мне до его презрения не было никакого дела, а Эдбальд, кажется, и вовсе пропустил последний комментарий мимо ушей: слишком важной для него стала моя заинтересованность.
– Значит, ты все-таки готова послушать?
Я застыла, напряженно думая. Не следовало, ох не следовало идти на поводу у эмоций. Что-то подсказывало: получу информацию – и выйти безучастной уже не смогу. Но, волей или неволей, рыжеволосый меня заинтриговал, и я решила, что готова рискнуть.
– Да, – лаконично ответила я и тут же поспешила добавить: – Но окончательный ответ я дам только после того, как узнаю, о чем идет речь.
– Иного я и не ожидал, – ответил король, а я подумала, что последний обмен репликами совершенно бессмыслен.
Никто не позволит мне сорваться с крючка после того, как я узнаю правду. Но угроза существованию мира – если, конечно, это не выдумка, – достаточно весомый повод для небольшого личного риска.
– Полагаю, ты слышала про Первозданное зеркало? – осведомился Эдбальд.
– Безусловно, – кивнула я.
– Что именно тебе о нем известно?
То ли пытается заставить меня почувствовать себя причастной, втянув в разговор, то ли не хочет сболтнуть лишнего, случайно поведать что-то, чего я не знаю.
– Магическое зеркало, позволяющее мгновенное перемещение на самый глубокий, четвертый, уровень зазеркалья, – не стала упираться я. – Только магу соответствующих способностей и специализации, разумеется. Для всех остальных оно просто обычный кусок стекла.
– И ты представляешь себе, какие возможности открывает перед волшебником такой артефакт?
– С-с-слиш-ш-шком больш-ш-шие, – высунув голову из своего убежища, прошипел Хаш.
Его появление возымело потрясающий эффект. Один стражник выхватил из ножен палаш, второй отшатнулся, кажется, готовый бежать со всех ног, и даже Эдбальд чуть не упал со стула.
– К-кто это? – нервно сглотнув, осведомился он.
– Это Хаш. Зеленый змий, – представила я. – Хаш, это Эдбальд, король Эльмирры.
– Не с-с-скаж-ж-жу, ш-ш-што рад з-з-знакомс-с-ству, – заявил мой приятель. – А ты закрой пас-с-сть, не то прос-с-студиш-ш-шься, – посоветовал он ошалевшему безбородому, действительно стоявшему с раскрытым ртом.
– Не дерзи, – напомнила о хороших манерах я, впрочем, без особого рвения.
Приятно, когда тебя поддерживают. Особенно если жизнь не слишком-то баловала тебя таким явлением.
– Змий? – переспросил монарх, благоразумно закрывая глаза на невежливость оного.
– Ну, не совсем, конечно, – уклончиво отозвалась я. – Скажем так: он принадлежит миру зазеркалья. Но в данный момент предпочитает мое общество. И флягу с портвейном, разумеется.
Уточнять, почему разумеется, никто не стал. А Хаш, напоследок продемонстрировав визитерам длинный раздвоенный язык (тоже чистой воды показуха, не рептилия же он, на самом деле), скрылся в сосуде, громко булькнув золотисто-коричневой жидкостью.
– Кстати, портвейна не желаете?
Нельзя же вовсе забывать о законах гостеприимства! Но гости широту моего жеста не оценили и замотали головами так отчаянно, что я поняла: портвейн они не станут пить не только сейчас, но и, по-видимому, всю свою оставшуюся жизнь.
– Так о чем мы говорили? – светским тоном вопросила я.
Эдбальд, сглотнув, поднял на меня тяжелый взгляд:
– О тех возможностях, какие открывают магу зеркала.
– Как известно, наш дар позволяет воздействовать на мир косвенным образом. – Я решила компенсировать страх, который вызвало в гостях явление Хаша, подробным ответом. – Предмет неразрывно связан со своим отражением и с тенью, которую он отбрасывает. Его свойства определяют форму, размер, очертания, а в случае с зеркалом и цвет. Разумеется, в сочетании с другими факторами, такими, как освещение и форма поверхности. В своей работе маг должен учитывать все нюансы, вплоть до самых крохотных деталей. Но суть сводится к одному: меняя отражение, мы меняем оригинал. Грубо говоря, кошка не может, поглядевшись в зеркало, увидеть там собаку. Если мы переделаем отражение так, чтобы оно получило свойства собаки, то природа исправит получившееся несоответствие. И тогда в реальном мире кошка превратится в пса.
– И какую роль играет в этой истории глубина?
Король впился в меня взглядом так, словно ожидал, что сейчас я раскрою ему невероятную тайну, а не сообщу то, что давным-давно известно каждому студенту.
– Вообще-то уровни отличаются один от другого самыми разными свойствами, – уклончиво ответила я. – Но в общих чертах – чем глубже погружается маг, тем более радикально он может воздействовать на реальность. Я привела пример с кошкой и собакой для наглядности, но в действительности проделать подобное очень сложно. И на первом уровне никак не удастся. Тут можно скорее… подправить рост или изменить цвет волос. Стереть морщины. Чем и занимаются в зеркальных салонах красоты. Для серьезного воздействия нужно опуститься глубже, на второй или даже третий уровень. Правда, работа там – намного более тяжелая, и способен на нее далеко не каждый. Тут требуется дар выше среднестатистического и соответствующее образование.
– А что ты можешь сказать о четвертом уровне? – спросил Эдбальд, наконец подводя меня в главному.
– Четвертый уровень дает магу неограниченные возможности, – проговорила я, чувствуя, как по спине пробегает холодок. – Но проникнуть туда, насколько мне известно, можно только через Первозданное зеркало. Вы же не хотите сказать, что его похитили?
– Пока нет, – покачал головой король. Такой ответ внушал оптимизм, но и чувство тревоги тоже. Смущало слово «пока». – Но давай вернемся к моему вопросу. Что еще тебе известно об этом артефакте?
– «Первозданное» – не совсем точное слово, хотя название получилось красивое, – отозвалась я, краем глаза отмечая, сколь внимательно прислушиваются к моим словам рыжеволосые. Может, денег с них стребовать за незапланированную лекцию?.. – Зеркала существовали задолго до его появления. Но оно стало особенным, первым в своем роде и, как впоследствии оказалось, единственным. Его создали величайшие мастера древности, но, помимо людей, руку приложила природа. Совпало много факторов: лунное затмение, возмущения магнитного поля Земли, необычная вулканическая активность. Словом, повторить научный прорыв так никому и не удалось. Вероятно, оно и к лучшему – учитывая то могущество, которое артефакт дает посвященным.