Семь корон зверя
Шрифт:
Миша и многие его одноклассники являли собой тип умеренных активистов, зарабатывающих баллы и характеристики, смолоду готовили себя к карьере с неомраченным комсомольским прошлым. Миша претендовал и на медаль, чему втайне от мальчика немало финансово способствовал и Яновский-старший. Запечатанный с ног до головы в качественные закордонные шмотки, Миша мог при случае дать и в морду клевещущему на милую власть ровеснику, да и кто как не подобные ругателю граждане виноваты в том, что в родной стране невозможно найти отечественного модно-добротного товара.
Гладенько стелилась накатанная дорожка, и вот уже Миша – выпускник и гордость родителей, отмеченный серебряным медальным знаком качества: на золотое достоинство отец Яновский не потянул – в свои права вступили высокие конъюнктурные интриги. И ничего не попишешь: у партийного передового отряда края тоже есть
Потом был юридический факультет Кубанского университета, куда юного отпрыска Яновских приняли, минуя обязательный двухгодичный стаж и почетную армейскую службу, в основном опять-таки из уважения к достойному родителю. Но Миша вновь приписал успех исключительно своим заслугам и достижениям, в чем старшие Яновские и не думали его разубеждать. Пусть мальчик гордится собой, чем считает себя неполноценным без родственной помощи, спасибо же отцу с матерью еще успеет сказать, благо вся жизнь у Мишеньки впереди.
Но на третьем курсе стряслась беда, наглядно доказав не знавшему лиха студенту, что на всякой дороге рано или поздно случаются выбоины, ухабы и опасные повороты. Как гром среди ясного неба был хвативший отца Яновского на дружеском застолье инфаркт, и в одночасье опоры и главы счастливого семейства не стало. То ли не вынесла душа Мишиного родителя великолепия перестроечных возможностей и захватывающих дух дефицитных прибылей, то ли виной всему был щедро употребленный экзотический шведский «Абсолют», об этом остается только гадать. Но факт был налицо – главного добытчика и защитника мать и сын лишились навсегда.
Жизнь для Миши Яновского резко изменилась к худшему. Мать потихоньку тратила отцовские сбережения, понимая, что музыкальным заработком не прокормит обоих. Но Миша неохотно и в самом крайнем случае брал у матери деньги, хотя стипендия его при начавшейся вдруг стихийной инфляции и вовсе составляла сущие гроши. Отцовским друзьям-приятелям враз стало не до осиротевшей семьи, времена наступали лихие и требовали расторопности и смекалки, маня неслыханной возможностью прибрать к рукам плохо лежащее государственное имущество в особо крупных размерах. После опереточного шоу 1991 года и вовсе каждый надеялся исключительно на самого себя, ревнивым глазом оценивая соседскую долю захваченного добра.
Наглый Сбербанк РФ нанес держащейся из последних сил маме Яновской последний сокрушающий удар, закрыв счета мирных и ни в чем не повинных граждан до лучших демократических времен. И вдова вынуждена была содержать себя, продавая частями нажитый за годы семейной жизни золотой и антикварный запас. Перед Мишей же во всей реальной красе встала проблема поиска хоть какого-нибудь заработка. До окончания вуза оставался еще целый год, прежде чем Мишин юридический статус обрел бы официальное и законное обеспечение, выраженное в государственном дипломе. Но молодой человек ни за что не собирался бросать учебу, к тому же не утратил и веры в то, что все происходящее в его любимой и гордой стране есть явление лишь временное, что все утрясется, дай только срок, встанет на свои места. И каждый займет подобающее и заслуженное положение в новом обществе, которое выметет наконец из своих рядов на помойку истории бесстыдно вороватый и уголовный мусор, поднятый штормом перемен с самого его дна. Пока же Миша, засунув самолюбие в дальний карман, отправился на поклон к бывшему приятелю и партнеру отца, а именно к Георгию Николаевичу Небабе, в советские мирные времена бывшему начальником кубанского Военторга. Ныне господин Небаба состоял в депутатах местной парламентской власти, одновременно являясь соучредителем коммерческого частного предприятия «Зеленая волна», имевшего целью своего образования эксплуатацию Новороссийского порта с личной негосударственной выгодой. Не брезговали в «Волне» и приторговывать залежалым армейским товаром, опираясь на сохранившиеся с «военторговских» времен связи Георгия Николаевича.
Принят Миша был Небабой на удивление хорошо. Можно даже сказать – тепло. Словно старый отцовский друг вспомнил о чувстве долга перед покойным и усовестился. Деятельный живчик, старательно сдерживающий подступающую полноту, жизнеутверждающий и несентиментальный Небаба коротко изложил студенту суть своих забот. Хорошие юристы, а особенно хорошие адвокаты, нужны частным акционерам как воздух. Но еще более потребны «свои» адвокаты, которые не сдадут и не потащат компромат к конкуренту. Так что Миша должен сейчас только учиться и еще раз учиться, деньгами Небаба поможет, да простит его Бог, что не послал подмогу раньше. Когда же Миша воплотит свои знания в осязаемую форму диплома, он, Георгий Николаевич Небаба, гарантирует ему качественную стажировку и последующее успешное прохождение в местную коллегию адвокатов. Если, конечно, Мишенька также пойдет старику навстречу и выберет сферой своей дальнейшей деятельности не что-нибудь, а именно уголовное право. О клиентуре молодой адвокат может не беспокоиться, вернее сказать, у него будет один, но очень большой клиент.
Даже не раздумывая, Миша Яновский согласился. Да и усомниться и не довериться Небабе он счел для себя недопустимым, это было бы все равно как если Миша засомневался бы в порядочности собственного отца. Ведь Яновский-старший и Небаба частенько сиживали за одними столами, гостевали друг у друга на именинах и вообще, что называется, были одного круга. А значит, считались достойными, ответственными гражданами, с которых следовало брать пример.
Теперь, когда у Миши появилась обозримая цель, он удвоил старания в университете, дополнительно ориентируя себя на будущую адвокатскую деятельность. Небаба слово свое сдержал, и небольшой доход регулярно поступал в их дом, давая возможность вести сносную, благопристойную жизнь. Мать снова повеселела, смогла отказаться от унизительных продаж и строила планы на будущую жизнь, перспективы которой связывала исключительно с дорогим умницей Мишенькой. Усердие ее сыночка увенчалось успешным получением красной дипломной корочки, и грядущая работа, как и было обещано Небабой, уже поджидала его на пороге. Мама уповала и на скорую женитьбу с будущими внуками, и на счастливую, обеспеченную старость. Но Миша с брачными планами не спешил.
Еще на заре университетских времен выбор хотя бы непостоянной подруги был для Миши затруднителен. Школьные симпатии в счет не шли, хорошо воспитанные успевающие девочки в компанию не набивались и не напоминали лишний раз о себе, опасаясь быть навязчивыми. Юридические же первокурсницы, впрочем, и первокурсники тоже, в основной своей массе представляли усердно пробивающих себе дорогу лбом настырных провинциалов. Были они старше и возрастом, и опытом далеко не детской жизни, вульгарны и малоотесанны, но с непомерными аппетитами, скорее отталкивали, чем вызывали на более близкие отношения. Зрелые и дальновидные девицы, само собой, не раз делали попытки окрутить богатенького сыночка с жилплощадью и благами, но не имели успеха. Не столько, правда, в силу Мишиной неиспорченности, сколько из-за его природной брезгливости ко всему грубому и выходящему за рамки его круга. Для ни к чему не обязывающих одноразовых связей легче легкого было подцепить кого-нибудь на приличной дискотеке, не обязательно даже называясь по имени.
Блатных, попавших на престижный факультет прямо со школьной скамьи, в Мишиной группе случилось мало. Сойтись же на дружеской ноге разборчивый парнишка и вовсе смог с одним-единственным раздолбаем, Максимом Бусыгиным, бывшим, по слухам, внебрачным сыном чуть ли не самого Медунова. Макс ходил за ним хвостиком, но не мешал, а как бы создавал фон присутствия, учился из рук вон плохо, чем выгодно оттенял собственные Мишины успехи. К тому же Максим ни в каких проявлениях не интересовался женским полом, оттого не ходил и в конкурентах, хотя и посещал с охотой злачные места. С окончанием студенческой учебы пути-дороги приятелей разошлись: Миша отправился на нагретое заранее Небабой место, Макс отбыл в курортный город Сочи, где таинственный влиятельный отец устроил непутевому сыночку непыльную работку в новорожденной налоговой инспекции. Впрочем, Бусыгин не был свиньей, отметив с другом свое убытие шумно и щедро, а после прислал и адрес сочинской квартирки, предусмотрительно купленной сыночку все тем же загадочным папашей. На случай отпускного визита или иных жизненных осложнений. За что впоследствии Михаил его не раз мысленно благодарил.
Адвокатский статус Миша получил в свой черед и без проволочек и был зачислен по распоряжению Небабы в штат сильно преуспевшей за эти годы «Зеленой волны». Фирма к тому времени успела обрасти филиалами, дочерними предприятиями, заглотнула и изрядный кусок портового пирога. Кроме Миши, «Волна» имела в своих сомкнутых рядах не одного адвоката и консультанта, но и Мише работы хватало, тем более с его протекцией в лице уважаемого Георгия Николаевича. Хотя поначалу на его долю больше перепадала разная мелочовка, как то: ношение охранными службами незарегистрированных огнестрельных изделий, попадания сотрудников в нетрезвом виде в «обезьянник», сопровождавшиеся обычно скандалами в ресторанах и выплатами ущерба, и многие подобные неосновательные вещи.