Семь лет в Тибете
Шрифт:
Нам вежливо предложили сесть и угостили сушеным мясом, сыром, маслом и чаем. Довольно сердечная атмосфера размягчила наши сердца. Беседа шла довольно свободно с помощью англо-тибетского словаря и некоторых жестов. У нас возникли надежды на успех, но мы не стали излагать наши просьбы при первой встрече. Мы сказались беглыми немцами, ищущими убежища в нейтральном Тибете.
На следующий день в качестве подарка я принес чиновнику некоторые лекарства. Он очень обрадовался и спросил, как их применять. Свои рекомендации я записал на бумаге, после чего мы рискнули обратиться к нему за разрешением на проезд через страну. Тибетец не отказал нам напрямую, но попросил подождать возвращения его начальника: тот
Между тем мы подружились с нашим чиновником. Я подарил ему очень полезную в условиях Тибета вещь — увеличительное стекло — и объяснил, как с его помощью добывать огонь. Ответный дар не заставил себя долго ждать. Однажды после полудня несколько носильщиков доставили нам множество продуктов — масла, мяса и муки. А вскоре появился и сам чиновник. Когда он увидел, как мы живем в наших палатках, то не мог сдержать удивления по поводу того, какой простой жизнью живут европейцы.
Однако приближался момент возвращения начальства, и дружелюбие чиновника угасало. Он стал не только избегать нашего общества, но даже отказался продавать нам продовольствие. К счастью, вокруг хватало индийских торговцев, готовых поставлять продукты по нормальной цене.
Однажды утром вдали послышался звон колокольчиков. К деревне приближался огромный караван запряженных мулов. Впереди шествовали солдаты. За ними следовали многочисленные слуги, мужчины и женщины. За ними — тибетская знать. Мы видели подобное впервые. Приехал старший из двух вице-королей, которого в Тибете называли гарпон. Он сам и его жена были одеты в красивые шелковые одежды, за поясами виднелись пистолеты. Посмотреть на торжество собралась вся деревня. Сразу же после возвращения гарпон с торжественной процессией направился в монастырь воздать хвалу богам за свое благополучное возвращение.
Ауфшнайтер сочинил короткое обращение с просьбой принять нас. Не получив никакого ответа, мы сами вечером отправились с визитом к гарпону. Его дом не сильно отличался от дома его помощника, но внутри было чище и богаче. Высокопоставленному лицу, гарпону, на весь срок его назначения присваивается титул четвертого ранга в иерархии знати. Он отвечает за пять районов, управляемых знатными людьми пятого, шестого и седьмого рангов. Гарпон обязан носить золотой амулет в высокой прическе, но только тогда, когда выполняет свои обязанности в Гартоке. В Лхасе же он имеет только пятый ранг. Вся знать Тибета подразделена на семь классов, к первому из которых относится один далай-лама. Все мирские чиновники носят высокие прически, а простой люд — косички, монахи бреют головы.
Наконец нас представили гарпону. Мы рассказали ему о наших проблемах во всех деталях. Он выслушал нас с дружелюбным терпением, но часто не мог сдержать улыбки, вызванной нашим корявым тибетским. А приближенные властителя — те смеялись в открытую. Это веселье скрасило наш разговор и помогло созданию дружеской обстановки. Гарпон пообещал тщательно обдумать нашу просьбу и обсудить ее с представителем своего коллеги. В завершение аудиенции нам любезно предложили чай, сделанный по-европейски. После гарпон несколько раз посылал нам подарки, и мы начали надеяться на положительное решение своего вопроса.
Наша следующая встреча прошла в более официальной, но все же сердечной обстановке. Гарпон сидел на каком-то подобии трона, а рядом с ним, но на более низком стуле сидел помощник его коллеги. На столике рядом лежала стопка писем, написанных на тибетской бумаге. Гарпон сообщил, что может предоставить нам пропуск и транспорт только до провинции Нгари, без права посещать внутренние провинции Тибета. Быстро посовещавшись, мы попросили выдать нам пропуск до границы Непала. После некоторой заминки тибетец пообещал связаться с правительством Лхасы, но предостерег, что ответ, возможно, придет только через несколько месяцев. Нас не очень радовала перспектива провести столько времени в Гартоке. Мы все еще не расстались с идеей продолжить свой путь на восток как можно скорее. А Непал являлся нейтральной страной, расположенной поблизости от тех мест, куда мы собирались. Однако в целом мы чувствовали удовлетворение от результатов переговоров.
Тогда гарпон любезно предложил нам задержаться на несколько дней в качестве его гостей, пока он не подберет нам вьючных животных и проводника. Через три дня нам принесли пропуск. В нем говорилось, что наш путь будет проходить через следующие пункты: Нгакхью, Серсок, Монце, Барга, Токчен, Лхолунг, Шамцаиг, Труксум и Джабнак. Мы также имели право реквизировать двух яков. Пропуск обязывал жителей продавать нам продукты по местным ценам, а также предоставлять топливо и слуг на время привалов.
Получив подобные права, мы очень обрадовались. Гарпон пригласил нас на прощальный обед, в ходе которого мне удалось продать ему свои часы. В заключение он попросил нас дать честное слово, что мы не направимся в Лхасу с его территории.
Наконец 13 июля мы распрощались с Гартоком и двинулись в путь. Теперь наш маленький караван выглядел довольно прилично и состоял из двух яков с погонщиком и моего маленького ослика, хорошо отдохнувшего и нагруженного всего лишь чайником. Впереди ехал на лошади наш проводник, молодой тибетец по имени Нор-бу, а мы, три европейца, скромно плелись пешком в хвосте каравана.
И снова нас ожидали недели пути. За весь следующий месяц мы не встретили ни одного населенного пункта. Нам попадались только стоянки кочевников и одинокие хижины тасамов, являвшихся караван-сараями, где можно было остановиться и сменить яков.
В одном из таких тасамов мне удалось обменять своего осла на яка. Я вначале очень гордился сделкой, однако вскоре пожалел о ней. Як оказался скотиной настолько упрямой, что мне порой хотелось просто прибить его. Впоследствии мне удалось обменять это животное на более молодое и меньшее по размеру. Новый як тоже доставлял мне немало хлопот, пока ему в нос не вставили кольцо из можжевельника. Привязав к нему веревку, я мог теперь спокойно вести своего быка, прозванного Армином, по дороге.
Мы двигались по довольно красивой местности. Широкие равнины перемежались сопками, прорезанными низкими проходами. Нам часто приходилось переправляться через быстрые и холодные ручьи. В Гартоке нас несколько раз поливал дождь, здесь же стояла в основном хорошая и теплая погода. Все мы отрастили густые бороды, предохранявшие лица от солнца. Прошло много времени с тех пор, когда мы в последний раз видели ледник, но на подходе к тасаму в Барке вновь повстречали целую череду сверкающих ледников. Над всем ландшафтом доминировал пик Гурла-Мандхата высотой в 25 000 футов. Впечатляла также священная гора Кайлас. Будучи на 3000 футов ниже, она высится в божественном уединении — вне Гималайской гряды. Когда мы впервые увидели Кайлас, наши тибетцы бросились ниц и стали молиться. Буддисты и индусы считают эту гору домом великих богов, и самая большая мечта всех верующих — совершить на нее паломничество хоть раз в жизни. Они часто тратят годы, проходя тысячи миль, чтобы добраться до Кайласа. В дороге паломники живут подаянием в надежде, что в награду следующая реинкарнация сделает их более пристойными людьми. На подходах к Кайласу повсюду можно встретить огромные груды камней. С годами они увеличиваются: каждый паломник, следуя древним традициям, добавляет в эти груды новые камни. Мы тоже хотели пройти мимо священной горы, но недружелюбный хозяин караван-сарая в Барке запретил нам изменить предписанный маршрут, пригрозив лишить в будущем транспортных услуг.