Семь миров: Оракул
Шрифт:
На идеальном черном квадрате потолка были слабо заметны очертания меленького квадратного люка.
— Этот люк тоже под напряжением, я уже проверил, — произнес Енк.
— Когда ты сидел здесь в прошлый раз, они приходили к тебе? — спросил Марсий.
— Они практически не приходили ко мне. Никто! Но если и шли, то их тени были видны задолго до приближения к стеклу в конце коридора. — Муриец указал пальцем в густую черноту уходящего в перспективу пространства.
— Что они делали с тобой? — спросил Марсий.
— Несколько раз у меня брали кровь, — произнес муриец, потирая запястье.
— Зачем
— Думаю, посылали отцу как доказательство того, что я в плену, — опустил глаза Хет.
— Твой отец богатый человек на Мури? Они хотели получить выкуп? — спросил Марсий.
Хет изменился в лице. Он был очень сконфужен и виновато прятал глаза в пол. Он молчал минуту и, собравшись с силами, стал говорить:
— Мой отец — король Мури, Хет пятьдесят первый. Я наследник его трона.
Марсий и Енк остались поражены этой новостью. На планете Мури действительно правила династия клонированных королей, но они и подумать не могли, что этот юноша один из них. Несколько тысяч лет назад ученые планеты Мури вывели ген идеального короля и копировали его на протяжении многих поколений. Особенность династии Хетов была в том, что у них не было гена агрессии, и, по мнению ученых, это должно было способствовать миру на Мури. Короли Хеты были сказочно красивы и очень талантливы.
Марсий пригляделся к чертам мурийца. За этим чудовищным шрамом через все лицо, щетиной и растрепанными длинными волосами за все это время он не смог опознать принца.
— Почему ты не сказал раньше? — растерянно спросил Марсий.
— Я не хотел, чтобы вы относились ко мне как к принцу, и еще я не хотел, чтобы относились ко мне как к клону, — ответил он.
— Наше отношение к тебе не изменилось бы, — строго ответил Енк. — Другое дело, что, может быть, мы бы не попались гинейцам в ловушку, если бы ты раньше все рассказал!
— Я прошу простить меня, — извинился Хет.
— Значит, когда ты давал клятву союзу Оракула, ты делал это от имени принца? — вспомнил Марсий.
— Да, — ответил муриец.
— И эта ведьма знала, что ты принц? — спросил Енк.
Марсий толкнул пацифа за то, что тот обозвал Атлу. Но сразу после этого перевёл любопытствующий взгляд на Хета.
— Да, она прочитала это в моих мыслях. Но я умолял ее не говорить вам! — пояснил принц.
— Ты должен рассказать нам все в деталях, это может быть важно, — призывал его пациф.
Мурийский принц собрался с силами и стал говорить.
Глава 2. История Хета
День, когда принц пропал из дворца, был очень жарким. Знойная погода, аномальная для этого времени суток, испытывала каждого живущего на Мури. Слабый туман, усиливающееся влияние спутника вызывали у жителей неприятную возбужденность и жжение в груди.
Хет выбежал на середину шумной дороги. Мимо, суетясь и сбивая его с ног, проносились люди. Середина дня. Торги были в самом разгаре. Низшие слои, маналы, переругиваясь друг с другом, старались урвать себе кусок посочнее, торгуясь и сметая с прилавков так не достающую городу пищу. Засуха погубила много урожая.
Люди не замечали принца, образу которого молились каждый раз, когда идеальный портрет загорался на поверхности флуоресцентных медуз, покрывающих город гигантским куполом. Они безжалостно топтали его туфли, грубо задевали плечами. Накрытый с ног до головы грязной накидкой, принц плакал. Он не верил тому, что видел вокруг себя, стараясь всеми силами проснуться и забыть о кошмаре. Он не знал, что такое бедность, агрессия, голод и боль. Благополучный мир дворца воспитал его в красоте и беззаботности. Привыкший созерцать только прекрасное, юноша был растерян, столкнувшись с суровой реальностью жизни своего народа.
Хет страдал, напоминая новорожденного ребенка, сделавшего первый вздох. Больше всего он не мог понять, как та, за которой он отправился сюда, могла быть частью этого невыносимого грязного и злого мира. Влечение к красивой девушке заставило его покинуть дворец. Красавица была среди тех, кто посещал королевский двор лишь иногда, чтобы развлечь знать. Она появилась всего раз и была выбракована и изгнана, потому что принадлежала к расе гибридов. Но той единственной секунды, когда принц увидел ее, было достаточно, чтобы лишить наследника престола сна и рассудка. Девушка сразила его редкой красотой, которая в их мире была названа уродством. Короли Хеты способны были видеть прекрасное, это было частью их генетической программы, и эта девушка подчинила его себе своим совершенством.
Рожденная в неодобряемом межпланетном союзе мурийки и гинейца, она вобрала в себя характерные черты сразу двух рас. Ярко-голубые глаза и иссиня-черные волосы были аномальным явлением, но именно это и восхитило юношу. Отец умолял его забыть полукровку, но все было напрасно. Осознав, что не может дальше жить, принц поклялся найти её. Но теперь он был сломлен и потерян. Бесцельные блуждания и поиски, на которые он потратил уже четыре дня, не давали результатов. Мечта растворялась в золотом мареве мурийского неба, улетучиваясь к далеким мирам. Спрашивая встречаемых людей, не видели ли они девушку с голубыми глазами, он в очередной раз был высмеян, узнав, что голубых глаз на Мури ни у кого нет.
Хет старательно прятал лицо, понимая, что, опознав его, толпа набросится и от фанатизма разорвет на куски. Лик Хетов, клонированных королей Мури, был с рождения отпечатан на сетчатке глаза каждого из жителей планеты. Принц являлся точной копей своего так называемого отца. Династию почитали, хотя это было незаслуженно. Люди боялись поставить совершенство короля под сомнение и продолжали верить в него, опасаясь, что новый правитель будет только хуже.
День стал клониться к вечеру. Огненный шар далекой звезды Оникс плавился в золотом вечернем зное. Чем дальше принц отходил от дворца, тем больше нового узнавал о своем мире. Все в его стране было создано руками генных инженеров. Мури полностью отказалась от техники и металла, и все до единого объекта на ней были живыми, начиная с купола и заканчивая домами. Дома трансформировались по мере роста. У дома с одним стручком вскоре отрастал второй, затем третий. При правильном уходе и поливе дома могли расти веками и передаваться от поколения к поколению. По закону Мури, при рождении ребёнка хозяин получал от государства саженец размером с ладонь, и через двадцать лет этот росток перевоплощался уже в целую комнату, в которую переезжал подросток.