Семь миров. Импульс
Шрифт:
«А ведь и правда, – осознал он. – Я вижу небо очень чисто, каждое созвездие. Я вижу небо этого мира с разных полушарий. Я карта, но только крамы могут ее прочесть. Какая ирония!»
– Ты должен отдать ее нам, – повелительным тоном сказала Татида.
– Я ничего не должен крамам, – ответил он.
– Должен! И не только крамам, – настаивала прорицательница.
«Сумасшедшая старуха», – подумал Марсий.
– Вы умышленно настраиваете меня против Кария?
– Нет, Карий действительно предал тебя, и все это время он шпионил для нас, – спокойно произнесла старуха.
– Но… –
– Мы лишь хотим, чтобы ты знал правду: на Тулоне у тебя друзей нет. – перебила она его. – На Тулоне в тебя никто не верит, ты преступник и изгнанник, а нам ты очень нужен. Для нас ты воздух и жизнь!
– Вы хотите, чтобы я стал одним из вас? – спросил Марсий.
– Ты уже один из нас, – сказала Татида. – Ты великий провидец, – улыбнулась она. – Ты таким родился.
Марсию стало очень душно, хотелось разорвать одежду на груди. Он задышал тяжело и часто, сбивчиво объясняя свою мысль:
– Может быть, я и впрямь великий провидец, но провидец с Тулоны! Может быть, на ледяной планете у меня нет друзей, и я не нужен ей, но Тулона – мой мир, и я люблю его! И одним из вас я никогда не стану!
Старуха высокомерно на него посмотрела и долго молчала. На ее лице читалось разочарование. Марсий же, напротив, воспрял духом, сумев расставить для себя приоритеты. В голове его наступила небывалая ясность, но вопросы все же остались. Хотелось расспросить ведьму подробнее, пока та не ушла.
– Сколько времени осталось Ониксу?
– В лучшем случае три года, – произнесла она. – Но метаморфозы уже начались.
– Вы ищете тот мир, чтобы переселиться в него?
Татида кивнула.
– А что, если те, кто существует в нем, не захотят этого? – не осознавая всю глубину своего вопроса, спросил юноша.
– Так предсказано, и так будет. Другого пути нет! На сопротивление мы ответим сопротивлением.
– Полетите сразу всей планетой? – Марсий ухмыльнулся, понимая, что скорее всего это не так.
– Разумеется, нет. Сначала мы все проверим. На протяжении многих лет мы строим звездолеты. Самый надежный, с лучшей командой на борту, отправится на разведку, и только после этого, владея точной картой и информацией о пригодности загадочного мира, мы приступим к переселению.
Старуха была одержима «загадочным», как она выразилась, миром не меньше Марсия. Это тулонцу нравилось. Главное, что он вынес из беседы с ней, было осознание причин своего похищения. Теперь ему было известно, чего хотят крамы. Он понимал, что, получив желаемое, они незамедлительно покончат с ним. Карту Марсий отдавать не спешил. Это было его единственным козырем. И первое, что хотелось ему сделать теперь, это предупредить об опасности своих. Крепко задумавшись, юноша посмотрел старухе прямо в глаза.
– Получив карту, вы сразу убьете меня! Тогда какой смысл вам ее отдавать?
Старуха выдержала паузу:
– У человека всегда есть выбор, он есть сейчас и у тебя. Я вижу, насколько сильно ты не веришь нам, как люто ненавидишь – не спорю, у тебя есть причины. Скорблю о гибели твоих родителей, это трагедия! Только что я поняла, насколько сильно ты привязан к своей родине. Открой нам свои видения сейчас, и мы вернем тебя в Ари, и ты сможешь предупредить своих о катастрофе.
Марсия не заботил приговор, вынесенный ему на Тулоне, важнее всего было сообщить Индро координаты. А там будь что будет.
– Карту с координатами с собой дадите? – спросил Марсий, подумав.
– Да, так и будет, – Татида улыбнулась.
Марсий разочарованно на нее посмотрел и не поверил. «Скорее крамы сгинут сами, чем предоставят шанс на спасение врагам. Забрав видения, они непременно меня убьют, и на Тулоне никто ничего не узнает».
– Ты слишком дорог, чтобы тебя убивать! – вмешалась в его мысли Татида.
– Хватит! – одернул ее Марсий. – Вся моя ценность в этой карте, без нее я пустое место. И просто так вы от меня ее не получите.
Татида напряженно на него посмотрела, она уже знала, что он предложит ей в качестве компромисса.
– Хорошо, я открою вам свои видения, но вы возьмете меня с собой на поиски. При этом мне дадут тулонский луч, выделят отдельную каюту, наполнят ее провиантом и не будут беспокоить до конца полета, – сказал Марсий.
Татида сделала вид, что задумалась.
– Хорошо, я распоряжусь об этом. Приступим? – повелительно произнесла она, готовясь вытянуть видения.
– Нет, это еще не все! – резко ответил Марсий. – Мы выйдем в открытый космос, я буду точно знать, что на звездолете и мои условия соблюдены. Только тогда я отдам карту. И самое главное, в мои условия также входит радиоимпульсатор, с которого я смогу передать послание на Тулону!
– Но у нас нет тулонских передатчиков, – произнесла Татида.
– Есть! – прикрикнул на нее Марсий, прекрасно зная, что шпионы с Крамы владеют всеми образцами инопланетных технологий.
Татида улыбнулась. Юноша оказался умнее и смелее, чем она думала, и в глубине души ее это очень радовало, не страшно было отпустить с ним свою воспитанницу. Старуха не стала отпираться и возражать. Что бы ни планировал этот мальчик, его путь был уже предначертан, и препятствовать ему она не желала, потому как единственная во вселенной знала, сколько трудностей ему предстоит пережить.
– Будь по сему! – громко воскликнула она, хлопнула в ладоши и исчезла.
Марсий вновь остался в одиночестве.
Он знал, как крамы боятся тулонского оружия, поэтому смертельный луч дал бы ему чувство защиты. Еду и воду стоило требовать заранее, после потери карты ее попросту могли не дать или дать отравленную. С помощью импульсатора он смог бы передать координаты на Тулону, это было делом чести, потому как в случае его провала тулонцы смогли бы найти этот мир сами.
Риск был сильным, но останавливаться он не желал. Рассказ старухи не укладывался в голове. Марсий до сих пор не понимал, правда ли то, что она рассказала про катастрофу, или уловка, чтобы заставить его действовать. Исчезнуть всем в один день, не оставив и следа о своем существовании, казалось невероятным. Все войны, раздоры, жизни, которые сейчас выглядят значительными, в одну секунду превращаются в никчемный эпизод в истории вселенной, который легко можно удалить, забыв раз и навсегда.