Семь печатей тайны (главы из романа)
Шрифт:
– События, которые случатся через десятки лет, мы проверить не способны,сказал Садков.- А высадку англичан на севере мог предсказать либо настоящий ясновидец, либо агент какой-нибудь Ми-Ай-пять, оповещенный о готовящейся операции. - Именно такие соображения и беспокоят моих руководителей,- ответил Тростенцов.- Не исключено, что Тихонов рассказывает о заговорах в надежде подыскать сочувствующих, которых можно привлечь к белогвардейскому подполью. После недолгих раздумий Антон Петрович картинно обратил взор к потолку и, разведя руками, проговорил: - Ничего не могу утверждать наверняка. Надо будет встретиться с ним лично. Тростенцов охотно согласился: - Обязательно. Вы должны посетить сеанс. Чекист скороговоркой продолжил инструктаж. Астральное зрение, сказал он, посещает Тихонова в период полнолуния и сохраняется на протяжении трех или четырех суток. Размер лунного диска уже приближается к максимальному, так что очередное представление состоится сегодня или завтра на квартире профессора Батарева. ВЧК решила пока не "брать" спиритическую компанию, но подержать под наблюдением, чтобы выявить возможные связи Тихонова и его сообщников. Помедлив, Тростенцов добавил: - Я присутствовал на прошлом сеансе, три недели назад. Тихонов предсказал мятеж Мамонтова, который случился только позавчера. И еще он очень подробно описал конструкцию ракетного судна, на котором полетит Гагарин. - И что же? - Понимаете, Антон Петрович...- мимика Максима выдавала сильнейшую растерянность.- Не слишком много людей знакомы с идеями Циолковского, однако Тихонов совершенно определенно говорил именно о ракете. Причем описал очень сложную конструкцию - к центральному агрегату приделаны по бокам четыре дополнительных устройства с баками и камерами сгорания. Он уверял, что все пять секций будут работать одновременно... Понимаете, такое сооружение кажется очень рациональным, но ничего подобного никто не предлагал. Тихонов просто не мог придумать такого сам! И вдобавок он сказал, что первый полет будет вовсе не к Луне, как принято считать. - А куда же, если не к Луне?
– поразился Садков. - В том-то и загвоздка. Корабль облетит вокруг Земли и опустится на парашюте. - Очень странно, ничего не понимаю,- Садков был сбит с толку.- Макс, у меня возникло странное предчувствие. По-моему, лгун мог бы придумать что-нибудь более правдоподобное. - И какой же вывод?
– глухо спросил Тростенцов. Моряк в задумчивости бродил по комнате: четыре шага в одну сторону, потом - четыре в другую. Наконец он тихо произнес: - Нелогичность заставляет усомниться... Возможно, Тихонов не врет.
Петроград. 18 мая 1918 года.
Дом №17 по набережной речки Карповки был выстроен в 1904 году и предназначался для ученых и литераторов. К этой категории сограждан советская власть относилась снисходительно, а потому квартиры не были экспроприированы в пользу пролетариата. Родион Филиппович Батарев, известный врач-биолог, руководивший лабораторией в Институте по изучению мозга, занимал апартаменты на втором этаже. Увидев стоявшего на лестничной площадке Садкова, профессор заохал, хватаясь рукой за сердце, и воскликнул: - Господи, Антон Петрович, а мы уж оплакивали вас. Бессовестный вы человек - за целый год не удосужились подать весточку! Посетитель вовсе не собирался признаваться, что не искал встреч по той же причине: до сегодняшнего дня он подозревал, что Батарева и остальных любителей эзотеризма нет в живых. Однако ответил Садков дипломатично: мол, воинский долг отнимает все время и все силы. Понимающе выслушав гостя, ученый заявил: - Мы давно хотели восстановить Эзотерический клуб. И к господину Лапушеву гонцов посылали, и к вам тоже. Только в ваших домах совсем другие люди обосновались. - Я теперь в Кронштадте живу, на казенной квартире,- объяснил Садков.- И недавно, представьте себе, дошли слухи, будто клуб наш снова собирается, спиритические сеансы организует. Вот и подумал: может, Родион Филиппович что-нибудь знает. - А как же!
– восторженно вскричал Батарев.- Именно у меня и собираемся. Обязательно приходите завтра вечером, будет вся наша компания: профессор Коваленков, инженер Мытович с завода "Вулкан", отец Прокофий, другие солидные люди... Даже господин Тростенцов заглядывал! - Да что вы говорите?
– Садков сделал удивленное лицо.- Максим Александрович? - Он самый,- подтвердил профессор.- Очень заинтересовался нашим оракулом. Больше всех вопросов ему задавал, да и после сеанса засиделся, слово в слово все пророчества записывал...
– приветливо заулыбался моряк.- Вы же, наверное, помните всякие чудеса с давних времен стали моим, как говорят англичане, хобби. - Припоминаю,- буркнул Тихонов. Отвернувшись, он принялся обсуждать с Родионом Филипповичем условия завтрашнего сеанса. Однако отделаться от Садкова было бы затруднительно даже более подготовленному конспиратору. Ветерану Девятого отделения пришлось проявить самую малость настойчивости, и медиум капитулировал. Они распили бутылку шампанского, которой Максим снабдил коллегу, профессор организовал кофе и пирожные, так что беседа быстро сделалась задушевной. На первых порах Тихонов отвечал на вопросы без охоты, но быстро увлекся. Похоже, офицер был тщеславен и давно хотел выговориться. - Впервые я почувствовал это осенью, в госпитале,- рассказывал штабс-капитан.- В июне наша дивизия наступала на Львов, но солдаты больше кричали про свободу, а в атаки ходить не желали. Немец быстро опомнился и - давай лупить крупным калибром. Говорят, шестидюймовый "чемодан" разорвался в десятке шагов от меня. Сам я ничего не запомнил. Швырнуло сильно - головой обо что-то твердое. Вмятина в черепе, сотрясение мозгов все, как полагается...- Губы рассказчика скривились болезненной усмешкой.Странное было впечатление. Будто я летаю, как аэроплан, низко-низко над полем боя и вижу самого себя, распростертого поперек траншеи. Потом тьма. Очнулся только в сентябре... Тихонов поведал, как внезапно обнаружил в себе способность угадывать будущее. Каждый раз в полнолуние его посещали видения. Поначалу раненный офицер считал эти туманные картины следствием горячечного бреда, но в конце октября действительно случился переворот, а зимой остатки флота совершили "ледовый поход", прорвавшись в главную базу. Февральское наступление германских войск на Петроград он предсказал во время первого спиритического сеанса для публики, и ровно через неделю кайзер в самом деле двинул на восток свои дивизии. Василий добавил, что раз от раза его видения становятся все более длительными и четкими, в прошлый раз он видел не смутные обрывки картинок, а вполне реальные образы - с цветом, объемом и запахом. - Вы смогли бы объяснить, как это происходит?
– спросил Садков. - Словами не выйдет,- с сожалением произнес Тихонов.- Нет таких слов... Я вспоминаю лекции господина Лапушева - помнится, он говорил об астральной субстанции, которую называл кереметью. Вероятно, мой разум каким-то загадочным образом вливается в кереметь и соединяется с духовной сущностью демона, обитающего в астрале. Этот дух способен свободно путешествовать в прошлое и будущее. Я мысленно задаю вопросы и получаю мысленные ответы. - Демон говорит с вами по-русски? Вопрос явно поставил медиума в затруднительное положение. Тихонов надолго задумался, озабоченно сложив губы трубочкой. Наконец очень неуверенно проговорил: - Я получаю этот ответ, слышу этот ответ, вижу его, чувствую тепло или холод. Садков отметил в памяти это обстоятельство, надеясь тщательно разобраться позднее. Он задал еще несколько вопросов, ужасно сожалея, что обстановка не располагает к записыванию ответов: по опыту он знал, как часто феномены теряют интерес к беседе под протокол. Продолжая выпытывать интересующие его сведения, кавторанг спросил, приходилось ли Тихонову видеть в будущем самого себя. - Иногда...- Взгляд медиума стал грустным.- Антон Петрович, вы повидали много ясновидцев. Скажите, многие ли из них видели момент своей смерти? Вспомнив Бадмаева, Распутина, Дастуриева и прочих, Садков уверенно дал утвердительный ответ. Тихонов пробормотал с видом крайнего недоумения: - Очень странно. Я не нашел себя в далеком будущем, самые поздние видения относились к этому месяцу. Поэтому я думал, что не суждено дожить до лета. Но смерти своей не видел.
Кронштадт. 19 мая 1919 года.
Тростенцов в общих чертах рассказал о себе и своей новой службе, из чего Садков смог заключить, что ВЧК организована наспех, по-кустарному. Похоже, в Чрезвычайной Комиссии не существовало строгого подразделения задач и обязанностей, и любому сотруднику могли поручить любое дело. Будь это нормальная контрразведывательная организация, телефонисту Максу никогда не доверили бы ответственную агентурную операцию. И еще Антон Петрович сделал вывод, что Тростенцов не намерен задерживаться в нынешней должности, но горит желанием вернуться к инженерной работе и строить ракеты. - Помните обломки, которые мы нашли в Туркестане?
– захлебываясь от энтузиазма говорил Максим.- Кажется я сумел, разобраться, почему двигатели корабля пришельцев имели такую сложную конструкцию. Если соединить подобное устройство с тем, что мне рассказал Тихонов... - Это замечательно, Макс,- Садков мягко прервал восторги молодого коллеги.- Только космические прожекты мы обсудим чуть позже. Сейчас перед нами взгромоздилась другая проблема. Тростенцов виновато захлопал веками. Сказал, снова став серьезным: - Вы правы, я немного увлекся. Что будем делать? - Думать. Нам позарез нужен ясновидящий, способный предвидеть на годы, а тем более - на десятилетия. Подозреваю, Василий - тот самый феномен, которого мы искали столько лет. - Мне тоже верится, что Тихонов способен чувствовать бхагу. Садков осторожно осведомился: - Поверят ли твои начальники, если мы напишем в отчете про ясновидение? Не задумываясь, Тростенцов ответил: - Весьма сомневаюсь. Не поверят, а впpидачу нас заподозрят. В лучшем случае обвинят в суеверности или политической близорукости. А вернее всего сочтут пособниками провокатора. - Вот именно. А потому надо спасать феномен от ограниченных фанатиков. Садков коротко изложил свой замысел. Если подтвердится дар Тихонова, следовало предохранить медиума от ареста. Он предложил составить фальшивый отчет, представить штабс-капитана плутом, шарлатаном, дурачащим доверчивых мистиков, даже безумцем на почве тяжелой контузии. Главное - подарить бедняге два-три года спокойного существования, чтобы он благополучно дожил до времени, когда будет воссоздано ведомство, подобное IX Отделению. - Согласен с вами...- Максим опустил глаза.- Только уже поздно что-либо менять. Он признался, что руководители питерской ЧК абсолютно убеждены: Тихонов связник Деникина, прибывший в город с целью создать мощную подпольную организацию. Поэтому на сегодняшний вечер Тростенцову даны совершенно четкие инструкции: вызвать мнимого спирита на откровенность и выведать все, что ему известно о белогвардейских заговорах. Попутно следовало отмечать, кто из участников сборища разделяет контрреволюционные идеи. А сразу после двух часов ночи подъедет на автомобиле большой отряд чекистов, всех гостей профессора Батарева арестуют и отведут на Гороховую.
Петроград. Ночь с 19 на 20 мая 1918 года.
Вокруг него в клубах табачного дыма мелькали знакомые лица. Садков машинально обменивался с прибывавшими гостями приветствиями и ничего не значащими фразами. Пришел профессор Коваленков из Пулковской обсерватории, следом появился отец Порфирий, настоятель церкви Иоанна Предтечи, что на Каменном острове. Из обрывков разговоров Антон Петрович понял, что инженер Нестоянов по-прежнему работает на электростанции Трамвайного парка, а доцент Рудаков теперь преподает в Женском медицинском институте. Все эти люди - и живший этажом выше художник Махров, и профессор Зоологического института Валовский, и остальные - посещали спиритические сеансы Тихонова, чтобы хоть на час-другой забыть внезапно окруживший их ужас разрухи и гражданской войны. Садков был мрачен, поскольку прекрасно сознавал, сколь опасна затеянная ими игра. Комиссары ВЧК плохо понимали юмор, а потому любой промах мог обойтись очень дорого: ревтрибунал, не слишком вникая в существо дела, огласит высшую меру пролетарского возмездия... В половине двенадцатого появился штабс-капитан Тихонов - неестественно бледный, в плохо сидящем черном фраке поверх несвежей сорочки. Нанюхался кокаина,- догадался Антон Петрович. Это было объяснимо: помутненное сознание легче соединялось с кереметью, поскольку одурманенный наркотиком мозг не сопротивлялся вторжению непривычных образов. Неожиданностью оказалось другое: усадив медиума в кресло, Батарев, Валовский и Рудаков прикрепили к его лбу, вискам и затылку электрические контакты, соединенные проводами с громоздким устройством устрашающего вида. Никаких комментариев по этому поводу медики делать не пожелали. - Господа, мы начинаем,- громко сказал Батарев.- Прошу за стол. По окружности большого стола были расставлены тринадцать стульев - точно по числу участников. Садков поспешно сел рядом с Тростенцовым и спросил: - Для чего эти приборы? - В прошлый Родион Филиппович сказал, что они записывают электрические колебания в мозгу медиума. Хотят понять, какие процессы происходят в момент общения с Безликой Силой. Тихонов произнес короткую бестолковую речь, повторив и без того знакомые всем правила. Хозяин квартиры погасил канделябры, после чего единственным источником света осталось лишь тонкое дрожащее пламя установленной в центре стола свечи. Сидевшие взяли за руки соседей, образовав живое кольцо. Закрыв глаза, Тихонов откинул голову, несколько минут просидел в неподвижности. Затем, почти не разжимая губ, проговорил изменившимся напряженным голосом: - Дух здесь, среди нас. Он готов отвечать. Задавайте вопросы, господа. Опередив остальных, инженер Мытович осведомился, правильна ли относительная теория Айнстайна. После долгой паузы медиум сообщил, что астральная сущность демона считает вопрос неверно сформулированным. Соотношения, выведенные Лоренцем и Пуанкаре, верны, однако постулаты Эйнштейна (Тихонов произнес фамилию ученого именно так, хотя по законам немецкого языка следовало говорит: Айнстайн) слишком грубо описывают проблему. - Я хотел узнать, почему нельзя двигаться быстрее света,- уточнил Мытович. - В данном случае понятия "быстрее" или "медленнее" лишены смысла,загадочно изрек Тихонов.- Дух ждет следующего вопроса, господа. Отец Порфирий осведомился, чем кончится мировая война и как долго германская армия будет оккупировать российские земли. Медиум уверенно ответил: - Германия подпишет капитуляцию уже нынешней осенью. После этого русская армия освободит южные и западные губернии, прогонит немцев. В ноябре или декабре случится революция в самой Германии. Раздалось сразу несколько голосов: - Когда закончится смута?.. Кто победит в гражданской войне?.. Вернутся ли отколовшиеся от империи страны? Внезапная судорога сотрясла тело Тихонова, медиум застонал. Тем не менее произносимые им слова звучали бесстрастно и монотонно: - Невозможно ответить. Духу известно множество различных концовок. Исход войны пока не определился. Садков собрался взять инициативу на себя, однако прежде него заговорил Нестоянов, которого тревожила судьба арестованного императора Николая Александровича. Ответ ужаснул всех без исключения: летом большевики казнят государя и его ближайших родственников, сумеют спастись лишь вдовствующая императрица-мать и несколько великих князей, которые сейчас живут в крымских имениях Дюльбер и Ливадия. Потом Коваленков учинил обитателю астрала форменный допрос, выясняя, как устроена Галактика, однако узнал не слишком много, ибо бхага ошарашила астронома чудовищными терминами науки будущего: пульсары, пропагаторы, шаровые скопления. Услышав про "черные дыры", профессор капитулировал и умолк. Воспользовавшись возникшей паузой, Тростенцов попросил духа подробнее рассказать о мятеже чехословаков. Этот вопрос особенно интересовал его начальников, поскольку эшелоны с уезжавшими из Советской России легионерами растянулись на огромном пространстве от Поволжья до Дальнего Востока. - Мятеж случится обязательно - в этом месяце или в следующем,- заявил Тихонов.- Скорее всего, большевики попытаются разоружить чехов, а те взбунтуются и примутся громить красных. Но если попытки разоружения не будет, то мятеж все равно начнется - только на две недели позже. Медиум опять стал качаться всем телом ми вдруг резким движением отпустил ладони соседей. - Нет больше сил,- проговорил он совсем тихо.- Подайте, бога ради, коньяка или хотя бы самогона. Пока он заправлялся алкоголем, Садков поднес свои часы поближе к огоньку свечи. Стрелки показывали начало второго, и Антон Петрович поразился, как стремительно и незаметно промелькнуло время. Еще немного - и коллеги Тростенцова нагрянут. Следовало поторопиться. Подсев к отдыхавшему Тихонову, морской военспец поинтересовался, насколько трудно бывает медиуму разобраться в нескольких разновидностях одного и того же события. Захмелевший штабс-капитан невнятно пробурчал: - Вы поймите, Антон Петрович, не каждое предстоящее событие много разных видов имеет. Вот царя-батюшку, царство ему небесное, расстреляют обязательно. А, к примеру, гражданская война может по-всякому кончится все зависит от того, когда Краснов возьмет Царицын, или сумеет ли Колчак через Волгу переправиться... Как я в этом разбираюсь - этого объяснить не могу. Просто я задаю вопрос, и скоро приходит ответ. Сам понять не могу, почему так получается...- Он махнул рукой и встал с дивана.- Ну-с, милостивые государи, прекращаем курить. Садитесь за стол, до конца сеанса мало осталось. Кажется, скоро мне придется вас покинуть. "Неужели ясновидение предупредило его о скором аресте?
– всполошился моряк.- Не похоже... В таком случае он бы на меня обозлился, а этого не заметно. Напротив, весьма любезно со мной побеседовал". Оракул снова напрягся и задрожал. Позже державшие его за руки Батарев и Коваленков будут вспоминать, что пальцы Тихонова вдруг сделались стальными, со страшной силой сдавив их ладони. Лицо штабс-капитана исказилось болезненной гримасой, и он заговорил: - Меня без конца спрашивают о гражданской войне, и вот сейчас дух дал мне новый ответ... В начале августа англичане захватят Мурманск, Баку и Ашхабад. Аудитория возмущенно зароптала, а Тихонов умолк, негромко постанывая. Тростенцов едва слышно шепнул в ухо Садкову: "Осталось совсем немного, вот-вот наши приедут". Затем Максим спросил уже в полный голос: - Может ли дух рассказать о подпольных организациях, которые готовят свержение большевистского режима? - Прекратите, молодой человек,- испугался Батарев.- Здесь собрались приличные люди, а не банда инсургентов! Однако Тихонов уже начал отвечать, и потрясенная публика узнала о существовании целого букета тайных обществ. Оказывается, печально знаменитый Савинков организовал "Союз защиты родины и свободы", участники которого встречались по вечерам в частной лечебнице, которая находилась в доме №1 Молочного переулка, а также по адресу Малый Левшинский переулок, дом №3, квартира №9. Почти одновременно, сказал медиум, левые и правые эсеры устроят мятежи в нескольких городах, включая Москву. Кроме того, существовали и активно действовали "Национальный центр", "Тактический центр", "Правый центр", "Совет общественных деятелей", "Союз земельных собственников", "Союз возрождения России", "Торгово-промышленный комитет". Медиум без запинки называл имена, адреса, организации, даты мятежей, но при этом ни разу не сказал, в каком именно городе находятся эти улицы и переулки. "ВЧК разберется,- подумал Садков.- Им за это повышенный паек выдают". Хуже было другое: память категорически отказывалась вместить такое количество сведений. Очень хотелось освободить руки и стенографировать услышанное. Увы, тем самым он прервал бы сеанс, потому как Тихонов не раз предупреждал: чтобы сосредоточить астральный поток, нужна замкнутая фигура, составленная из живых тел... Скрипнув, отворилась дверь, порыв сквозняка погасил свечу. В темноте было трудно разобрать подробности, но Садкову показалось, что вошедшие, мягко говоря, не отличаются богатырским телосложением. Один из чекистов, став возле медиума, приказал высоким голосом - отрывисто, с паузами выговаривая слова: - Всем... оставаться на... местах. Тихонова... мы забираем. Арестованного без лишней деликатности толкнули в сторону выхода. Садков шепнул коллеге: "Пойдем и мы". Между тем хозяин салона, забыв, в какие времена живет, позволил себе возмутиться: - А в чем, собственно, дело? Предъявите мандат! - Сейчас мой... мандат в тебе дырок... наделает!
– пискляво пригрозил в ответ чекист.- Сказано всем... сидеть и не... шевелиться... Кто вздумает... следить за... нами... убью на месте! Тихонов не слишком упирался, поэтому конвоиры вывели его без труда. Садков и Тростенцов тоже поплелись к двери. - Поберегитесь, друзья мои,- воззвал отец Порфирий.- Эти нелюди обещали пристрелить. Не обращая внимания на предостережение, осколки Девятого отделения вышли в коридор и успели услышать, как щелкает английский замок. Они без промедления проследовали на лестничную площадку. Шум шагов доносился почему-то с третьего или четвертого этажа, словно чекисты уводили медиума на чердак. "А ведь и впрямь нелюди",- запоздало сообразил Садков и бегом устремился вверх, прыгая через две-три ступеньки. Позади пыхтел сбитый с толку тезка пулемета. Взбежав на последний этаж, Антон Петрович вскарабкался по приставленной к стене шаткой деревянной лесенке, протиснулся в люк, затем помог Максу влезть на чердак. Здесь было темно и безлюдно. После недолгих блужданий во мраке, натыкаясь на какие-то тяжелые угловатые предметы, они отыскали еще один люк, который привел их на крышу. На углу здания лежал предмет, хорошо знакомый Садкому по прежним приключениям. Охнув, Тростенцов пролепетал, машинально схватившись за кобуру: - Что за консервная банка?! - То, чего следовало ожидать...- Кавторанг неторопливо направился к аппарату.- Это - корабль бреланцев. Со стороны "консервной банки" донесся лишенный эмоций голос: - Вы очень... некстати. - И тем не менее, нам стоит поговорить,- сказал Садков.
Вне Земли. 20 мая 1918 года.
Впервые встретившись лицом к лицу с жителями иного мира, Тростенцов заметно нервничал. В отличие от него, Тихонов, который должен был насмерть испугаться, спокойно сидел на откинутом из стены мягком диване и блаженно улыбался. Вероятно, сказывалось совместное действие кокаина и коньяком, или бреланцы накормили медиума дурманящими пилюлями. Пятеро межзвездных путешественников были поглощены приборами своего кораблика, и на двух непрошенных пассажиров даже не глядели. Впрочем, напротив дивана, на котором устроились двое людей, угрожающе замер механизм, похожий на железного паука . Когда трехмерный иллюзион показал быстро удалявшуюся поверхность земного шара, Тростенцов возбужденно сказал: - Антон Петрович, катастрофа. Моторы у них - не ракетные! Чтобы поднять такой аппарат выше атмосферы, должны были хлестать целые реки пламени, а тут - тишина и покой. - Надеюсь, нам объяснят, что происходит,- громко произнес Садков. Два карлика-бреланца повернули к нему лица, их большие безгубые рты скривились подобием улыбки. Однако, Садкову было не до смешочков: в отличие от Макса, моряк не испытывал трепета в присутствии инопланетян. Антон Петрович снова потребовал, чтобы на них обратили внимание, и достиг желаемого результата. Командир бреланского экипажа раздраженно сообщил: - Вы напрасно торопитесь. Через несколько минут мы займем устойчивое положение над планетой, и тогда поговорим. Садков отметил, что этот пришелец произносит слова плавно, без пауз. Между тем Тростенцов, лучше кавторанга понимавший законы механики, стал объяснять, что сейчас летательное судно достигнет скорости около семи с половиной верст в секунду и примется кружить вокруг Земли, подомно микроскопической Луне. Слышавший его слова бреланец возразил: - Ошибаетесь. Мы не зависим от внешних сил притяжения. По той же причине для старта не требуются ракеты большой мощности. Однако перейдем к делу. Мы надеемся на ваше понимание и благоразумие. Он напомнил, что в настоящее время Землю изучают посланцы трех народов Вселенной: сами бреланцы, разумные змееподобные существа с планеты Назмар, а также уксаптиане, получившие в IX Отделении прозвище "большеголовые". Кроме того, сказал карлик, в Солнечной системе присутствуют два корабля с других планет, экипажи которых заняты разработкой полезных ископаемых Земли и Марса. Всех исследователей, продолжал бреланец, очень интересуют так называемые феномены. - Ваша планета уникальна в своем роде,- сказал он.- По каким-то причинам здесь рождается много существ, способных ощущать особую форму материи, которую вы называете бхагой. - Неужели на Брелане нет таких феноменов?
– моментально спросил Садков. - Считанные единицы. Мы полагаем, что причина кроется в естественном спутнике Земли, который аномально велик и в периоды полнолуний отражает очень интересный поток электромагнитного излучения. Лунный свет имеет необычный спектр, благодаря чему взаимодействует с бхагой, подобно катализатору. - И потому в полнолуние становятся сильнее все феномены? - Мы так полагаем,- ответил пришелец.- Очень важно проверить, смогут ли земные ясновидящие чувствовать бхагу Брелана и других планет. Ничего нового в этом не было: они и прежде получали сведения, что чужаки развернули настоящую охоту на землян, обладающих необычными свойствами организма. Однако сейчас Садков почувствовал злость. Пришельцы относились к хозяевам планеты чересчур пренебрежительно - словно имели дело с туземцами южных морей. Обида на судьбу, сломавшую налаженный образ его жизни, сфокусировалась на незванных гостях из галактической бездны. Не подозревавшие о ярости, кипевшей в душе моряка, бреланцы объясняли Тихонову, что от него требуется. Василий все еще пребывал в сомнабулическом состоянии, однако разговаривал вполне осмысленно и сразу ухватил суть дела. - Там, куда меня отвезут, не будет войны и голода?
– спросил он. Пришельцы заверили штабс-капитана, что на Брелане царит мир и что гостю будут обеспечены самые лучшие условия, каких на Земле у него никогда не будет. Кроме того, бреланская медицина залечит его раны и обеспечит очень долгую жизнь. Продолжая глядеть прямо перед собой стеклянными глазами, Тихонов сказал: - Я согласен. Но вы должны отправить туда же моих родителей и любимую женщину. Бреланец ответил с готовностью, словно заранее был готов к такому встречному условию: - Укажите на карте, где находятся эти люди. Мы заберем их немедленно. Пока внимание пришельцев было приковано к Тихонову, двое людей, обменявшись короткими фразами, составили план действий и даже начали претворять в жизнь свою авантюру. Сначала удача благоволила землянам, позволив вывести из строя железного сторожа. Только успех оказался мимолетным, и наспех задуманное дело завершилось бестолковым диспутом о гостеприимстве. Оскорбленные в лучших чувствах бреланцы прочитали нудную нотацию: дескать, некрасиво поднимать оружие на мирных пришельцев, которые не сделали земной расе ничего плохого. Мирные пришельцы добавили, что ученые Земли все равно не смогут толком исследовать необычный талант Тихонова, поэтому на Брелане медиум проведет остаток жизни с несравненно большей пользой - как для себя, так и для всей разумной жизни. На этом разговоры закончились. Корабль пошел на снижение, и через три минуты невежливых гостей высадили на пустыре между Комендантским аэродромом и Черной речкой.
Петроград. 20 мая 1918 года.
Грубо выпихнув нежелательных пассажиров, паук швырнул им вслед револьвер Садкова. Пока офицеры ползали по грязи, разыскивая казенное оружие, аппарат со слабым жужжанием поднялся на высоту трехэтажного дома и направился к Новой деревне, где жила семья Тихонова. Провожая взглядом быстро удалявшуюся машину, Антон Петрович машинально обтер "наган" об рукав мундира и пробормотал: - С Василием толком не попрощались. - Тоже мне, "мирные пришельцы",- возмущенно прошипел Тростенцов.- Вы еще кавказских горцев "мирными" назовите! Облака закрыли луну, стало темнее, летающая машина скрылась из виду, и бывшие сотрудники IX Отделения поплелись в сторону городского центра. На какое-то мгновение у обоих мелькнула мысль побежать к дому Тихонова и там дать пришельцам еще один бой, однако высказать эту идею вслух никто не решился. Ясно было, каким исходом завершится любая затея такого рода, и вдобавок они понятия не имели, что делать с бреланской машиной, если даже удастся оную захватить. На каждом шагу их останавливали патрули, но мандат Максима избавил от осложнений. Тростенцов и Садков шли медленно, и по дороге успели договориться, как будут объяснять исчезновение медиума. Ясно было, как дважды два, что любая попытка честно рассказать о существах с другой звезды приведет прямой наводкой в трибунал. Около четырех часов утра они явились в бывшее управление градоначальства, где после ноябрьских событий обосновалась Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Здесь, несмотря на позднее (а может быть, и раннее - с какой стороны посмотреть) время, оказалось, что руководство Петроградской ЧК находится на боевых постах. - Тростенцов, вас товарищ Урицкий ждет,- обрадовал Максима дежурный. - Я с тобой,- шепнул коллеге Садков. В кабинете председателя сидел чекист Сукновалов, которому было поручено арестовать Тихонова и прочих любителей спиритизма. Заикаясь от злости, он поведал, что не успел накрыть заговорщиков на месте преступления. Когда отряд Сукновалова ворвался в квартиру гражданина Батарева, гостей уже не было, поскольку все разошлись, как только чекисты увели медиума. - Какие еще чекисты?!
– вскинулся Урицкий. Именно сейчас было удобнее всего рассказать их легенду, и Максим бойко отбарабанил: - Товарищ председатель, это были не чекисты. Около двух ночи вошли какие-то люди, которые забрали штабс-капитана. Мы с Антоном Петровичем погнались за неизвестными, завязали перестрелку, но им удалось скрыться. Полагаю, белогвардейцы из числа сообщников Тихонова каким-то образом узнали о готовящемся аресте и решили спасти своего связника. Кроме того, когда мы крались за ними по лестнице, я слышал, как Тихонов жаловался: дескать, никакого толку от этих интеллигенции, ни одна сволочь не желает помогать белому делу. - Вы считаете, что, он был связан с заговором? Именно этого и следовало ожидать,- Урицкий задумчиво протер пенсне, затем снова посмотрел на Сукновалова.- Как я понимаю, вы опоздали и приехали туда гораздо позже двух часов. Где вас черти носили? - Товарищ председатель, чертовщина какая-то случилась!
– чекист чуть не плакал.- За три квартала до того дома у грузовика мотор заглох. И мост разведенным остался - там тоже лебедки отказали. Не меньше получаса прошло, прежде чем машины заработали. "Знакомая история,- мысленно отметил Антон Петрович.- Сколько раз уже такое бывало: как только появляется неземной летающий аппарат - земные механизмы немедленно объявляют забастовку..." А председатель ЧК, махнув рукой, приказал Садкову и Тростенцову подробно написать обо всем, что происходило на сеансе Тихонова. Часом позже, принимая от них отчеты, Урицкий спросил: - Если не ошибаюсь, Максим Александрович, с месяц назад вы, кажется, сообщали, будто Тихонов проговорился насчет подготовки покушения на товарища Ленина? - Так точно, я писал об этом в прошлый раз. Тихонов говорил, что летом террористы-эсеры в один и тот же день будут стрелять во Владимира Ильича и в вас. - Значит, летом,- глубокомысленно повторил председатель. - Так точно,- Максим уточнил: - Но это произойдет только в случае, если провалится эсеровский мятеж в начале июля. Думаю, надо предупредить московских товарищей. Скептически покосившись на телефониста, Урицкий сказал строгим тоном: - Очень странно, что большевик с вашим стажем, да вдобавок чекист, верит столь реакционной поповщине. Стыдно, товарищ Тростенцов. Этот штабс-капитан просто хвастался, пытаясь запугать реакционную профессорскую массу...
Запись в рабочей тетради А.П.Садкова от 31 августа 1918 года.
Подводя итоги, я могу констатировать, что за прошедшие 100 дней почти все пророчества Тихонова подтвердились с удивительной точностью. Мятежи эсеров и чехословацкого корпуса, расстрел Николая II, захват англичанами Кавказа и Туркестана произошли в названные сроки. Кроме того, по адресам, которые называл Тихонов (Молочный пер., Левшинский пер. и т.д.) московские чекисты действительно обнаружили явки контрреволюционного подполья, в том числе "Национального центра", "Союза возрождения" и прочих организаций того же рода. В начале июня проф.Батарев показал мне записи приборов, которые фиксировали пульсации мозгового электричества под черепной коробкой медиума. По его словам, самописцы начертили на бумажной ленте зигзаг, какого никогда не бывает у обычных людей. Прежде такую же форму колебаний удалось обнаружить у доктора Е.Морозова, однако мозг нашего Евгения создавал очень малую амплитуду. Батарев сказал, что у Тихонова эти токи становились сильнее с каждым полнолунием. События последних суток в лишний раз подтверждают замечательный дар шт.-кап. Тихонова. Вчера днем эсер застрелил Урицкого. Для расследования этого дела в Питер приехал Дзержинский, и Максим сумел переговорить с шефом ВЧК и показал наши майские отчеты с предсказаниями Тихонова. Максу показалось, что Дзержинский не слишком поверил документам трехмесячной давности, но спустя полчаса ему принесли телеграфную ленту, на которой было написано, что в Москве какая-то эсерская барышня стреляла в Ульянова. Скепсиса у председателя ВЧК сразу поубавилось. На вокзале Дзержинский сказал Максиму: "Жаль, что этому пророку- оракулу удалось скрыться. Его таланты следовало использовать в интересах Советской Власти". Эти слова кажутся мне в высшей степени обнадеживающим признаком. Если среди кремлевских правителей возможны подобные настроения, то новое IX Отделение появится даже раньше, чем я ожидал.
Тринадцать лет спустя
Среди активистов столичной парторганизации Степана Ивановича считали человеком со странностями. Блестящий красный кавалерист, он сразу после Перекопа согласился демобилизоваться и теперь сражался на фронтах пролетарской культуры. Работа была непыльная и весьма приятная: писатели, художники, режиссеры, артисты и, главное, артистки. Его симпатии к людям искусства встретили полную взаимность, потому как богема быстро смекнула, что Степа Жохов всегда готов помочь - кому добавочным пайком, кому квартирным метражом, кому - выгодным концертом или выставкой. ...В тот вечер Степан Иванович вальяжно покинул вагон конки на углу Мясницкой одновременно с первыми каплями дождя. Сверкнуло короткое замыкание небесного электричества, чуть погодя прокатилось громыхание. Жохов вдруг обратил внимание, что пугливо озирается и разозлился. "Хорошо, ни одна сволочь не видела",- подумал он, сворачивая в свой переулок. Примерно неделю назад случилась такая же погода, и ему померещилось нечто несусветное, после чего бравый замзав отдела культуры стал нервничать во время грозы. Лампочки Ильича на улице почему-то не горели, так что стремительно образовавшиеся лужи делались видны только при свете молний. Топая по воде яловыми сапогами, Жохов подбегал к подъезду, когда услышал детский плач. В темноте под лестницей он разглядел щуплую фигурку в длинной юбке. Приглядевшись, удивленный Степан Иванович обнаружил, что силуэт ребенка окружен тонким светящимся ореолом. - Ты из которой квартиры?
– машинально спросил Жохов, став на нижнюю ступеньку парадной лестницы. Фосфоресцирующее лицо повернулось к нему, и Степан Иванович увидел, что разговаривает с совсем молоденькой, но изрядно потасканной девицей. Хотя незнакомке было лет пятнадцать, набрякшие мешки под глазами и обилие мелких морщинок говорили о непростой жизни в последние годы. "Сколько беспризорников по городу бродяжничает,- мысленно сокрушался большевик.- А по всей стране!" - Раньше, когда я здесь жила, квартир не было,- отрывисто поведала девчонка хриплым прокуренным голосом.- Тут анархисты стояли. А теперь походила по дому, и никого из тех ребят не встретила. Припомнив, что в 18-м году конфискованный у буржуев особняк облюбовала банда "Черная Воля", Жохов начал кое-что понимать. С другой стороны, когда ВЧК перестреляла анархистов, ей было лет девять-десять, не больше. - Небось, сильно тебя обижали?
– сочувственно спросил он.- Сифилисом заразили, или триппером? - Нет, дяденька, не обижали,- нараспев прохрипела девица.- Кормили, колбаску давали, коньячок, шампань, кокаин. Шубу подарили из буржуйского добра.. Только вот вчерась развлекаться вздумали, как на картинке с третьего этажа нарисовано. Первый-то в яблочко точно попал, а другой сильно выпимши был, низко прицел взял. Ну и засадил мне прямо промеж глаз. Встала я - а глядь, мозги по всем стенам разбрызганы. Девчонка явно заговаривалась, поэтому Жохов двинулся вверх по лестнице и на ходу бросил, не оборачиваясь: - Шла бы ты в милицию. Там вашего брата беспризорника не обижают. Распределят в детприемник, будешь в интернате жить, школу окончишь. Нечего по улицам побираться. - Не нужно мне теперь вашего жилья и вашей школы,- в хриплом голосе прозвучала непонятная насмешка.- И зря ты, дяденька, так со мной разговариваешь. К тебе, кажись, уже приходили и еще придут! Вздрогнув, Степан Иванович обернулся, но подъезд был пуст. Нахальная бродяжка сбежала. Жохов почувствовал, что зубы у него предательски постукивают, словно от сильнейшего озноба. Взбежав по ступенькам на второй этаж, он из-за дрожи в пальцах не сразу попал ключом в замочную скважину. Оказавшись в пустой квартире, Степан Иванович торопливо опрокинул в себя стакан водки и немного успокоился. Минут через пять он уже выкинул из головы болтовню глупой девчонки-наркоманки и, напевая "Мы красна кавалерия, и про нас...", расставлял на столе бутылки и посуду, готовясь к приходу гостей.
Личный состав Особого отделения засиделся дольше обычного. Еще вчера тамбовские чекисты телеграфировали, что нашли гражданку Гладышеву Веру Ивановну, 1904 года рождения, совслужащую, комсомолку, участницу гражданской войны. Сегодня утром пришло новое сообщение: Вера выехала в Москву. Поезд, как водится, немного задержался, так что Барбашин и Воронин доставили Гладышеву только около пяти. - Она меня не вспомнила,- с порога доложил Илья Афанасьевич. - Не помню,- с вызовом подтвердила Вера.- Никогда прежде не встречала этого товарища. У меня хорошая память, я никого не забываю. - Все правильно,- заулыбался Исаак Абрамович, очарованный ее непосредственностью и темпераментом.- Так и должно быть... Садитесь, пожалуйста. У нас к вам небольшой разговор. Комиссар поведал недоумевающей гостье, что она находится в ОСОТ - Особом отделении ОГПУ, которое занимается различными странными происшествиями. Гладышева тем временем с интересом оглядывала суровый интерьер кабинета и внимательно слушала объяснения. Известию о давней встрече с Барбашиным она, естественно, не поверила и возмущалась так яростно, что Шифер даже усомнился в рассказе Ильи Афанасьевича. Однако Садков с Барбашиным настаивали на продолжении дознания. По их расчетам, девушка провела несколько дней на космическом корабле назморийского Кетцалькоатля, где пользовалась известной свободой передвижения, то есть ее память должна была сохранить много полезных сведений. Вскоре прибыл Батарев с помощниками. Психиатрам сообщили, что бедная девушка, по всей видимости, была подвергнута гипнозу и в результате не помнит, где была и чем занималась на протяжении недели осенью 1919 года. - Да помню я,- обиделась Вера.- В лазарет угодила, потом эвакуация. Вы этого проверьте, который врет, будто видел меня. - Не просто уложили в лазарет, еще и побрили под ноль,- уточнил Барбашин. Не обращая внимания на протесты фигурантки, Родион Филиппович погрузил Гладышеву в гипнотический сон, после чего внушил приказ вспомнить свою жизнь на корабле Назмора и не выполнять давний приказ, стиравший из памяти те события. Открыв глаза по команде: "Проснись!" - Вера первым делам поздоровалась с Барбашиным ("Ой, я думала, вы погибли!" - сказала она), потом стала хвататься за сердце, сраженная внезапным возвратом воспоминаний. Девицу отпоили чаем, успокоили и заставили подробно рассказать о звездолете и беседах, которые вел с нею Змей. К половине девятого, надиктовав шестую страницу протокола, Вера выбилась из сил, и Шифер позволил ей отдохнуть до утра. Егор Воронин пошел проводить ее через комендатуру, а Садков заметил в глазах начальника ОСОТ подозрительный блеск. Интуиция не подвела: комиссара осенила очередная идея. - Хорошая девушка, из нее можно воспитать настоящего чекиста,- сказал Шифер, подмигивая.- Комсомолка, боевая, вдобавок умница. Думаю, нам стоит иметь сотрудника, побывавшего на борту неземного корабля. - У вас есть сразу два таких сотрудника - мы с Ильей,- без особой надежды на успех напомнил Садков.- И насчет "умницы" вы, скорее всего, погорячились. Опыт показывает, что все пришельцы забирали для изучения только самых ограниченных людей. Их интересовали здоровые тела при слабых мозгах - наверное, чтобы похищенный по возвращении не смог выболтать никаких секретов. - Возможно, в отношении товарища Гладышевой ваши пришельцы ошиблись,произнес начальник ОСОТ дидактическим тоном.- Или сделали исключение. - Сомневаюсь,- сказал Барбашин.- Видел я ее на звездолете Назмора. Обычная дурочка из заводского поселка. Комиссар отмахнулся и разрешил личному составу расходиться. Домой Шифер и Садков отправились, как обычно, пешком - оба жили в двух шагах от Лубянки в красивом старом доме, где Советская Власть поселила сотрудников ОГПУ и других функционеров. К подъезду они подошли под проливным дождем. Молнии сверкали часто-часто, словно в небесах разразилась артиллерийская канонада. Тем не менее сквозь непрерывные вздохи грома два чекиста расслышали дикий вопль и выстрелы на лестничной площадке.
Часом раньше в дом вошел, пошатываясь, известный поэт. Популярным он стал еще при царизме, а после революции быстро сориентировался, стал писать по-новому и был обласкан рабоче-крестьянскими правителями. Жизнь вел разгульную, как положено богеме. За последние сутки он успел покутить в шести ресторанах, написал полтора четверостишия, переспал с двумя пылкими поклонницами и ввязался в три драки. День прошел не напрасно. В подворотне поэта ждал приятный сюрприз: роскошная круглолицая красотка чуток помоложе бальзаковских лет. Сочившееся откуда-то сзади голубоватое сияние просвечивало насквозь ее полупрозрачное платье, соблазнительно очертив аппетитнейшие формы, слепленные сплошь из упругих округлостей. Дама утирала обильные слезы и причитала о каком-то Алексашеньке, коего она якобы безумно любила, а если порой изменяла, так это не могло иметь значения. Поэт собрался подкатиться к ней и утешить с перспективой забраться под корсаж, а там уж - и под одеяло. Однако рядом с красавицей вдруг возник незамеченный прежде поручик в дореволюционном мундире и с револьвером в руке. - Дурак вы, сударь,- сказала ему женщина.- Нашли из-за чего стреляться. Изменила - так ее убей, а не себя. Офицер принялся что-то объяснять, экспансивно размахивая оружием. От греха подальше поэт поспешно шмыгнул по лестнице мимо ненормальной парочки. Глянув вниз с площадки второго этажа, он не увидел ни поручика, ни женщины. Вздохнув, служитель музы Эвтерпы позвонил в дверь Жохова. - Заходи, Сереженька,- обрадовался гостю Степан Иванович.- Глядите, товарищи, кто к нам пожаловал! Как там на улице - льёт по-прежнему? - Люблю грозу в начале мая,- машинально пробормотал поэт. - Сейчас уже середина мая,- захохотал Жохов. - Штрафную ему!
– завопили гости. Поэта заставили рассказать о недавней поездке по столицам Европы и Америки. Потом он и другие приглашенные читали стихи, травили анекдоты, обменивались свежими сплетнями и строили грандиозные творческие планы. Жохов щедро раздавал обещания, так что обиженных не осталось. Поздно вечером большинство гостей, правильно поняв намек хлебосольного хозяина, начали откланиваться. Только поэт Сережа, явившийся последним, не мог оторваться от наполовину недопитого графина. - Слушай, Серега, мотай отсюда,- по-дружески строго посоветовал Степан Иванович.- У меня, видишь ли, супружница в отлучке - с агитационным поездом по Украине колесит. Так что, сам понимаешь, мне тут третий лишний ни к чему... Он выразительно повел бровями, указав на свою последнюю пассию из МХАТа. - Ухожу,- тоскливо проскулил поэт.- Помоги, Степа, совсем депрессия заела. - Тоже невидаль - депрессия! Бросай, парень, эти господские хворобы... Ладно уж, организую тебе творческую командировку на Кавказ. Шашлыки, вино, теплое море... - Знойные черноглазые провинциалки,- подхватил, возвращаясь к жизни, поэт.- Спасибо, бесценный, ты меня спасаешь. Желаю тебе установить олимпийский рекорд по скачкам на кобылах! Весело мурлыча "Мурку", он вразвалочку спустился по ступенькам. Навстречу поднималась хорошенькая девушка с простым крестьянским лицом, которое показалось поэту смутно знакомым. Пока он пытался вспомнить, где видел эту красотку, она сказала с укоризной: - И не совестно тебе, Сереженька? Ведь жениться обещал, говорил, что больше всех меня любишь. А сам уехал и совсем забыл по Настеньку, да еще дурной болезнью меня наградил. А ребеночек-то на тебя похож родился, а меня в деревне гулящей прозвали. Вот и бросилась я в речку вместе с дитем, а ты даже не вспомнил, как мы... Бесчисленная орда девок с их идиотскими претензиями осточертела поэту хуже партсобраний, но эта оказалась настырнее прочих. Окутанная голубоватым сиянием она приближалась, протягивая руки, которые вдруг превратились в голые кости скелета, и вместо милого простого лица появился череп, на котором колыхались отвратительные клочки истлевшей плоти. Ослабленные алкоголем и сульфидином нервы не выдержали, и кумир позолоченной молодежи, спотыкаясь, метнулся обратно к спасительной квартире Жохова. А вслед ему шипели мстительные слова утопленницы: - Недолго тебе, Сереженька, белый свет видеть. Сам в петлю полезешь... Он исступленно колотил в филенку и, когда встревоженный Жохов в шинели на голое тело отворил дверь, принялся нечленораздельно выкрикивать: мол, там, там внизу, голубым светится, угрожает расправой. Как ни странно, Степан Иванович понял, о чем идет речь. Выхватив револьвер из кобуры, висевшей на гвозде в прихожей, он грозно прорычал: - Слишком много подозрительных личностей у нас по дому шляется... Размахивая "смит-вессоном", Жохов спустился на нижнюю площадку, где был окружен угрюмой толпой детишек с осунувшимися лицами. Но самое страшное над головами детворы покачивалась, ни к чему не подвешенная люлька. Из колыбельки показалась крохотная головка грудного младенца, который приоткрыл беззубый рот и внезапно заговорил на удивление взрослым голосом: - Помнишь, сволочь, как в феврале семнадцатого был комендантом станции Речная? Это ведь ты, прапорщик Жохов, упившись до скотского состояния собственными руками передвинул стрелки и пустил под откос два эшелона с мукой, отчего движение на три дня прервалось. А тем временем в Питере начался голодный бунт, и все мы, по твоей милости, коньки откинули. Ох, ждет тебя расплата... Степан Иванович плохо помнил, какие оправдания выкрикивал, охваченный смертельным ужасом. Кажется, он разрядил барабан револьвера, но пули безвредно пролетали сквозь детские тела. Потом Жохов обнаружил, что лежит на лестнице ничком с завернутыми за спину руками, а вокруг стоят соседи и, что хуже всего, два гэпэушника, которые жили на третьем этаже.