Семь принцев для чудовища

1. Гарем

* * *

Я чувствовала себя чудовищем, объясняя этому мальчишке, что: «Извини, дорогой, но нам придётся расстаться». Моя фирма работников берёт, чтоб дело делалось, а не чтоб прятали нос в компьютере, радостно докладывали, что процесс идёт, а потом разводили ручкам и хлопали невероятно длинными ресницами «ой, не шмогла». Мальчишка был красавчик. Очень! Двадцать семь годиков, широкие плечи, узкие бёдра, взгляд такой с бесятинкой. Но… Короче, не умею я увольнять, неприятное это дело. Жутко гадко себя ощущаю.

Серёжки дома не было. На столе лежала записка: «Иван всё-таки

нашёл детали. Вернусь дня через четыре». Пользоваться оперативной связью, да хотя бы обычным телефоном, мой первый муж не любил. Записки на холодильнике до сих пор были нашим главным мессенджером.

Только не подумайте плохого. На данный момент я вообще не замужем. Но в своей жизни была там трижды, и каждый раз, когда раны развода зализывало время, как-то так получалось, что отношения с бывшим мужем переплавлялись в нормальную человеческую дружбу. А что? С Серёжкой у нас сын. С Павлом ещё один сын. С Борькой общих детей нет, но я успела привязаться к его дочке, да и он к моим мальчикам. Разве такое можно порвать?

Поэтому первый муж, когда бывает в Москве, всегда у нас останавливается. Второй живёт в Королёве, но мы постоянно общаемся и с ним, и с его новой женой. То второй сын хлопнет дверью и, в конце концов, к ним явится, то они куда соберутся, а мне оставят свою собаку. Мелкое, лохматое и жутко нервное недоразумение, но при этом милое - «кормить и плакать». Третий муж живёт всего в паре кварталов. И новой женой пока не обзавёлся. А к его Танюшке я приросла душой, как и она к нам всем. Так что весь учебный год то я, то мои сыновья по очереди забираем её из школы. Водим на кружки, тут рядом. К отцу она уже вечером возвращается. А когда он на дежурствах или экстренных операциях бывает, и ночует у нас.

В итоге у меня большая семья. Неправильный гарем, как говорит моя подруга. Мужиков много, а прижаться, так чтоб душа горела, не к кому. Наверное, поэтому и страдаю, безжалостно увольняя всяких симпатичных ресничкомахателей.

Сыновей дома тоже не было. Старший на лето нашёл себе практику в Подольске, прямо как хотел, по специальности, и ещё в пятницу предупредил, что каждый день мотаться к нам не будет, поживёт там у друзей. И вообще будет только в следующие выходные. Младший как всегда ни о чём не предупреждал, у него был бунтарский возраст и следовать минимальным правилам семьи для него не представлялось возможным. Правда, я всё равно знала, что он проводит свои каникулы на репетициях, колотит в барабаны на Пражской. Информацию мне любезно предоставляла его новая девочка, Китти, как называл её мой сын. А я в контактах записала как Катя. Девочку я видела всего один раз. Она носила малиновые волосы и серёжку в носу. Но за эти сообщения и фото, а иногда даже видео, видимо, особо удачных Тимуркиных соло на барабанах, так экономящие мои нервные клетки, я всё равно уже нежно её любила.

Из-под стола показался Кузьма. Этого кота подобрала Танюшка с полгода назад. Голодного, холодного, с обкусанным хвостом. Борис от животного отказался, а я взяла. Как такого можно было выгнать? И, надо признать, Кузька со своей стороны к проявленному доверию отнесся с большой ответственностью и со всей старательностью исполнял обязанности кота. Встречал всех приходящих, тёрся об ноги, ел всё, что давали, и, прижавшись к боку, мурчал самым кошаче-лечебным образом.

Я насыпала коту корм и, потрепав его по макушке, решила в кои-то веки побыть разумной женщиной и вечер пятницы не сидеть до часу ночи, а лечь спать пораньше. Чтоб субботнее утро, раз уж выходные в моём полном индивидуальном распоряжении, посвятить себе любимой. Как именно – я пока не выбрала. Но это и не главное, главное в душ и спать.

Зеркало отражало самую что ни на есть обычную женщину слегка за сорок. Более-менее ухоженную. Спортзал даже знает как меня зовут. Честно! Давно не виделись, но абонемент в сумочке валяется. Косметолог тоже помнит имя, хотя последний раз встречались мы в мае и то в супермаркете через дорогу. Но в целом, чуть подтянуть форму, подкрасить, приодеть и я вполне себе ещё красотка. В порыве самоубеждения в этой абсолютной для любой женщины истине я слегка втянула живот и выпятила грудь. Искусительница! Только… со взглядом последнее время что-то не так. И дело даже не в печати, что безжалостно оставляет время. И косметика и самые крутые СПА бессильны. Искринка, что раньше плясала в моих глазах, эта дурная «всем врагам назло» подзадоринка, куда-то запропастилась. Тихо так сгинула, не оповестив меня о неожиданном желании свалить. Редиска! Да… Та самая искринка, что в глазах уволенного мной мальчишки горела самым настоящим огнём.

В отпуск мне надо! Чтоб новые впечатления, новые встречи, море, солнце, знакомства…

Взглянув на отражение обнажённой себя ещё раз, я клятвенно пообещала себе вот прямо с начала следующего месяца начать уже регулярно ходить в тот самый спортзал, абонемент от которого с особой укоризной болтался в сумке. И с этим категорическим настроем устремилась в сторону душевой кабинки.

Именно устремилась, а не дошла. Потому как в этот судьбоносный момент погас свет. Причём погас полностью, тотально так, ни единого тебе горящего диода какого-нибудь аккумуляторного прибора, ни отблеска. Кромешная тьма!

Я попыталась на ощупь найти халат, чтоб выйти и посмотреть, что же произошло. Но рука не нащупала вешалок. Даже стены не нащупала. У меня не такая большая ванная комната, чтоб можно было сделать вот уже четыре шага и не нащупать стены. Поэтому где-то в глубине меня зарождались нехорошие предчувствия, и, пытаясь отогнать панику, я принялась разговаривать вслух:

– Эй! Какого чёрта?! Где мой халат? Бардак какой-то!

Услышать меня никто не мог и уж тем более ответить. Но мне ответили:

– Не бойтесь, о госпожа. Замрите и не двигайтесь никуда более.

Если кто-то способен в такой ситуации реально замереть, поздравляю, у вас железные нервы. Я же на такое самоуправство отпрыгнула подальше от говорившего, взвизгнув укушенным за задницу поросёнком. Вот реально, откуда в моей ванной этот тип? Куда делась моя стена? И почему, в конце концов, так темно?

– Кто вы?! Что вы здесь делаете?

Нет, понимаю, что вопрос крайне банальный, особенно таким пискляво испуганным голосом, но что-то же надо спросить. Тем более разум судорожно перебирал все правдоподобные объяснения происходящего и пока совпадений не находил. Ну а, собственно, что? Если моя стена рухнула… куда-то же она делась? И, во-первых, это было бы слышно, во–вторых, темно бы так точно не было. В коридоре же есть окно! В-третьих, уверена, что соседи-сопострадавшие, как и спасатели, прибывшие на место аварии, изъяснялись бы другим языком. Никак не «О госпожами».

Так! Выдохнула. Успокоилась. Взвесила вероятности. Ну, можно было, конечно, махнуть ресничками и сказать «всё это сон», но я категорически ощущаю голыми ступнями холодный каменный пол, телом – гуляющий тут сквозняк, носом – запах какой-то сырости, как в пещере что ли, и ушами – негромкие одинокие шаги чуть справа, метрах примерно в десяти от меня. Столько каналов восприятия и такой подробный анализ во сне? Да ладно!

– Включите свет, любезнейший, кем бы вы ни были. Мне нужно видеть, что происходит.