Семь пятниц Фарисея Савла
Шрифт:
САВЛ. Я не боюсь! Я – не Павел, я – Савл! Моя мать назвала меня именем первого из царей Израилевых! Я – иудей! Я никогда не буду зваться Павлом!
ЛУЦИЙ. Ну, как знать! Не горячись так… Впрочем, ты мне нравишься. Я люблю горячих молодых людей, какого бы племени они ни были. Но твой нож, который ты прячешь за пазухой, ты должен мне отдать. Я желаю тебе добра. Дай мне его. (Савл отдает нож). И ты рассчитывал вот этим вот убить Плацида? Он – сильный и опытный воин, а ты не больно-то крепок
САВЛ. Он – мой соотечественник! У нас с ним – один Бог. Мы все, иудеи – дети одного Бога, поэтому мы – братья друг другу. Язычнику не понять этого.
ЛУЦИЙ. Отчего не понять? Вы все – братья, поэтому, чуть что, вы режете друг другу глотку, как все братья на свете. Но это – ваше дело. Мое дело – не допускать, чтобы резали глотку моим солдатам. По возможности… Ты же – фарисей, Савл, ты живешь по заповедям. «Не убей», «не лжесвидетельствуй», так ведь? За четверть часа ты нарушил две заповеди: солгал, чтобы сбить солдат со следа убийцы, и сам замыслил убийство.
САВЛ. Я не замышлял убийства. Мне просто нужно было понять, поднимется ли моя рука на убийство. Я хотел это понять, сжимая нож в руке!
ЛУЦИЙ. И что ты понял?
САВЛ. Что я не могу вонзить нож в человека.
ЛУЦИЙ. Ну и что мне с тобою делать, студент Савл?
Ты уже не так юн, чтобы отвести тебя к твоему учителю и велеть ему наказать тебя. Может, ты просто дашь мне слово – не пытаться убивать римских солдат? Я поверю.
САВЛ. Если я дам слово, я не смогу его нарушить. Но я не дам слово из одной трусости.
ЛУЦИЙ. (Подумав). Попробуем так. Меняемся: мое слово – на твое слово.
САВЛ. Какое слово хочешь ты мне дать? ЛУЦИЙ. Придумай сам. Я – военный трибун, у меня есть власть. Я могу многое сделать.
САВЛ. Ты хочешь купить мое слово? Чего бы я ни попросил взамен? Ты так дорого ценишь слово незнакомого тебе иудея?
ЛУЦИЙ. Ты уже достаточно мне знаком, и я ценю твое слово.
САВЛ. Позволь спросить тебя. ЛУЦИЙ. Спрашивай. САВЛ. Ты только что, перед твоим солдатом, заступился за старика-иудея, торговавшего рыбой вблизи Храма. А сейчас хочешь отпустить под честное слово иудея, замышлявшего убить твоего солдата?! Почему ты добр к иудеям?
ЛУЦИЙ. Если я скажу тебе правду, ты дашь мне твое слово?
САВЛ. Да. ЛУЦИЙ. Иудей спас моего сына. Мой сын был очень болен. Он умирал. Врачи, каких я мог привести к нему, были бессильны. И тогда мне сказали об одном бродячем раввине. Он в ту пору гостил здесь неподалеку, в Вифании. Я хотел было послать за ним центуриона с парой солдат, но передумал и поскакал в Вифанию сам. Едва увидев этого человека, я почувствовал необъяснимую уверенность: ему не нужно идти со мною в мой дом! Достаточно, чтоб он пожелал вылечить моего сына! И я сказал ему это. Он удивился и промолвил: «Такого я не встречал и среди Израиля». Потом улыбнулся мне и сказал, что я могу вернуться домой, сын мой здоров. Так и вышло.
САВЛ. И как же звали того чародея?
ЛУЦИЙ. Его называют Иисусом Назарянином.
САВЛ. Иисусом Назарянином…
ЛУЦИЙ. Так ты даешь слово?
САВЛ. Клянусь никогда не поднимать руку на римских солдат.
ЛУЦИЙ. Ты не заметил, как поклялся Иисусом Назарянином!
САВЛ. Это вышло нечаянно. Что ж из того?
ЛУЦИЙ. Для меня – много. Ты поклялся именем живого бога.
САВЛ. (Гневно). У меня один Бог! Я – не язычник, я не верю, как ты, в живых богов!
ЛУЦИЙ. Мне важно, во что верю я.
САВЛ. О Боже, опять!
Вспышка, тьма, затем видение: Юния.
(Луцию). Ты, конечно, не видишь ее…
ЛУЦИЙ. Кого? САВЛ. Вон там, девушка в голубом плаще!
ЛУЦИЙ. Там ничего нет, кроме галереи. Ты бредишь?
САВЛ. Я не знаю как, но в это время я всегда вижу то, что происходит с нею там, в Тарсе.
ЛУЦИЙ. Кто она? САВЛ. Юния, моя возлюбленная, которая никогда не будет моей!
ЛУЦИЙ. Почему? САВЛ. По матери она – иудеянка. Но ее отец и отец ее отца – не иудеи!
ЛУЦИЙ. Ах вот оно что! И кто же виноват?
САВЛ. Сестру моего деда соблазнил римский центурион. Он увез ее к себе в Иллирию. Овдовев, она вернулась в Тарс с дочерью, мечтая выдать ее за соплеменника. Но в Тарсе не нашлось иудея, пожелавшего бы оскверниться таким браком. Девушку взял в жены юноша из римской семьи. От их союза и родилась Юния.
ЛУЦИЙ. Выходит, она тебе – родня!
САВЛ. Никто бы не помешал мне жениться на троюродной сестре. (Начинает дрожать). Но брак с дочерью язычника немыслим для меня, сына раввина!
ЛУЦИЙ. Тебя лихорадит. Тебе нужен врач.
САВЛ. Она хочет говорить! Тише, прошу тебя!
ЛУЦИЙ. (В сторону Плацида). Плацид! Плацид, сюда, ко мне!
САВЛ. Пожалуйста, дай мне услышать ее!