Семь пятниц
Шрифт:
– Подожди, Сань, – перебил ее Чернобривцев. – Мне кажется, нужно его обыскать. Вдруг в карманах обнаружится что-нибудь новое, интересное?
– Точно! – кивнула Саша, обрадовавшись про себя тому, что Сергей снова начал проявлять инициативу. – Очень дельная мысль! Только… давай это сделаешь ты, ладно?.. – чуть смутившись, добавила она. Прикоснуться к мертвецу было выше ее сил!
– Ну конечно, – тут же согласился Чернобривцев и подошел к трупу.
Со смешанным чувством страха, брезгливости и любопытства она наблюдала, как Сергей присел над телом на корточки и снял с живота Вторника его руку, все еще сжимавшую
– Моя подсказка, – пояснил Чернобривцев и протянул ее Саше.
В другом боковом кармане лежали только сложенная гармошкой карта острова и компас. Сергей чуть отвернул полы своей куртки, закрывавшей нагрудные карманы Вторника, и занялся ими. В первом не оказалось ничего, зато во втором…
– Ого! – удивился Чернобривцев, доставая целую стопочку разноцветных подсказок. – А он, оказывается, и в самом деле был отличным охотником!.. Смотри-ка – одна, две, три, четыре, пять!.. Ничего себе! Ну одна, положим, его собственная. Выходит, он успел убрать четверых!..
– Надеюсь, что с остальными он не поступил так же, как с Лисовцом! – мрачно обронила Саша, разглядывая веер подсказок в руках Сергея. – Слушай, а почему все они разного цвета?..
– Сейчас разберемся… – ответил он, раскладывая карточки по земле. – Так-так-так… А, понятно! Все очень просто, Сань, – улыбнулся он девушке, – каждому дню недели соответствует свой цвет из спектра. Помнишь, в школе учили: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан»? Понедельник – красный, Вторник – оранжевый, Среда – желтый…
– Погоди-погоди!.. – перебив его, ахнула Саша. – Но это же означает, что…
– Да, Санечка, это означает, что вот это… – Сергей поднял фиолетовую карточку, – что это – подсказка убитого Воскресенья. А это уже – стопроцентная, неопровержимая улика!!
Они замолчали. О чем тут было говорить – все в этом деле стало яснее ясного!
Сергей задумчиво тасовал подсказки, раскладывая их по порядку. Саша, одолеваемая любопытством, пододвинулась поближе и заглянула ему через плечо. Спектр сложился почти полностью, не хватало только голубой – Сашиной – подсказки. Она запустила руку в задний карман брюк и добавила в выложенный Сергеем ряд свою карточку. Картина получилась исчерпывающей, а главное – целиком составился весь текст, подробно объясняющий, где победителю игры искать его «золотой ключик».
– Мыс на юго-западе острова… Три сосны на нем… Двадцать шагов на север от крайней… – читала Саша подсказки одну за другой. – Большой, поросший мхом валун… Пятнадцать шагов на восток… Пень от поваленного дерева… Ключ от сундука в дупле между корнями…
Сергей с Сашей переглянулись. Похоже, они подумали об одном и том же. Семь миллионов рублей лежали где-то неподалеку под трухлявым пнем и ждали своего хозяина. Дело оставалось за малым – пойти и взять их. Конечно, были серьезные сомнения в том, что организаторы игры из-за кровавых событий на Чернеце решатся признать такую победу и выплатить приз. А с другой стороны – а вдруг?.. Как говорится, чем черт не шутит? Все-таки семь миллионов!..
– Сереж, как ты считаешь, – вкрадчиво начала Саша, – может, стоит сходить за ключом?
– А почему бы и нет? – пожал плечами Чернобривцев. – По-моему, лучше иметь ключ, чем его не иметь! А уж там видно будет… Сходи, Сань.
– Я? – удивилась девушка. – А почему не ты?..
– Нет, – хмуро покачал головой Сергей. – Мне нельзя. Когда приедет милиция, я должен быть здесь, рядом с ним, – он кивнул на труп. – А ты сходи, Саня, сходи… Вот, возьми все это, – он протянул ей подсказки, карту и компас, – возьми и отправляйся!
Саша все еще колебалась. Свое присутствие при встрече Сергея с милиционерами она тоже считала совсем не лишним. Ей было что заявить следователям – как-никак главный свидетель! К тому же ужасно болели разбитые ноги…
Но семь миллионов – это семь миллионов… Подумав, она вздохнула и поднялась.
– Ладно, Сереж, я схожу. А ты не скучай тут и не вешай нос, я постараюсь побыстрее…
На острове все вышло совсем не так, как рассчитывал Олег. Кондратьич был хмур и неразговорчив, разительно отличась от себя вчерашнего. Его опричники не давали работать, теснили операторов с камерами от Понедельника и трупа, не обращая никакого внимания на бурные протесты телевизионщиков. Наговицын попытался договориться с Охримчуком, но тот, свирепо зыркнув на московского гостя, просто-напросто послал его подальше. Кое-что, конечно, снять удалось, но Олег все равно был недоволен. Да что там недоволен – он был прямо-таки взбешен!
Отыграться удалось на Пятнице. Она вышла из леса как раз в тот момент, когда Понедельника, уже упакованного в наручники, угрюмые гренадеры Кондратьича волокли к милицейскому катеру.
Увидев своего обожаемого Сереженьку в лапах судостроевских копов, журналистка обрушилась на них с безумной яростью раненой тигрицы. Она коршуном налетала на опешивших от такого натиска стражей порядка, исступленно колотила своими крохотными кулачками по их могучим серым спинам и сотрясала воздух дикими нечленораздельными воплями! Зрелище было просто выдающееся, похлеще испанской корриды!
Кое-как ее удалось оттащить от арестованного, и тогда Пятница напустилась на бедного Охримчука. Начав с гневных проклятий и угроз, она перешла к сбивчивым и путаным объяснениям всего, что произошло на острове. При этом она поминутно называла себя «главным свидетелем» и с безумной горячностью настаивала на полной невиновности Чернобривцева.
Потом, как водится, были слезы – обильные, жгучие, безутешные слезы бессилия. Она истерично рыдала, не слушая ни снизошедшего до объяснений судостроевского шерифа, ни пытавшуюся успокоить ее Стрельникову.
Весь этот спектакль снимался с трех камер, и Наговицын внутренне ликовал, предвкушая появление столь удачных кадров в своей передаче.
Отбившись от разъяренной журналистки, часть милиционеров спешно утащила Понедельника на катер и тут же отвалила от Чернеца. Их оставшиеся на острове коллеги во главе с пунцовым от злости Охримчуком отправились на поиски тела Лисовца. За ними, а также за телевизионщиками и игроками обещали прислать из Судостроя баркас.
Постепенно стали собираться игроки, вызванные к месту высадки съемочной группы сигнальной ракетой. Наговицыну от нечего делать пришло в голову сделать с ними коротенькие интервью, заснять их самые первые впечатления от случившегося.