Семь шагов к счастью
Шрифт:
Бриттани вздохнула и негромко спросила:
— Салли, а кто еще уехал? Клер…
— Клер осталась, куда ж она от своего Джимми денется? Он ведь без ног…
— Кто, Джимми?!
Салли искоса посмотрела на взволнованную Бриттани.
— Значит, ты ничего не знаешь… Они с Джимми поженились через полгода, как ты уехала. Потом Клер забеременела, родила, а Джимми устроился пожарным. Когда горела лесопилка… в общем, обгорел он сильно, да еще ноги ему придавило балкой. Еле вытащили. Он выжил, но ноги ему оттяпали по самое хозяйство. Клер все жалели, мэр — он тогда еще
— Господи, бедная Клер…
— Почему бедная? Она не жалела ни о чем ни капельки. Веселая всегда ходила, красивая, все гулять Джимми вывозила по воскресеньям. Работала много — это да, но от жизни своей нисколько не уставала. Джимми еще что психовал-то… в общем, при ампутации ему чего-то там повредили… в хозяйстве. Короче, импотентом он заделался. Я случайно узнала, когда он второй раз пытался с собой покончить. Тогда Клер со мной разоткровенничалась — надо было поделиться с кем-то, а я с ее ребенком тогда сидела, преподобный велел.
— Сколько же всего произошло…
— Ты слушай дальше. Джимми стал невозможный — все орал и плакал. Но Клер не сдавалась — по врачам его таскала, через всю страну возила, деньги занимала, кредиты брала…
— Почему она не обратилась ко мне?
— Ей Селия Коннор помогла здорово. Нашла клинику, оплатила часть лечения, выбила страховку — она же законницей стала, рыжая бестия наша. В общем… Тройняшкам уже четыре года!
Бриттани закусила губу, уставилась прямо перед собой. Салли помолчала, а потом негромко произнесла:
— Знаешь, Бриттани Кларк, мы, конечно, вряд ли выиграем конкурс на звание самого счастливого маленького городка Америки… но в каком-то смысле мы — лучшие. Мы держимся, понимаешь? Все вместе, кто остался. И я тоже не жалею ни о чем. Наверное, это не самая шикарная жизнь — но неплохая, как ты полагаешь?
От необходимости отвечать Бриттани избавил увесистый удар по капоту. Она очнулась и изумленно уставилась на седого сморщенного гнома, который с грозным видом замахивался костылем на многострадальный кабриолет. Судя по оживленной мимике, гном обрушивал на них с Салли ужасные проклятия. Салли чертыхнулась и полезла из машины, Бриттани тоже. Лицо гнома показалось ей смутно знакомым…
Салли заслонила кабриолет собой и рявкнула гному в ухо:
— Дед, прекращай буянить!
— Да чтоб ты лопнула, бесстыжая баба! Уже в бабки годишься — а все за мужиками на дорогих машинах гоняешься!
— Дед Гранджер! Разуй глаза, сморчок ты старый! Это не мужик, а Бриттани Кларк! Она приехала! Слышишь? Бриттани Кларк!
Старик Гранджер — а это был именно, он — прищурился и бесцеремонно ухватил Бриттани за рукав дубленки на удивление цепкой лапкой.
— Ну-ка! Какая это цаца… Малышка Бриттани! Чтоб мне провалиться! Салли, внучка, веди ее ко мне! Бриттани, девочка, какая ты красотка! Салли, вот посмотри, как должны выглядеть ба… женщины в твоем возрасте!
— Она не в моем возрасте. Она лет на десять моложе.
— А выглядит моложе на двадцать. Бриттани, девочка, как ты тут очутилась? Пойдем, пойдем скорее, мне нужно сесть. Салли, паршивка, ты пиво привезла?
— Привезла.
Гранджер уцепился за локоть ошеломленной Бриттани и потащил ее на задворки церкви, где стояли ряды аккуратных крошечных коттеджей. Взобравшись на террасу одного из них, Гранджер с облегчением плюхнулся в старинную резную качалку и заговорщицки подмигнул Бриттани небесно-голубым ясным глазом.
— Я без нее никуда. Молодец баба, хоть и гулящая… в прошлом. Добрая она. Это я ее просто в строгости держу. Ну, рассказывай.
Бриттани затравленно огляделась по сторонам. О чем она могла рассказать им всем, знавшим ее с детства? Им, пережившим столько горя и невзгод — и оставшимся оптимистами? О корпоративных вечеринках? О бриллиантах? О фотосессиях, каждая из которых стоила столько же, сколько весь этот коттеджный поселочек для стариков Мисчиф-Крик? О жизни, которая, как выяснилось, вовсе не была жизнью…
Бриттани Кларк откашлялась и мило улыбнулась старику Гранджеру.
— Дедушка, у меня все-все хорошо. Я вам все обязательно расскажу — и про свою работу, и про жизнь, — но сначала мне не терпится повидаться с Клер. Я ведь…
Гранджер радостно всплеснул сухими, корявыми и темными, как корни дуба, руками.
— Конечно! Иди к ней! Она обрадуется, Клер, девочка! Она по тебе все эти годы скучала. Не было дня, чтоб она про тебя не вспомнила. Ведь тебя уж сколько… почитай, лет пять не было, да? Салли! Паршивка, иди сюда. Сколько девочки Бриттани не было? Лет пять?
Салли скорчила Бриттани страшную рожу и спокойно ответила деду Гранджеру:
— Точно. Даже, может, и шесть.
— Ты глупости-то не говори. У меня голова ясная, не то что у наших старух. Все-все помню. Салли!
— Да здесь я.
— Налей мне пива и принеси плед. Ноги стынут. Ты иди, девочка, иди… поиграй… Клер, наверное, на качелях качается… я качели вам повесил новые, сто лет простоят, еще детишкам вашим пойдут… — И старик Гранджер тут же безмятежно уснул, склонив седую голову на грудь.
Бриттани тщетно пыталась проглотить застрявший в горле комок. Подошедшая неслышно Салли бережно укрыла старика пледом, подоткнула со всех сторон… Бриттани обратила внимание, какие у Салли стали руки — мускулистые, обветренные, жесткие… Рабочие руки.
Салли негромко произнесла, не глядя на нее:
— Чего ж ты хочешь — девяносто два года ему. Считай, что два годика. Склероз. Тут почти у всех… Гранджер еще молодцом держится, даже гулять выходит. Заговаривается вот только. Ничего. Ты приходи вместе с Клер и ребятами вечером — он с ними любит играть, и они с ним тоже. Видит-то он плохо, но руки еще сильные. Он ребятишкам игрушки до сих пор вырезает…