Семь снов черного кота
Шрифт:
– Я все понял, вы просто хотите меня окончательно запутать. У вас ничего не выйдет, прощайте! – сказал Антон, открыл дверь и вывалился из сна…
Сон первый (продолжение).
Широко зевнув, Плотников вытянул вперед лапы и огляделся по сторонам. Все так же ярко светило солнце, бурлила своей жизнью улица, а из магазина доносились громкие голоса.
– Где этот бездельник? Где этот дармоед? Он что думает, мышей ловить я за него буду? Эти твари совсем обнаглели, в кладовой всю колбасу погрызли, а ему и горя мало! Как я такой товар людям продавать
– кричал маленький лысый человечек, директор и владелец магазина Ашот Каримрвич Саркисян.
– Да не волнуйтесь вы так, Ашот Каримович, мы сейчас аккуратненько обрежем, и незаметно будет! – попыталась успокоить его баба Клава.
– Это все вы с Лилькой! Закормили этого лоботряса деликатесами, вот он на мышей и не смотрит! Он у меня дождется, я его точно на улицу выкину!
«Пожалуй, сейчас самое лучше не попадаться никому на глаза!» - подумал Плотников. Он бесшумно спрыгнул с коробки и направился на задний двор. Там его уже ждали его верные шестерки Крысолов и Блохастый. Плотников понял, что время восстанавливать справедливость пришло.
* * *
Едва переступив порог магазина «Вкусная еда» он тут же почуял тонкий, едва уловимый запах беды. Он хорошо знал этот запах, его невозможно было спутать ни с каким другим, хотя и очень слабый, он свободно растекался по всему объему и, достигнув ноздрей Плотникова, сообщал ему: «Здесь опасно! Будь осторожен!».
Этот особый дар, позволявший заранее чуять беду, не раз спасал Плотникову жизнь, и он привык доверять ему. Он внимательно осмотрелся по сторонам, на первый взгляд все было спокойно: немногочисленные покупатели толпились возле прилавка, продавщица Вера взвешивала что-то белое и сыпучее на электронных весах, да грузчик дядя Миша выкатывал из подсобки тележку с молоком. И все-таки что-то было не так.
Плотников сделал несколько осторожных шагов, и тут ему навстречу выбежала сама Людмила Федоровна, заведующая магазином.
– Ой, кто к нам пришел!?
– запричитала она елейным голоском, - Васенька, как же давно мы тебя не видели! И где же ты все пропадаешь? Все дела у тебя да дела! А мы уж тебя так ждали, каждый день все смотрим за окно, а не идет ли наш Васенька?
«Что, испугалась, мочалка старая?
– подумал Плотников, с неприязнью разглядывая заведующую, приседавшую перед ним на корточки, и трясущую своими крашеными кудрями, - Будешь знать, как с Рыжим заигрывать!».
– А мы тебе уже и угощение приготовили, вот Васенька, смотри здесь осетринка, а здесь телятина, вырезка, парная, самый лучший кусочек! Выбирай, что больше нравится!
– продолжала обхаживать гостя заведующая.
На полу возле прилавка и в самом деле стояло два блюдца, с рыбой и с мясом. Плотников ленивой походкой подошел к осетрине и с трудом проглотил небольшой кусок. Есть не хотелось, и вообще, все эти деликатесы уже давно стояли ему поперек горла. Он обернулся к своей команде и дал знак, что можно приступать. Крысолов и Блохастый набросились на еду как голодные псы.
Плотников не стал дожидаться, пока молодые коты расправятся с пищей, и вышел из магазина. И тут он понял, на что был похож запах беды, там в магазине. Это был запах Рыжего. Враг притаился за мусорным бачком, возле кустов, но Плотников сразу узнал его драный, нервно подрагивавший хвост.
Без колебания Плотников ринулся вперед, и только в полуметре от Рыжего, остановился, выгнул
– Брысь отсюда, кошаки драные!
– прикрикнула на них женщина, торговавшая рядом с магазином пирожками сомнительного происхождения, - Совести у вас нет, ведь не март на дворе! А то на живодерню отправлю!
Но соперники уже не слышали ничего вокруг, через секунду они бросились друг на друга и, сцепившись в черно-рыжий пушистый комок, покатились по тротуару. Плотникову удалось-таки ухватить Рыжего зубами за шею, но при этом левая лапа его как-то нелепо подвернулась, и жгучая боль, словно током пронзила все его тело.
«С вывихнутой лапой много не навоюешь!» - подумал Плотников. Но тут вдруг хватка Рыжего ослабла, от неожиданности Плотников тоже слегка разжал зубы, воспользовавшись этим, противник вырвался и бросился со всех четырех лап наутек.
– Леха, мать твою! Заходи справа, а то и этот удерет!
– услышал Плотников у себя за спиной хриплый, полный нечеловеческой злобы голос. Он обернулся и увидел, что на него надвигается мерзкое чудовище, в каком-то невероятном черном балахоне, с черной щетиной и красными навыкате глазами. В нос ударил резкий запах дешевого алкоголя и нечистот. В руках чудовище держало огромный сачок для ловли бродячих собак и кошек. Плотников сразу догадался, что это ЖИВОДЕР, хотя и видел его впервые. Он попытался бежать, но вывихнутая лапа подвернулась, и он оказался в сачке у подкравшегося сзади второго живодера по всей видимости, того самого «Лехи».
– Ну, вот мать, как раз начинка для твоих пирогов!
– пошутил тот, поднося барахтавшегося в сетке Плотникова чуть ли не к лицу уличной торговки, и страшно заржал.
* * *
Плотников понимал, что жить ему осталось ровно столько, сколько будет трястись по городу эта железная вонючая тюрьма на четырех колесах. Он не собирался тешить себя пустыми иллюзиями, он знал, что конец это и в самом деле конец всему. С его смертью исчезнет весь этот мир, вся вселенная: и голубое небо, и зеленая трава, и деревья, и люди на улицах. Потому что все это существует только у него, у Плотникова в голове, и только до тех пор, пока существует сам Плотников. Ему вдруг стало нестерпимо жалко всех, и продавщицу Лилю, и тетю Клаву, и Рыжего, и даже этих ужасных живодеров. Ведь никто из них даже не подозревает, что жить им осталось так мало, быть может, всего несколько минут.
Заскрипели железные ворота, машина проехала еще несколько метров, остановилась, и Плотников услышал хриплый голос первого живодера.
– Михайловна, принимай улов!
Двери железной тюрьмы распахнулись, Валерку вытащили из машины и куда-то понесли. Затем его уложили на оббитый цинком стол, и какая-то тетка в грязном халате воткнула ему в заднюю лапу здоровенную иглу. Дневной свет начал гаснуть в глазах у Плотникова, дыхание у него перехватило, и сознание начало погружаться в черную пустоту…