Семь стихий мироздания
Шрифт:
Донай не понял, что развернуло его в сторону Белого князя.
— Берегись!! — заорал он, бросился на брата и повалил его на пол.
Никаких видимых причин сему действию не было, и Оливул, чьи планы оказались нарушены, собрался выразить свое неудовольствие Ви-Бруку, как вдруг жесткий нематериальный ком, похожий на скопленную энергию Экзистедера, пробил распределительный модуль, пронесся над пультами и с громким хлопком лопнул над капитанским мостиком. Донай навалился на Оливула всем телом прежде, чем над их головами прокатилась взрывная волна. Юлька заблаговременно нырнула под кресло. Дико залаяли запертые в
— Что у вас происходит?! — голос Данилы ворвался в кабину на мгновение раньше его самого. — О, черт!
Гаюнар ринулся на линию пилота и схватил рычаги ручного управления. Пэр взвился к потолку кабины, и Оливул, сквозь мутные пятна, мелькавшие перед глазами, увидел бледный зеленый след — призрак вошел в Крылатого Волка.
— Нет! Не в Структуру! — крикнул Бер-Росс.
Он попытался вскочить, но, придавленный оглушенным взрывом Донаем, едва сумел приподняться. А Пэр уже растаял в корпусе и сам, без помощи пилота, начал выводить звездолет в Структурное пространство.
Вихрь, куда угодил Крылатый Волк, как только пересек границу Надмирья, не мог сравниться ни с одной космической бурей. Корабль перевернуло несколько раз в невообразимых плоскостях, гравитационная система отказала, не продержавшись в адской центрифуге и четверти минуты. Неукрепленные предметы покатились по кабине. Юльку отшвырнуло к капитанскому мостику, где она что было сил уцепилась за поручни. Донай, едва пришедший в себя после первой встряски, оказался в эпицентре какого-то воздушного смерча, не совладал с притяжением и был брошен на угловой пульт. Оливул схватился за крышку терминала, но новой волной его ударило об экран, и он потерял сознание. Гаюнар, выбитый из кресла, хотел дотянуться до управления и был почти у цели, когда Волк неожиданно встал «на дыбы». Пилот во мгновение ока очутился точно напротив свой линии возле дверей. Пэр, попавший в струи вырвавшейся энергии, разметался по кабине.
Корабль затягивало в пространственный омут…
ГЛАВА 3
БЕЗ ПРАВА ВЫБОРА
1
Данила пришел в себя, когда сильные, но удивительно мягкие руки бережно приподняли его голову.
— Данила, ты меня слышишь?
Он разлепил веки. Над ним склонилась Каляда.
— Серафима… — Гаюнар с трудом сглотнул стоящий в горле ком. — Что с кораблем?
— Требуется небольшой ремонт и основательная уборка в каюте. А в целом — ничего страшного. Подняться можешь?
Он, сопротивляясь тошнотворному головокружению, сел и огляделся. В кабине царил настоящий разгром, усугубляемый запахом гари и дрожанием красноватого аварийного света. Пэр висел под потолком, и лоскуты тумана нехотя стекались к ядру его тела. Юлька хлопотала возле Оливула, по лицу которого струилась кровь из рассеченной брови. Донай, мотая головой и невнятно чертыхаясь, медленно поднимался на ноги, опираясь о кресло. Грег и Гор, тесно прижавшись друг к другу плечами, стояли поодаль и, по всему видно, еще не оправились от потрясения. Как успел заметить Данила, из всей команды не пострадала лишь Каляда.
— Кочевникам удалось вывести Волка из энергетического равновесия, — сказала она, убедившись, что серьезных травм никто не получил.
В ее тоне не было ни тени упрека, и тем не менее Пэр и Оливул молча приняли замечание каждый на свой счет. Серафима продолжала:
— К счастью, мы повели себя не так, как они предполагали: Белый князь весьма вовремя разрушил накопленный экзорный потенциал, — она подбодрила взглядом инженера-экзистора.
— Где мы теперь? — спросил Данила, силясь рассмотреть что-либо за иллюминатором.
— Похоже, они провели нас сквозь собственный строй и бросили в каком-то Мире. Точные координаты мы вычислим, как только наладим навигационные зонды.
— Здорово. Чей это был грандиозный замысел стартовать в Структуру? — Донай сердито посмотрел на вьющегося над мониторам призрака.
Пэр, старательно собрав частицы тела, принял человеческие формы и виновато встал перед друзьями.
«Простите, ребята. Я опять дурака свалял».
— Твоей вины здесь нет, — Серафима потрепала его по плечу. — Нам рано или поздно пришлось бы это сделать. А то, что ты занимал Крылатого Волка в момент перехода, уберегло нас от проникновения Кочевников в корабль. Вахта моя. Работы начнем через четыре часа, а пока — всем отдыхать.
Данила дождался, когда в спальне наступит тишина и спрыгнул со своей полки.
— Ну что, оклемался? — раздался приглушенный шепот Доная.
Гаюнар медленно повернулся к другу.
— Врезал бы я тебе за твои фокусы, — процедил он сквозь зубы, — да не хочу остальных будить.
— Я-то думал, Бер-Росс объяснил тебе, как обстояло дело.
— Вот именно. Объяснил, как ты обычную бормотуху превратил в наркотик.
— Ну-ну, извини. Я же не из вредности тебе свинью подложил, так получилось.
Данила отвернулся, а Ви-Брук на всякий случай приподнялся на койке, чтобы быть готовым к ответу с участием кулака. Но Гаюнар совладал с эмоциями и принял благоразумное решение.
— Ладно, проехали, — сказал он. — И… спасибо, что вытащил меня оттуда.
Он кивнул Донаю и вышел из каюты.
На корабле царила тишина. Ничто не оставляло ощущения тревоги, и лишь беспорядок в кают-компании напоминал о едва не постигшей звездолет катастрофе. А у Гаюнара на душе опять скребли знакомые кошки. Шлейф кометы, символизирующей Космос, петлей охватывал Твердь, Воду, Огонь, Воздух, Смерть и Жизнь, и его Стихия была не ближе и не дальше от ядра небесного странника, чем все остальные. «Самая хрупая и необязательная часть Мироздания, — горько усмехнулся про себя пилот, рассматривая тонкую ветвь дерева на барельефе. — Я кругом попадаю в неприятности, и как правило у всех на виду. Серафима, — он тряхнул головой, надеясь прогнать невеселые мысли, — представляю, что ты обо мне думаешь!.. Нет, дальше так продолжаться не будет. Кроме меня самого никто не изменит мою судьбу».
Дверь в кабину Гаюнар хлопнул чуть сильнее, чем требовалось, и звук от столкнувшихся створ прокатился по всему ярусу звездолета. Он вздрогнул от неожиданности, ругнулся про себя и широкими шагами прошел к пилотской линии. Это было одно из немногих мест, где он чувствовал себя уверенно.
— Не спится? — прозвучал мягкий обволакивающий голос Каляды.
Данила круто развернулся. Серафима спокойно сидела в глубоком кресле на капитанском мостике, хотя он мог поклясться, что секунду назад ее здесь не было.