Семь стихий мироздания
Шрифт:
Ви-Брук слабо повел головой и открыл глаза. Гаюнар стоял поодаль, окруженный маленьким смерчем — Воздух собирал разлетевшиеся искры Жизни. Донай приподнялся на локте.
— Это что за фейерверк? — озадачено спросил он, оглянувшись на Оливула.
— Стихия Данилы стерла твои раны, — ответил Бер-Росс с облегченным вздохом.
Юлька проскользнула между Грегом и Гором и, присев возле брата, отогнула пропитанную кровью рубашку.
— Смотрите, даже царапин нет! — радостно объявила она.
Серафима сжала плечо Гаюнара.
— Благодаря тебе, мы снова все вместе.
Он вздрогнул и торопливо поднял
— Держитесь друг друга, — предупредила Серафима, когда все семеро остановились перед загадочным входом. — Пэр, до сих пор ты удачно использовал свое убежище, займи его и сейчас.
«Охотно, капитан!» — воскликнул призрак и прежде, чем Данила успел возразить, нырнул в пряжку его поясного ремня.
Они шагнули за ворота, откуда, по словам Обманувших Смерть, начинался путь по Вечности.
Узкий треугольник света, проникающего через приоткрытую дверь, прилип к кромешной черноте, обозначив пол условного коридора. Внемиренцы, оглядываясь по сторонам, осторожно двинулись вперед, но никто не рискнул сойти с освещенного островка. Внезапно вход закрылся. Светлое пятно в ту же секунду было съедено воцарившейся тьмой, а вместе с ним растаяла опора под ногами. Началось стремительное падение в пустоту.
— Не ищите Пути! Мы не в Структуре! — крикнула Серафима, но ее перебил другой, незнакомый голос.
— Воздух! Ветер!
Налетевший вихрь подхватил людей на невесомые крылья. Все ориентиры были мгновенно сметены, звуки потонули в надрывном вое урагана, а время потерялось где-то за границами Вечности.
3
Донай не помнил, как долго продолжался полет в хитро закрученных воздушных потоках, но вскочил сразу, чуть только очутился на земле. В первый момент он испугался, решив, что совершенно ослеп, ибо в кромешной темени, висящей вокруг, невозможно было разглядеть даже собственную руку. Прислушался: ни единого движения рядом. Однако уверенность, что Белый князь где-то поблизости, не покидала. Встав на колени, он осторожно принялся ощупывать каменную площадку и вдруг наткнулся на человеческое тело.
— Оливул! — он подался к лежащему и похолодел: человек был мертв.
В состоянии близком к шоковому Синий князь застыл над трупом и вздрогнул от неожиданности, когда кто-то взял его за плечо.
— Донай, что с тобой? — прозвучал голос брата.
Зачастило запнувшееся сердце. Ви-Брук обернулся и с удивлением обнаружил, что на фоне непроглядной тьмы Оливула видит прекрасно.
— Я в седле, — выговорил он, поднимаясь на ноги. — Где мы?
— Не знаю. Одно ясно: Обманувшие Смерть сумели нас разделить.
Белый князь сделал шаг вперед и споткнулся о мертвеца.
— Что это?
— К счастью, не ты, и никто из наших.
Оливул нагнулся над телом, но быстро утратил желание его изучать.
— Мертв уже давно. Похоже, этот человек был принят Обманувшими за избранника Стихии и не справился с испытаниями. Нас постигла бы его участь, если бы Пэр не успел позвать Воздух и наполнить им пустой Мир.
— Воздух-то на месте, а вот самого Пэра я не вижу, — Донай, щурясь то так, то этак, вглядывался в глубокую темноту. — Странно, что мы друг друга еще способны рассмотреть.
— Смерть и Твердь, — Белый князь в задумчивости скрестил руки на груди, — они всегда будут рядом… А знаешь, я начинаю понимать задумку организаторов этого испытания. Стихии в окружающем нас Мире существуют сами по себе, и мы видим лишь тех, с кем имеем одну форму. Значит…
— Надо создать форму, общую для всех?
— Именно!
Братья переглянулись.
— Как бы эту идею остальным подсказать, — горько усмехнулся Донай, прервав образовавшуюся паузу. — Ведь каждый из нас может позвать только свою Стихию.
— Не совсем, — лицо Оливула просветлело, и он зычно крикнул в пространство: — Мадитус дагар вий!
Синий князь опомниться не успел, как над головой громко ударили о воздух твердые драконьи крылья. Тьму прорезали две огненные струи, и Гай-Росс опустился на площадку. Вместе с ним в подземелье пробился тусклый свет звезды.
«Кто призывал меня?» — беззвучный вопрос дракона возник в сознании людей.
— Все в порядке, Грег-Гор, это я, — ответил Белый князь, подошел к брату и обнял обе склонившиеся к нему недоуменные морды. — Принимай человеческий облик, мой зов не связывает тебя клятвой.
Четыре голубых огромных глаза радостно блеснули, дракон отступил, шурша по камням мощным хвостом, вытянулся, как перед взлетом, и с оглушительным хлопком превратился в близнецов. В следующую секунду на Белого князя обрушился поток вопросов:
— Оливул, как тебе это удалось? Откуда ты знаешь заклинание? Разве у тебя была наша чешуйка?
— Эй, стоп! — вмешался Донай. — Я ничего не понял. Ну-ка, Змей-Горыныч, еще раз и по порядку.
Оливул рассмеялся.
— Ты только что был свидетелем ритуала, который используют маги в Темных Мирах, чтобы призвать дракона. Частицу чешуи сжигают и произносят заклинание. Дракон, где бы он ни был, является на зов, чтобы выполнить волю господина. Добыть чешую нелегко, если, конечно, ее хозяин сам не подарил человеку частицу своей брони. У меня, как видите, чешуйки не было — объединяющим элементом послужила родственная кровь. А слова призыва, ребята, мне грех не знать.
Грег и Гор переглянулись.
— Спасибо, — смущенно сказали они в один голос. — Ты выдернул нас из такого пекла, куда и врагу попасть не пожелаем.
— С вашим появлением и здесь стало значительно теплее, — заметил Ви-Брук. — Может быть соорудим костер? Ветер гуляет всюду, и есть надежда, что оставшаяся команда почует дым и пойдет навстречу.
Неожиданно Юлька оказалась в воде. Удара о поверхность она не почувствовала, будто форма Стихии заботливо приняла ее в свои объятия. Точно определить, где небо, а где земля после замысловатого полета было нелегко, и девушка, отчаянно работая руками и ногами, поплыла в направлении к поверхности, так по крайней мере ей казалось. Сквозь толщи воды пробивался странный грязно-зеленый свет. Воодушевленная, она удвоила усилия, как вдруг наткнулась на вязкую массу: вода преградила путь. В помутневшем от нехватки кислорода сознании мелькнуло: «Граница всех Миров!» Вода решительно вспенилась, взбурлила, и девушка поняла, что Стихия уносит ее прочь от опасного места.