Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров
Шрифт:
– Вильям!
– сказал король, увидев его вместо меня.
– Я поручаю тебе все заботы о графе. Надеюсь, ты немедля посвятишь его в некоторые немаловажные особенности дела, а затем, раз уж произошло то, что произошло, определишь этому доблестному дворянину вполне достойную его благородства и положения службу.
Я поклонился королю, и Ногарэ вывел меня в одну из потайных дверей, коими были снабжены все четыре стены Карбункула.
О, как сильно желал я хотя бы краем глаза запечатлеть эту таинственную свидетельницу, маркизу д'Эклэр! Однако я успел прихватить взглядом только появившуюся над порогом фалду ее темно-синего сюрко, украшенного еще и причудливыми золотыми звездами, да острый, блестящий кончик ее черного башмачка.
Удивительно, что комната, в которую я попал по велению короля и указанию Вильяма Ногарэ, оказалась одного цвета с сюрко маркизы д'Эклэр, и так же в сиянии свечей заблестели перед моими глазами золотистые звезды. Кроме того, отовсюду со стен и потолка свисали золотые кисти и бахрома.
Вильям Ногарэ прошелся полукругом по мягким, как болотный мох, персидским коврам и тихо обратился ко мне из другого конца этой небольшой комнаты:
– Граф!
Я покрыл свое лицо маской самого учтивого внимания.
– Известно ли вам, граф, - вкрадчиво продолжил Вильям Ногарэ, - что Жак де Молэ был признан в тайном "внутреннем круге" Ордена Храма так называемым Великим Мстителем?
Холодная маска, которую я обязался не снимать теперь ни при каких обстоятельствах, очень пригодилась мне в эти мгновения. Кроме того, мне удалось сдержать вздох облегчения. Теперь я обладал уверенностью в том, что настоящим Мстителем не являются ни король, ни Великий Магистр. "Я вижу вас!" - хотелось мне крикнуть тем незримым и всемогущим карликам, которые забавлялись и королем, и Великим Магистром, но я прекрасно понимал, что такое признание оказалось бы бесстыдной ложью.
– Весьма благодарен вам, мессир, - ответил я Вильяму Ногарэ.
– Вы посвятили меня в очень важную тайну. Если бы она была мне известна, этот священный среди тамплиеров и ассасин предмет не остался бы на моей руке.
И я дерзко осмелился показать сановнику заключенный в ножны Удар Истины.
Что касается Ногарэ, то он вовсе не собирался сдерживать облегченного вздоха.
– Разумеется, - усмехнулся он.
– Всем теперь, и прежде всего самому де Молэ, нелегко выбраться из порочного круга. Чтобы тайна открылась вам как бы сама собой, ему требовалось произнести тайное слово, открывающее всю вашу память, граф. Заметьте, всю. Ее Старый Жак и боится.
– Прошу извинить меня за дерзость, мессир, но насколько вы можете доверять своим собственным сведениям о Великом Мстителе?
– вопросил я, не имея, однако, особой нужды в заверениях Ногарэ; я всего лишь хотел лишний раз убедиться в собственной правоте, которую подтверждал бы любой ответ ближайшего сподвижника Филиппа от Капетингов.
– Мы давно держим в Ордене очень надежных шпионов, граф, - сказал Ногарэ. Разумеется, я кивнул.
– Заговор тамплиеров зрел больше двух веков, - продолжал Вильям Ногарэ свою вкрадчивую речь.
– Они сделали все, чтобы Святая Земля была потеряна христианами. Резня в Акре, которую учинили ломбардские наемники, и гибель этой последней христианской цитадели - дело рук адептов "внутреннего круга". Они хотели рассредоточить весь золотой запас Ордена по тайным углам и тем оправдать свои действия перед вкладчиками, в том числе и сарацинами, которых Орден никогда не обманывал. Задолго до сдачи Акры Верховный Капитул Ордена ввел так называемое "орденское дворянство" для всех родственников своих рыцарей. Это означало, что родственники комтуров, прецепторов и тому подобных лиц получали известные привилегии перед родственниками простых рыцарей, однако и те и другие были уже сплочены одной грозной силой.
Орден имел особый девиз: "Храм всегда покупает и никогда не продает". Тамплиеры намеревались в конечном итоге подгрести под себя все золото Европы, и на половину собранного золотого запаса выкупить у сарацин Палестину в вечное владение, пообещав им - нам это известно - половину процентов с будущего оборота своих денег на европейских землях. Они намеревались основать в Палестине собственную империю, наречь Великого Магистра выборным императором, а затем всех родственников, которые имелись у братьев Ордена, объявить подданными Святой, заметьте, граф, не Священной, а Святой Империи Соломонова Храма и возвести их всех в более высокое дворянское достоинство.
Сверх же всего этого, тамплиеры замыслили совершенно отречься от Святого Престола и основать в Иерусалиме свою собственную Церковь во главе с "Папой", избираемым из приората Ордена. Именно этот, последний, замысел стал причиной того, что Верховный Капитул Ордена начал с особой охотой принимать в ряды братьев отлученных от Церкви грешников.
Его Величество узнал о зреющем заговоре от одного из тайных ренегатов Ордена...
– Известно имя этого ренегата?
– забыв о всякой учтивости, перебил я Вильяма Ногарэ.
Тот, несколько изумившись моему наглому любопытству, однако приняв его за искреннее подтверждение моих свидетельских намерений, вполне доверительно ответил:
– Он носил имя Милон.
– Милон Безродный?
– воскликнул я, и от этого восклицания моя гипсовая маска едва не рассыпалась в прах.
– Безроден он был или нет, мне не известно, граф, - покачал головой Вильям Ногарэ, - однако в двух архивных свидетельствах я и вправду наткнулся только на одно имя, не носившее никаких родовых титулов. Насколько я знаю, этого человека давно нет в живых. Он был убит при падении Акры.
Мне ничего не оставалось, как только кивнуть в ответ.
– Итак, узнав от Милона, если угодно Безродного, подробности заговора, Его Величество со всем присущим ему рвением принялся за дело, - продолжил Вильям Ногарэ свой рассказ, словно пытаясь ввести меня в те области прошлого, которые остались во мраке моей утраченной памяти.
– И, тем не менее, даже прилагая все силы своего великого ума, Его Величество спустя лишь целое десятилетие смог пожать первые плоды, когда во "внутреннем круге" Ордена составилась достаточно сильная партия людей, преданных Его Величеству. Не без воли Его Величества новым Великим Магистром Ордена был избран простой неграмотный воин Жак де Молэ. Он провел в Ордене важные преобразования, которые позволили превратить все орденское воинство, более мощное и сплоченное, чем сама королевская армия, в мириады беспорядочно и безо всякого смысла снующих по всей Европе муравьев, а затем он предложил Его Величеству очень хороший с виду план очищения Ордена от заговорщиков.
Воспользовавшись коротким и многозначительным молчанием Вильяма Ногарэ, я выказал свою осведомленность:
– Арест рыцарей под предлогом борьбы с тайными ассасинами.
– Вероятно, я слишком много слов трачу напрасно, - сухо улыбнувшись, заметил Вильям Ногарэ.
– Ничуть не бывало, мессир, - заверил я его.
– Кое-что мне, разумеется, известно, но я с нетерпением ожидаю развязки. Эта развязка несомненно поразит меня и прояснит мое собственное значение во всей этой истории, которое во многом остается для меня неразрешимой загадкой.