Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров
Шрифт:
Узнав у старика, по какой дороге можно дойти до стен столицы Румского царства, я пустился в путь и к вечеру нашел, что его длина примерно совпадает с длиной той дороги, которую я преодолел вместе со свитой Масуда Четвертого, сидя на коне в почти безмятежном забытьи. У ворот Коньи я увидел тех же привратников, которые получили за меня горсть медяков от старого джибавии.
– Я приходил сюда со старым дервишем, которого вы знаете,- смело подойдя к ним, сказал я.- Он заплатил за меня десять мангыр.
– Десять мангыр!
– рассмеялся старший привратник.- Значит, ты был воробьем, а твой дервиш нес клетку.
– Теперь я хуже воробья,- вполне согласился я с догадкой стражника.- У меня нет и десяти мангыр. Но мне очень нужно пройти в город. Обещаю вам, что сегодня же заработаю и принесу вам положенный дирхем. Без него вы можете не пропускать меня обратно.
– Хорош воробей!
– продолжал потешаться старший.- Его выпустили из клетки, он проголодался и теперь просится назад.
– Вы должны пустить меня,- решился я на последнее средство.Приглядитесь, ведь ни кто иной как я убил вашего султана.
Теперь от хохота присели оба, и если бы я был пошустрее и обладал навыками рыночного воришки, а не ассасина, то, верно, успел бы юркнуть в ворота, пока они утирали слезы.
– А с безумцев мы берем десять золотых динаров!
– только и ответил мне старший привратник.
И тут в перекрестии пик стражей я вдруг увидел всадника, направившегося из города к воротам. Не успел железный колпак старшего стража, съехавший от смеха с его лысой головы, стукнуться об землю, как "воробей" успел упорхнуть и пропасть в придорожных кустах.
Стражи крикнули мне вдогонку какие-то обидные слова, но я пропустил все мимо ушей. Теперь мне больше всего на свете был нужен тот, кто покидал стены города: франкский рыцарь, носивший имя Эд де Морей.
Он выезжал из ворот неспеша. Я молил Всемогущего, чтобы Он умерил пыл всадника и за пределами города. Моя молитва была услышана: шагом двинулся конь рыцаря Эда по той самой дороге, которая только что привела меня к столице.
Неизвестный мне замысел рыцаря Эда, что повел его именно по этой дороге, я принял за вещий знак и с удвоенной быстротой помчался, огибая кусты и крупные камни. Как только расстояние между рыцарем Эдом и последним встречным прохожим растянулось на бросок копья, придорожный кустарник вздрогнул, и славному рыцарю преградил дорогу некий безымянный герой.
– Рад приветствовать вас, мессир в этот вечерний час!
– проговорил я с учтивым поклоном.
Рыцарь Эд натянул поводья и, поглядев на меня, приподнял бровь.
– Приветствую и вас, юноша,- ответил он с холодностью, которую, я сразу истолковал в нужном для меня направлении: от Коньи - к логову демонов или ассасинов.- Любопытно узнать, чем вызвано ваше внезапное появление, столь же таинственное, сколь и ваше исчезновение из дворца.
Открыв рот, я хотел было высыпать целую гору новых вопросов, рожденных его словами, но сдержался и, взяв себя в руки, учтиво задал вопрос, прибереженный заранее:
– Мессир, оно вызвано одной мучительной догадкой. Ради всего святого, ответьте мне, когда вы видели меня последний раз.
– Воистину странный вопрос!
– усмехнулся рыцарь Эд и пожал плечами.Столь же странный, сколь и ваше одеяние. Я думал, что когда-нибудь увижу вас, юноша, в филадельфийской парче и тулузских сукнах, на великолепном арабском скакуне.
– Объяснитесь, мессир!
– рассвирепев, потребовал я.
– Серхенг, слову которого я могу верить, сказал мне, что видел собственными глазами, как вы, исполняя чью-то волю, задушили шнурком раненого султана и, ободрав с него все дорогие перстни и золотую нагрудную цепь, исчезли в потайном ходе.
От такого свидетельства я едва не задохнулся, а переведя дыхание, огляделся по сторонам, чтобы проверить, стою ли я еще на дороге вблизи Коньи или уже провалился в бездонную пропасть.
– Если все случилось так, как привиделось этому доблестному серхенгу,медлительно проговорил я, стараясь сохранить достоинство,- то может ли исчезнувший в потайном ходе узнать, кто правит Румом ныне?
– Не тот ли, чью волю исполнял искусный убийца?
– вновь недобро усмехнулся франк.
– Значит, монгольский наместник?
– внезапно догадался я.
Рыцарь ответил молчанием, рассматривая меня с высоты своей доблести.
– Именно тот ссыльный монгол несторианского исповедания,- добавил я,власти которого над Румом так желал славный франкский рыцарь, когда осаждал стены дворца. Не так ли?
Конь рыцаря Эда, вздрогнув, переступил в сторону, а сам рыцарь совершил жест, значение которого вспыхнуло во мраке моей утраченной памяти: я увидел крестное знамение.
– Владеющий колдовством не нуждается в роскошных одеждах,- пробормотал франк.
– Мессир, вы хотите сказать, что не передавали никому своих заветных мыслей о том, как поставить Рум первой ступенью к Святой Земле?
– сделал я новый выпад, не имея в руках никакого оружия, выкованного из праха земного.
Конь рыцаря Эда попятился еще на несколько шагов.
– Изыди, сатана!
– прохрипел рыцарь Эд.
– Мессир, вы наносите мне оскорбление,- вспылил я, не в силах более держать себя в руках, и двинулся вперед ровно на столько шагов, на сколько отступил жеребец франка.- Потому, не имея своего коня, я могу требовать, чтобы вы спешились и приняли мой вызов.
– Кто посвящал тебя в рыцари, ночной хорек?!
– скрипя зубами, выдавил из себя тамплиер.- Твой туркменский шайтан?
Настоящим колдуном оказался не я, а рыцарь: именно его слова в одно мгновение превратили меня в злобного хорька. Не успел рыцарь вытянуть свой меч и на треть из ножен, как я уже подскочил к седлу, повис на всаднике и стянул его с седла на землю.
Благодарение Всемогущему, наша борьба завершилась в одно мгновение и безо всякого вреда для обоих. Легким движением руки тамплиер отбросил меня далеко в сторону и, поднявшись на ноги, поправил ножны.