Семь-три. Оператор
Шрифт:
Но что самое плохое, получается, что он заранее готовился к этому вечеру. Именно поэтому он так рано ушел из канала, чтобы первым подъехать к Теремку и успеть добраться до Кристины раньше, чем ее подвезет домой какой-нибудь корреспондент.
Но тут Кристине пришла в голову еще одна мысль, от которой сразу сделалось нехорошо. Фредди знал, что в Новогиреево живет именно она! Получается, он следил за ней! Ведь даже если предположить, что он был среди участников того злополучного семинара, знает, что четыреста второго оператора зовут Кристина, и по своим непонятным причинам имеет на нее зуб, то это все равно не объясняет,
И тут Кристина самым натуральным образом скатилась в обморок, как настоящая кисейная барышня. Только взаправдашний, а не придуманный. Ее быстро привели в чувство с помощью нашатыря, и первое, что она увидела, вернувшись обратно из сумеречной зоны, это встревоженные глаза Ленки.
Из зала прибежала Женька:
— Там опять просят выйти оператора из Новогиреево.
— Какой позывной у этого негодяя?
— Представился Лесничим.
— Лесничий? Странно, я его частенько принимаю. Ладно, девчонки, давайте проводим Кристину к машине этого Лесничего, и пока не убедимся, что это не тот ублюдок, который ее напугал, не уйдем. Ну что, пошли?
— Пошли!
Кристине помогли надеть ее несчастную куртку, и под девичьим конвоем в компании дежурного охранника повели на улицу. Ей ужасно не хотелось куда-либо идти, она боялась даже посмотреть туда, где еще пятнадцать минут назад стоял Фредди. Еще больше она боялась остаться в салоне машины один на один с водителем. А вдруг он вновь повернется к ней своим злобным лицом-маской?
Перед Теремком стояла потрепанная, но все еще боевая Волга. Слева по центру крыши гордо красовалась антенна, а на лобовом и заднем стекле виднелись наклейки «Экстренный вызов Службы спасения». Ленка о чем-то быстро переговорила с водителем, махнула девчонкам рукой, и они усадили Кристину в Волгу.
Кристина вжалась в сиденье, пытаясь не поддаться панике. По-прежнему болело сердце, стучавшее как у загнанного зайца, и вдобавок перед глазами все плыло. Волга тронулась с места, и Кристина едва сдержала крик, словно она и не ехала сейчас на вполне обычной машине, а прыгала с парашютом, никак не меньше.
— Так вы, значит, в Новогиреево живете? Вот и не знал, что мы соседи. Я на Федеративном проспекте обретаюсь, а вы?
— На Зеленом.
— А где именно?
— Рядом с Кишлаком (Кишлаком жители Новогиреево по старой привычке величали кинотеатр «Киргизия»).
— Ну, надо же! Выходит, между нами от силы минут десять ходьбы. Кстати, забыл представиться. Иван, вы меня, наверное, больше знаете, как Лесничего.
— Кристина.
— Простите, а вы случаем не четыреста вторая?
— Да, а что? Об этом уже всей Москве известно?
— Вы из-за этого придурка так огорчаетесь?
— А вы как думаете?
— Если бы только знал, где засел этот гаденыш, своими бы руками его удавил. Вы уж простите меня великодушно, я тут как-то раз не сдержался, высказал ему в эфире все, что про него думаю.
— А когда это было?
— Да уж неделя прошла, не меньше.
— Значит, это были вы.
— Вы сильно на меня сердитесь?
— Да нет, что вы. Наоборот, мне тогда легче стало. Словно хороший друг руку протянул. Я вдруг ощутила, что я
— Фредди — это та сволочь, которую сейчас из канала не выкуришь?
— Да, мы с девчонками его так прозвали. Злодей киношный. Да и голос у него соответствующий. Хотя сегодня я впервые по-настоящему испугалась.
— А что случилось? В канале ведь вроде бы относительно спокойно.
— Фредди знает, где я живу, по крайней мере район. И сегодня он приехал к Теремку, совсем как вы, вызвал меня на улицу, а когда я села к нему в машину — испугал до полусмерти.
— Поэтому у вас куртка испачкана?
— Да, пришлось из машины выпрыгивать. Хорошо хоть скорость была небольшая. А куртку придется в химчистку отдавать.
— Ничего себе! А откуда ему известно о вас?
— В том-то и дело, что не знаю. Мы с двести сорок восьмой думаем, что он был на семинаре, который мы несколько месяцев назад проводили для новых корреспондентов. Рассказывали про правила общения в эфире и отвечали на вопросы. Там нас представили им и по именам, и по позывным. Но адрес мой я никому не давала. И про то, что живу в Новогиреево, тоже не говорила.
— И почему он на вас накинулся, тоже ничего придумать не можете?
— Нет. Я уже и так, и сяк вертела. Никого я вроде бы не обижала, никому в канале в помощи не отказывала. Не знаю я, почему он так себя ведет. Ведь он еще и к двести сорок восьмой пристает.
— А двести сорок восьмую случаем не Леной зовут?
— Леной. Вот видите, даже вы уже это знаете.
— И что вы собираетесь делать?
— Пока не знаю. Но то, что я в ближайшие три дня на улицу носа не высуну, это факт. Я вообще не в курсе, как мне теперь на работу ездить. И совсем не знаю, что обычно делают в люди в таких случаях. Ленка, вон, предлагает электрошок купить, или газовые баллончики на худой конец. А мне почему-то кажется, что это не поможет. Совершенно не представляю себя на осадном положении.
— Но бросать дело на самотек тоже не следует.
— И что мне делать? Пойти тренироваться в карате? Получить разрешение на оружие? Превратить дом в крепость? Я ведь до сих пор не знаю, как Фредди выглядит! Он может стоять ко мне вплотную, а я этого даже не пойму. Мне кажется, он просто наслаждается моим страхом. А я перед ним, как на ладони. Он про меня знает практически все, даже то, где я живу, и как меня зовут, а я о нем только то, что он — мужчина, умеющий водить машину и обращаться с рацией. Еще немножко, и я просто сойду с ума. Я ведь даже не могу уйти с этой работы, потому что это ничего не изменит!
— А вы больше не хотите работать в Спасении?
— Хочу. И мне здесь нравится. Но Фредди пытается превратить меня в параноика, и еще чуть-чуть — ему это удастся. Господи, за что мне все это!
— Не волнуйтесь вы так из-за этого больного. Сейчас приедете домой, расскажете обо всем мужу…
— Я не замужем.
— Тогда другу.
— Я живу одна.
— Простите, совсем одна?
— Да, совсем одна.
— Тогда простите за некоторую наглость, но я предполагаю, что вам сегодня одной оставаться не следует. Вы сейчас не в том состоянии, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. Так что если нет возражений, я бы предложил вам отправиться ко мне. Живу я один, никто вам не помешает. Вкусный завтрак и ароматный чай гарантирую. Вы как?