Семь-три. Оператор
Шрифт:
— Спасение Верволку!
— Слушаю вас, Верволк!
— Милое спасение, не подскажете, как обстоят сейчас дела на Электрозаводском мосту и Бакунинской в сторону центра?
— Десять минут назад передавали плотное рабочее.
— Большое спасибо, проеду — расскажу, как там сейчас.
— Будем очень признательны, семь-три!
— Семь-три!
— Спасение Бирюзе!
— Бирюза, слушаю вас!
— Будьте добры, если Верволк еще в канале, покричите его, чтобы перешел в рабочий.
— Спасение, это Верволк, принял Бирюзу напрямую, ушел в рабочий. Семь-три!
— Семь-три!
— Семь-три.
И вот такая канитель каждый раз. Хорошо, когда приветы друг
— Спасение Неунывающему!
— Да, Неунывающий! Слушаю вас!
— Не подскажете, информацию для меня никто не оставлял?
— Сейчас посмотрим. Господа корреспонденты, в канале оставлена информация для Юрмалы девять-девять-два, Анны сто первой, Олененка, Зимушки и Бориса три-пять-девять. Просьба названным корреспондентам пройти в двадцать первый канал и получить сообщения. Неунывающий, для вас ничего нет.
— Я уже понял. А вы не поищете в канале Воркуту?
— Опять никак потерялись? Воркута, Воркута Службе спасения. Воркута, Воркута Службе спасения. Неунывающий, не откликается Воркута.
— Я понял, спасибо, семь-три!
— Семь-три.
Неунывающего она запомнила по семинару. Молодой парнишка, на вид лет двадцать пять. В Спасении где-то с полгода, но радиообмен у него всегда на уровне. Никаких лишних слов, никакого рассусоливания и болтовни неважно о чем, лишь бы поболтать. Серьезный хлопец. А вот Воркуту она никак не могла себе представить, хотя Ленка уверяла ее, что он тоже был на семинаре, и даже задавал какие-то вопросы Вереску, отвечающему в Службе спасения за работу с корреспондентским сектором. Если кто-нибудь, Неунывающий или Воркута, выходил в эфир, можно было с уверенностью девяносто процентов утверждать, что через несколько минут следом появится и второй. Пара получилась — не разлей вода.
Интересно, так был Фредди на том семинаре, или нет? И если да, то с чего он так взъелся на нее и Ленку? Хорошо хоть пока его не слышно, а то точно бы настроение попытался испоганить. Да и других помех пока нет, видать, отсыпаются.
За работой Кристина даже не заметила, как пролетело время, и даже удивилась, когда Женька триста семнадцатая пришла ее сменить. Вот уж никогда бы не подумала, что превратится в чистой воды трудоголика. М-да, решение амурных проблем, оказывается, имеет весьма стимулирующий эффект. Кристина вспомнила минувшую ночь, и даже слегка покраснела. В общем, то, что они с Иваном вытворяли, она не рассказала бы никому даже под страхом наказания.
В комнату
— Эй, Ленчик, ты чего это? С тобой все в порядке? Да остановись ты, а то у меня уже голова кружится от твоих телодвижений.
— У меня все просто великолепно! Снежная, я влюбилась! Меня так и распирает изнутри, хочу бегать и кричать дурным голосом, чтоб все знали: я влюбилась!
— Я так полагаю, что в Ликвидатора?
— Ну да! Слушай, он такой классный парень! Как он по лестницам за этим Фредди гонялся — это такое зрелище было! Я, честно говоря, между нами девочками, даже порадовалась про себя, что он его не нашел, а то бы точно было форменное кровопролитие. А когда он меня к себе перевез, мы даже полчаса спокойно не просидели. Только взглянули друг на друга и все поняли. Начали целоваться, прямо как с цепи сорвались, а потом и все остальное. Ну, ты меня понимаешь. И ведь что самое невероятное, он точь-в-точь мой идеал мужчины. Я давно еще себе представляла своего идеального мужчину, каким он должен быть и все такое, вплоть до цвета волос и телосложения, так вот, Олежка — один в один с этим идеалом совпал. А характер — это просто нечто! Кристя, так не бывает! Я готова вопить от радости, скакать на одной ножке — да я не знаю, что! Представляешь, я так влюблялась только в далеком детстве. Кажется, в седьмом классе. Тогда же, когда впервые поцеловалась. А потом все мои романы как-то более спокойно и цивильно проходили. И вот снова! Даже не верится, что сейчас не май или апрель, а всего-навсего октябрь! Совершенно весеннее настроение! Я сошла с ума, какая досада!
— Тогда можешь и за меня порадоваться. Мы с Лесничим как бы тоже…
— Кристя, Лесничий теперь твой парень?!
— Ну, вроде как да. Я еще толком не знаю, как все это обозвать, но мы пока вместе.
— Кристина, это же надо отметить! Слушай, и как он тебе?
— С ним здорово. Такое ощущение, что я знала его всю жизнь, просто забыла об этом. А мы ведь чуть больше недели знакомы всего. Честно говоря, меня это даже слегка пугает.
— И что, разве я тебе не говорила, что тебе обязательно надо попробовать пожить под одной крышей с мужчиной? Я же плохого не посоветую. Ты хоть понимаешь, как много ты лишалась в жизни из-за своих тараканов?
— Знаешь, ты была права. Я теперь понимаю, что в этом действительно что-то такое есть. Я себя не узнаю, честно говоря. Словно все это не со мной происходит.
— Нет, от меня при встрече Лесничему бутылка хорошего коньяка причитается. Такой подвиг совершить, тебя распечатать! Передай ему, что Родина его никогда не забудет!
— Фу, милочка, откуда такой цинизм! И вообще, как ты выражаешься, «распечатка» может произойти в жизни любой женщины только однажды, и уверяю тебя, Лесничий к этому процессу отношения не имел ровным счетом никакого.
— Ой, да к чему такие подробности! Главное, что у тебя глаза светятся, и под ними здоровая бледность от понятного недосыпания. При этом губы полыхают так, что каждому ясно, что их владелицу накануне пылко и страстно целовали. Впрочем, не смущайся, у меня на лице та же история написана. Мы с тобой сейчас, как в зеркало смотримся.
— Слушай, а что, все так заметно?
— По крайней мере, кто захочет, тот все поймет. Да расслабься ты! Между прочим, нет в жизни отраднее зрелища, чем удовлетворенная женщина. Поэтому вдохни, выдохни и улыбнись. Я думаю, что по большому счету за знакомство с нашими мальчиками Фредди надо благодарность выразить.