Семь. Гордыня
Шрифт:
— Десять ударов. В этот раз десять. Вытерпишь?
— Вытерплю, отец…
За первым ударом последовал второй, затем ещё один, ещё и ещё…
Холодные горьковатые слёзы текли по щекам, во рту ощущался солёный привкус крови, блондинка дрожала всем телом от боли, страха и стыда, но терпела. Молча, упрямо, гордо. Лишь одна мысль билась в её светлой голове: «Я подвела отца. Снова! Больше этого никогда не повторится!»
На её молочно-белых ягодицах проступили грубые, воспалённые рубцы. Они набухали и краснели прямо на глазах после каждого жёсткого удара. В нескольких местах мягкую кожу рассекло до крови, и две или три алые капли упали на пол, а несколько
Мужчина слегка разошёлся, видя, как его дочь пытается сдерживаться, и вместо десяти ударов нанёс тринадцать, а затем добавил ещё два, для пущего эффекта. И лишь когда тело блондинки начали сотрясать болевые судороги, когда она наконец не смогла сдерживаться, тяжело задышала и громко застонала, получив последний удар, он сжалился над ней и опустил руку с зажатым в ней орудием пытки. Красотка с рассечённым до крови ягодицами ещё несколько раз вздрогнула по инерции и притихла.
— Достаточно! — проворчал голос за спиной девушки. — Одевайся и приведи себя в порядок. Тебе ещё работать этим местом. В следующий раз я не буду тебя жалеть — изобью до полусмерти и отдам в какой-нибудь притон на месяц. Путь они тебя перевоспитывают.
— Спасибо, отец! — поблагодарила девушка мужчину и поморщилась от жгучей боли ниже спины.
— Погоди… — голос мужчины в этот раз сделался немного мягче.
Хозяин кабинета нахмурился, подошел к своему столу, выдвинул один из ящиков, порылся в нём и извлёк небольшую стеклянную баночку. Вернулся к девушке, встал позади неё, отвинтил металлическую крышку и мягким, заботливым отцовским голосом проворчал:
— Наклонись, я обработаю раны.
Девушка послушно оттопырила задницу, мужчина присел на корточки позади неё и принялся заботливо втирать мазь в опухшие кровавые рубцы.
* * *
Наши дни
— Алекс, — мужчина в строгом сером костюме привлёк внимание своего младшего сына, сделал глоток вина из высокого бокала и поинтересовался у парня, — какие планы на будущее, кроме женитьбы?
В обеденном зале поместья Гордеевых, которое больше напоминало старинный средневековый замок, расположенный за чертой города, за огромным столом сегодня собралось всё семейство. Все семь человек. Впервые за последние двенадцать лет. Эдакое небольшое воссоединение семьи, маленький праздник и вполне знаменательное событие.
Во главе стола сидел хозяин дома — властный, строгий, суровый мужчина пятидесяти двух лет, Михаил Сергеевич Гордеев. Мужчина чем-то отдалённо напоминал свирепого и жестокого хищника, опытного и матёрого, уже постаревшего, но всё ещё сильного и опасного, способного дать фору молодым и поспорить с ними за главенство в стае. Под деловым костюмом скрывалось хорошо тренированное тело, которое могло противостоять в спарринге против профессионального бойца, и противостоять вполне достойно.
Справа от главы семейства сидела его любимая дочь Лиза — высокая стройная красавица, деловая женщина, руководительница крупной исследовательской лаборатории. Стильное но простенькое облегающее чёрное платье, распущенные чёрные волосы и простенький кулон на шее, подаренный ещё на шестнадцатилетие. Девушка одевалась и выглядела очень эффектно, особенно для человека, проводившего всё свободное время в лаборатории и посвятившего свою жизнь науке и исследованиям.
Рядом с Елизаветой сидел её любящий муж и правая рука Гордеева, его старый школьный друг, умник и один из лучших аналитиков — Федор Михайлович Симонов. Мужу Лизы перевалило за пятьдесят, но выглядел он гораздо моложе своих лет: моложавый, ухоженный, подтянутый. До Гордеева он не дотягивал, но ему и не нужно было казаться лучше, чем его хозяин. Не по статусу.
С этой же стороны стола сидел старший сын Гордеева — Василий. Молодому мужчине недавно исполнилось тридцать, но он помогал отцу руководить империей Гордеевых уже долгих десять лет, и справлялся с этим неплохо. Жёстко, безошибочно, грамотно, по-своему справедливо, а главное, выгодно для семьи.
С другой стороны стола расположились Алексей, Екатерина и Иван. Иван — красавец-блондин с крашенными кудрявыми волосами. Парню двадцать семь лет, как и его сестре-близняшке Лизе, но, в отличие от сестры, в нём нет ни грамма серьёзности. Он не любил ни науку, ни исследования, ни работу в лабораториях. Зато очень любил спорт, футбол, теннис, сёрфинг, тусовки и ночные клубы. Иван был любимцем женщин и частым гостем обложек модных глянцевых журналов.
Алексей, Алекс — самый младший в этой компании. Девятнадцатилетний парень, младший сын Гордеева. Совсем ещё молоденький пацан со взглядом озлобленного волчонка. Юный, дерзкий, прямолинейный и немного грубоватый. Судя по хорошо скроенному, подтянутому, атлетически сложенному телу, парень явно любил заниматься спортом и посвящал этому львиную долю свободного времени. Очень даже симпатичный, как, впрочем, и его старшие братья, но на смазливой мордашке сразу читалось — интеллект не его сильная сторона.
Сегодня на этом семейном обеде Алекс присутствовал со своей невестой Катей. Девушка чувствовала себя немного неуютно и скованно, два часа назад она впервые увидела отца Алекса не на экране телевизора, не в сводках новостей или репортаже с очередного мероприятия для элиты, а вживую. И, честно говоря, она слегка побаивалась этого сурового мужчину.
— Какие планы? — переспросил Алексей у отца.
— Пока не знаю, — он пожал плечами, отправил в рот кусочек прожаренного мяса и запил обычной водой. — Хочу сначала разобраться, прежде чем принимать какое-то решение.
— Разобраться с чем? — с интересом посмотрела на замолчавшего младшего брата Елизавета.
— Да со всем! Я ведь за все эти годы ничего кроме стен и высокого зелёного забора Военной Академии и не видел. У меня есть год, хочу за это время разобраться и принять верное решение, хочу понять, нужна мне дальше карьера военного, или я хорош в чём-то другом.
— Теперь он в поиске себя, — хмыкнула старшая сестра. — А когда в семь лет захотел стать военным, ни о чём таком не задумывался? Попробовать новое, испытать себя во всём…
— Я — военным? — Алекс слегка нахмурился. — С чего бы мне хотеть становиться военным? Такой дурости мне даже в семилетнем возрасте в голову не могло прийти.
— Но… Погоди, — брюнетка перевела взгляд на отца. — Папа! А ты не расскажешь нам, как Алекс попал в Академию? Мы все почему-то считали, что он очень мечтал стать генералом, и ты не стал лишать ребёнка мечты и препятствовать ему в этом, но теперь что-то не сходится.
— Очередные семейные секретики, — к уху невесты Алекса наклонился его старший брат. — Люблю, когда что-то такое всплывает на поверхность.