Семерка из козырей
Шрифт:
— Каких «сто»? — раздраженно сказал детектив. Пальцы его угрожающе стали гнуть серебряный стик в разные стороны. Лавочник посмотрел на чужие силовые упражнения, оценил действие, сглотнул, бледнея, проблеял:
— Пятьдесят? — предложил еврей. — Я ведь заявлял о пропаже такого количества?
— Тридцать! Изначально вы заявили о пропажи тридцати париков! Один нашли, значит остается двадцать девять! Так?
— Да какая тебе с этого разница, хороший мой? Сто или пятьдесят? Я могу пойти на уступки вашему славному департаменту и взять комиссию за невосполнимую потерю пятидесяти париков! Пускай мне будет плохо! А вам будет хорошо!
— Ты еще скажи, что киборг твой! — раздраженно воскликнул Фокс. Сотрудники за столами отрывались от своих важных дел и начинали прислушиваться, проявляя повышенный интерес. Их лица то и дело выглядывали из-за стеклянных перегородок. В глазах читалась радость — наконец-то событие в рабочее время! Можно отвлечься на часик другой. Полицейский поморщился, не уважая интерес коллег. Всегда так было, стоило начать кого-нибудь допрашивать. Все ждали момента, когда Фокс сорвется и начнет махать кулаками, добиваясь от наглого потерпевшего, явившегося в департамент, правды. Коллеги тихо и сноровисто делали ставки. Заключали пари. Гул шепотков усиливался. «Не полицейский участок, а букмекерская контора!» — в сердцах подумал Фокс. «Снова на мне наживаются! А когда я начну на себе наживаться?» Детектив уже начинал видеть слащавые улыбочки на упитанных и ненавистных лицах коллег, подбадривающие его на активные действия. Петров показывал, как правильно нанести хук левой, так, чтобы потерпевший не сразу отключился. Ну, что за люди. Лучше бы на улицу вышли! Оторвались бы от своих бумаг! И начали бороться с преступностью! Потерпевшие и так пострадали, зачем их еще и бить сразу? Надо хоть какое-то время выждать.
Фокс осуждающе покачал головой.
— А так можно было?! — вытаращился еврей, тяжело вздыхая. И скрестил умоляюще руки на груди. Био ему очень нужна была! Вытирала бы пыль. Или, может, еще для чего-нибудь сгодилась. Сдавал бы в аренду. Перспективы огромны. — Что же ты мне сразу не подсказал, дорогой и любимый, мой мальчик-полицейский?! Конечно, киборг мой. И всегда был моей собственностью! Мамой клянусь! Здоровьем тети Моси!
— Пошел вон отсюда, — закричал Фокс, вскакивая. Лавочник поспешно тоже вскочил и бочком начал протискиваться к выходу.
— Нервные вы какие-то! — приговаривал еврей, вытирая выступившую испарину на затылке. — Тоже мне, блюстители порядка!
— Давай, давай! Не задерживайся.
— Да, ударь его уже! — закричал Петров, вскакивая в своей конторке. Он проигрывал пари, и явно себя не контролировал.
— А ведь я этого так просто не оставлю! Я ведь буду жаловаться. Самому главному вашему начальнику. Юзик такое не прощает.
Фокс, не глядя на лавочника, вытянул руку в сторону открытого прохода и затряс указательным пальцем. Сейчас надо было сдержаться. Чревато отвечать! За дерзость с гражданскими лицами могли снова перевести в автоинспекцию. А там годами день Сурка — знай выписывай штрафы за неправильную парковку. Но стукнуть напоследок можно. Кулаки разрешены. И они чесались. Надо только сделать шаг...
Конечно, в эту минуту зазвонил телефон.
Момент таял на глазах. Злость уходила. И зеленый квадрат требовательно замигал перед глазами. Еврей хитро прищурился, останавливаясь в дверях:
— Мама? Ответь маме, сынок. Не заставляй уважаемую женщину ждать!
— Вон!!!
Лавочник скрылся в коридоре. Фокс болезненно покривился и сжался. Ну, когда мама разберется в настройках и отключит общую связь. Такое ощущение, что она это делает специально. Чтобы все видели, когда она звонит. Чтобы все становились примерными детьми, и вспоминали о своих родителях.
Сосед через стол вытаращил глаза и вытянул руку, требовательно махая ладошкой, призывая к мгновенному снятию трубки. Уборщица Клавдия Петровна отключила сразу пять пылесосов и замахала на остальных присутствующих синей тряпкой, призывая к молчанию и тишине. Подбородком она требовательно резанула воздух, указывая Фоксу, как он немедленно должен ответить маме.
Коллеги разочаровано мычали, негодуя, что так быстро закончились их ставки.
— Мама, — простонал детектив, включая связь.
В служебный зал ударил мощный звук океанского прибоя. Мама слегка сменила позу и в ее руке бокал с коктейлем поменялся на другой цвет.
— Что ты там кушаешь, сынок? Время обеда. Ты ведь вовремя позаботился о своем желудке?
— Я еще не думал об этом, мама, — запинаясь и с расстановкой ответил Фокс. — Мне некогда есть.
— Милый мой, — мама вскинула бровь над большими солнцезащитными очками. — К чему такое безрассудство? Ты думаешь, что старость никогда не наступит? Надо есть по расписанию. Не забудь тщательно пережевывать пищу. Каждый кусочек! Наслаждайся вкусом. Ешь с аппетитом!
Из своего кабинета вышел старший детектив Льус. Жуя пончик, он с интересом посмотрел на «старушку» Фокса. Провел ладонью на зеркальной лысине, полируя кожу. Вытер губы от белой пудры. Причмокнул несколько раз, проверяя, как растягиваются губы в стандартной улыбке.
— Мама Фокса? Вы ли это?! Здравствуйте, здравствуйте. Все хорошеете? Какой у вас красивый загар! И почему вы к нам так долго не заходите?! Мы уже успели соскучиться. Фокс! Скажи, как ты соскучился по маме! Немедленно.
— Я соскучился по тебе, мама, — протянул послушно Фокс.
— А. Это вы, старший детектив Льус. Хотелось бы мне посмотреть на ту, счастливую женщину, что вы выберите в компаньонки. Это ведь будет милая бухгалтерша? Представляю, как вы будете лежать на роскошной кровати, в белом шелке, взявшись за руки, и смотреть мелодраму. А потом долго, долго обсуждать финал. Как же я вам завидую! Это бесподобно, — кажется, мама всплакнула, промачивая глаза краем прозрачного халатика.
— Если пьешь бесплатно молоко, то зачем покупать корову? Мы кино и в холле на работе можем посмотреть, — захихикал начальник, явно заигрывая с мамой и, поднимая бровь, показывая, где пасутся коровки на третьем этаже и где большой телевизор. Фокс невольно принялся завидовать Льусу — ведь он так с женщинами не мог обращаться. Не умел. Даже говорить по нормальному — всегда заикался. Чтобы спросить в бухгалтерии, почему в этом месяце зарплата меньше — можно было испытать стресс, выполняя целый квест. С домашними киборгами было куда проще. Да с ними и говорить-то не надо было. Никогда. Отключил настройки у био и они бродят по дому приведениями. Другое дело живая женщина — это сколько же можно с ней всего обсудить фильмов. Хотя сказки и истории био могли рассказывать часами. Сериалы тоже могли обсуждать, но как-то безэмоцианольно, без накала, не по — человечески. Женщину и хотелось заиметь, но Фокса бросало в дрожь от одной мысли, как это все будет сложно.
— Шалун, — сказала мама, приятно краснея. И добавила, как бы между прочим, — я тоже смотрю сериалы.
— Что вы такое говорите? — закокетничал босс, ломаясь и отмахиваясь Мама оживилась, ровно до той секунды, пока босс не продолжил. — Разве у меня есть выбор? Бухгалтерия всегда такая занятая!
Кажется, в эту секунду кто-то громко упал на третьем этаже. Сделали вид, что не заметили шум.
— Так, где прекрасная мама Фокса отдыхает?
— Где же я еще могу быть. Снова Бали. Снова прекрасные закаты. Океан и одиночество. А вот еще бокальчик холодного шампанского. Спасибо, милый, — сказала мама кому-то за кадром, — что не забываешь подливать. Ты — прелесть. Сегодня посмотрим кино? — заворковала мама, невидимому собеседнику. Судя по ее лицу, как оно менялось в сладкой улыбке, сегодня она точно останется на кино. Ах, уж эти курортные романы.