Семетей, сын Манаса. Книга 3
Шрифт:
Поредели ряды жайсанов, направленные на поимку Канчоро. Кюлчоро обещал себе выручить брата, несмотря на численное превосходство врага. Ему это удалось. Враг начал отступать…
В душе аксакала Бакая родилось облегчение. Он чувствовал, что его сын Байтайлак, Калык, сын Сарыкана, и Шаимбет, сын Жамгырчы, по одному маху его руки готовы были ринуться на врага, в помощь Канчоро и Кюлчоро. Ему не нужно было усложнять положение войска кыргызов. Враг, который в два, даже в три раза превосходит численностью войск, может быть, испытывает терпение Семетея, он, может быть, хочет, чтобы буруты ринулись в бой всей силой, с тем чтобы окружить их всеми кангайскими войсками и постараться не выпускать из кольца. В этом случае войско кыргызов оказалось бы в трудном положении. Бакай знал твердо и непоколебимо, что войску Семетея не следует всей силой идти в наступление.
На поле сражения стемнело. Солнце садилось. Оно спряталась за темным облаком, что стояло на черте между небом и землей. Обе стороны прекратили сражение. Спешно стали устраивать отдых аскеров и жайсанов после изнурительного напряжения, что испытывал каждый воин, ожидая наступления для себя смертельной битвы.
Семетей собрал своих приближенных во главе с Бакаем, всех, кто хоть мало-мальски соображал и принимал участие в боевых действиях. Кроме старцев, вся молодежь участвовала в оогано-жедигеровской войне при осаде Опола Толтоем и Чынкожо. Тогда ооганцы одержали победу благодаря участию в войне молодежи из Таласа во главе с Семетеем.
– Мы определили, что враг превосходит численностью наши войска, – сказал Семетей. – Нам нужно выработать правила ведения войны с кангайцами, чтобы добиться малых потерь среди наших людей.
– С врагом нужно продолжать вести «собачий бой», другие способы для нас вредны, – сказал Ормонбек. – Только вот нам не хватает навыков.
– «Собачий бой» предполагает и вынуждает нас отступать в глубину наших земель, – сказал Семетей. – Вплоть до земель Кен-Кола, до ханской орды.
– Если сумеем нанести большой урон врагу, – заговорил старец Бакай, – отступление без больших потерь вглубь наших земель для нас не поражение. Мы с гордостью сможем изгнать ослабевшего, изнуренного и крайне изможденного врага из наших земель.
– Разделим войско на пять частей, – сказал Семетей. – Каждая часть нашего войска самостоятельно будет вести «собачий бой» с врагом на своем участке.
Далее Семетей сказал, что ногойцы во главе с ним самим, ведя «собачий бой» с врагом, могут отступать в сторону перевала Котермо, аргыны во главе с Сарыканом и Калыком пусть возьмут направление в сторону перевала Кум-Кыя. Эштеки должны разделиться на две части, где первая часть во главе с аксакалом Жамгырчы будет продвигаться к перевалу Таш-Кыя. Вторая часть эштеков во главе с Шаимбетом должна взять направление к перевалу Куу-Кыя.
– А что будет делать войско Ормонбека? – спросил Бакай.
– Пусть оно устраивает набеги с задней стороны кангайского войска, – сказал Семетей. – Чтобы уничтожать запасы еды и оружия врага с их охраной.
– А вдруг враг ринется уничтожать каждую нашу часть по очереди? – высказал сомнение Сарыкан.
– Местность не позволит им сделать такой ход, – сказал Семетей. – Любой набег врага обречен на провал, если он совершается только в одном направлении. Он сразу заглохнет.
– Почему? – спросил Калык, самый молодой из присутствующих.
– Войска не могут быстро продвигаться в одном направлении в горной местности, – объяснил Семетей. – Проезды и проходы в горах внезапно то сужаются, то расширяются. Или пологие склоны вдруг становятся крутыми.
– Понятно, – буркнул Калык, сам недовольный своим вопросом.
Кое-кто усмехнулся…
Утром со стороны врага раздался большой шум. Стучали доолбасы и барабаны. Разыгрались кернаи и сурнаи. На поляну, что располагалась на краю земель Таш-Кашата, выехал сам Конурбай на гарцующем скакуне Алгаре. Барабаны извещали о начале поединка. Все поняли, что на поединок вышел сам Конурбай.
Глашатай кангайцев выкрикивал требования Конурбая.
– Бурут! – кричал он. – Выходи на поединок, либо сдавайся. Отдай мне все земли Ала-Тоо, Талас! Отдай мне казну ханства и тысячу красавиц. Отдай мне Тайбуурула во главе тысячи отборных скакунов.
Первым из всех богатырей схватился за саблю Кюлчоро.
– Семетей ава! – крикнул он. – Я выйду на поединок!
– Нет! – вместо Семетея ответил старец Бакай. – Я выйду на поединок.
– Бакай ава, – обратился к нему Семетей. – Наши молодые воины рвутся на поединок.
– Давно я хотел посмотреть в глаза Конурбаю, – сказал Бакай, – скрестив с ним топоры. Пусть поймет, что наши старики полны решимости изгнать врага из наших земель.
– Что скажете нашей молодежи? – Семетей улыбнулся, было заметно, что он уже одобряет решение Бакая.
– Пусть они равняются на нас, стариков, – Бакай тоже улыбнулся в ответ.
Он оседлал своего любимого скакуна Кекчолока, которому в этом году исполнилось шестьдесят асый от роду. Как ему самому исполнилось шестнадцать лет, Бакай поехал на нем в земли Алтая на поиски родственников отца. С тех пор он с ним не расставался. Кекчолок для Бакая стал самым близким существом на земле. Они никогда не подводили друг друга. Вернее, Кекчолок никогда не подводил своего хозяина.
Бакай прискакал к Конурбаю. За тем стояло войско поддержки числом в сотни жайсанов во главе с богатыркой Оронгу. Оно было предназначено для того, чтобы отбить Конурбая в случае, если противник начнет одолевать великого калчу в поединке.
– Я тебе обещаю! – прогремел ему Бакай. – Ты своих земель не увидишь, не то чтобы овладеть моими.
– Ха-ха, – рассмеялся Конурбай. – Я сделаю тебя рабом, чтобы ты ухаживал за моими скакунами во главе с Тайбуурулом.
Они оба одновременно развернулись и поскакали на исходные места, чтобы, разогнав скакунов, сбить друг друга с коней или проколоть копьем. Они еще раз посмотрели друг на друга, когда повернули коней, чтобы пуститься стрелой навстречу смерти или победе над врагом. Ударяя пятками по бокам скакунов, оба помчались, чтобы нанести смертельные удары друг другу копьями. Мгновенье, и раздались хлесткие удары копий по доспехам обоих богатырей – острия проскользнули по щитам. Оба промчались мимо цели, до противоположных исходных мест, чтобы повторно попытаться добиться своего, поразить ненавистного врага. Еще раз богатыри помчались друг к другу, подгоняя скакунов. На этот раз оба богатыря нацелились копьями в незащищенные места на теле противника. Удар! Копья мгновенно согнулись дугами, скакуны вздыбились, богатыри были вынуждены схватиться за гривы своих коней. Бакай сумел ударить саблей по копью Конурбая, что разбилось на несколько частей, отчего Кекчолок принял боевое положение быстрее, чем Алгара. Бакай сумел достать палицу, которой стал наносить удары по голове Конурбая. После двух ударов по шлему Конурбаю удалось подставить под удары щит. Но первые два удара Бакая нанесли Конурбаю некоторое сотрясение, он начал падать с коня. Войско поддержки Конурбая осыпало Бакая пиками и стрелами из лука, что помешало ему добить врага. Часть войска поддержки отогнала Алгару в сторону, часть пыталась прогнать Бакая подальше от Конурбая. Видя вмешательство жайсанов в поединок, несколько аскеров во главе с Канчоро примчались защитить аксакала Бакая и вступили в сражение с войском поддержки Конурбая. За ними на помощь рванули богатыри Кюлчоро, Калык и Байтайлак со своими аскерами. На бегу Суркоена Кюлчоро увидел, что Канчоро вылетел из седла Коктелки, когда скакун споткнулся, задев грудью падающего вражеского коня. Воспользовавшись замешательством Канчоро, богатырка Оронгу быстро его заарканила, используя свое великое мастерство. Кюлчоро направил Суркоена прямо на Оронгу. Скакун Суркоен прекрасно понял хозяина. Он на бегу ударил грудью саврасого коня, на котором сидела Оронгу. Она вылетела из седла и оказалась на коленях перед старцем Бакаем, который не упустил такой великолепный подарок судьбы. Он снес голову старухи. Под отчаянный визг брызнула темная кровь из кровотоков огромного тела без головы. Противники поспешно разъехались по своим сторонам…
Войска кыргызов напали на врага с четырех сторон одновременно. Ведение наступательных действий обсудили на совете у Семетея. Там же были оговорены направления движения наступавших частей войск при отступлении. Враг сперва оборонялся, но постепенно переходил от обороны к наступлению. Как только враг усиливал натиск, буруты стремительно отходили на недосягаемое расстояние. Но они неожиданно появлялись позже, когда никто не предполагал их появления, буруты будто выскакивали из-под земли и наносили большой урон в рядах войска Конурбая. Не было никаких признаков успешного продвижения войск к землям Таласа. В таком неопределенном для кангайского войска состоянии прошел месяц. Конурбай был вынужден созвать совет.