Семейное дело
Шрифт:
Она смолкла. Позже еще будет время разработать основные детали.
Бизнес-план
Мириам дремала урывками, не в состоянии ослабить контроль над сознанием. Она продолжала перебирать в голове события и факты, раздумывая над тем, что именно ей стоило бы сделать по-другому. Было ли в последние две недели что-то такое, чего она могла бы не делать или сделать иначе, и к чему бы это привело? Она могла бы не брать ту розовую с зеленым обувную коробку. И тогда эти неприятности вообще бы обошли ее стороной.
Но тогда она не встретила бы ни Брилл, ни Роланда, ни Энгбарда, никого из прочих участников бродячего цирка, включающего всех, кто связан с Кланом. Всех, кто так решительно взбаламутил
Она открыла глаза и уставилась в потолок, вглядываясь в темноту. Кто же я? Охота идет за мной, или они охотятся за кем-то еще? Ах, если бы я только могла спросить об этом свою мать. Не ту, что отдала ей свою любовь и вырастила ее, не Айрис… другую, ту безликую женщину, которая умерла раньше, чем Мириам получила возможность запомнить ее облик. Женщину, которая родила ее и была убита, чье единственное наследие — клубок неприятностей…
Она посмотрела по сторонам. Роланд рядом с ней спал, его лицо было спокойным и расслабленным, без тени тревоги. Всего за две недели я вместо былой независимости, обрела вот это. Она не беспокоилась и не вспоминала о Брилл и Каре, оставшихся во дворце, о бремени ожиданий Энгбарда, о политических играх Клана… Мириам обычно не отягощала себя раздумьями о других, когда планировала свои действия, как не задумывалась и в случае развода с Беном.
Она бросила взгляд на будильник. Стрелка приближалась к семи… слишком поздно, чтобы опять уснуть. Она наклонилась к самому уху Роланда.
— Просыпайся, соня, — прошептала она.
Роланд что-то пробормотал в подушку. Веки его дрогнули.
— Пора вставать, — повторила она.
Он открыл глаза, зевнул.
— Ненавижу ранних пташек, — сказал он, хитро глянув на нее.
— Я не ранняя пташка, просто вечно беспокоюсь о предстоящих делах, когда следует заснуть. — Она глубоко вздохнула. — Сейчас я намерена заняться поисками того рычага, которым можно «расшевелить» Клан, — созналась она. — Того самого, о котором мы говорили прошлой ночью. И пока это будет тянуться, пока мы не выясним наконец, кто действительно может явиться для меня этим рычагом, мы, вероятно, будем встречаться не очень часто.
— Нам нельзя говорить об этом открыто, — сказал он. — Даже если Ольга будет держать язык за зубами…
— Нет. — Мириам поцеловала его. — Проклятье, я просто чувствую, как они подглядывают за нами из-под кровати!
— Что ты собираешься делать сегодня? — дипломатично спросил он.
— Ну… — Она перекатилась на него. — Во-первых, мы закажем завтрак в местном ресторане. Затем ты отправишься делать то, чего ожидает от тебя Энгбард. Если вернешься сюда, то меня, скорее всего, уже не застанешь, потому что мне нужно провести кое-какие «изыскания» и кое-что купить. Я наняла для работы одного человека… — Роланд поднял бровь. — Да, я организовала схему получения наличных по этой карте, сколько она «протянет». Я плачу своей приятельнице, которой полностью доверяю, чтобы она присматривала за мной со стороны. Я больше ничего не собираюсь тебе рассказывать: чем меньше людей про это знают, тем лучше. Но, вернувшись в эту комнату, даже если меня здесь не будет, ты найдешь новый оплаченный телефон. Я хочу, чтобы время от времени ты проверял по нему голосовую почту. Номер будут знать только трое — ты, я и нанятый мной человек. Это только на случай непредвиденных обстоятельств. В телефон будет заведен единственный номер — для связи со мной… и опять-таки, по нему я буду лишь изредка проверять голосовую почту. Я считаю, что если я даже не могу «спрятать» мобильный, ты все равно ничем не поможешь мне.
— Итак, ты исчезаешь, — сказал он. — Но куда: назад ко двору или уходишь в подполье?
— Я не собираюсь прятаться ни от каких трудностей, — ответила Мириам. — Хотя сегодня вечером мне нужно быть на виду. Однако на ночь я собираюсь скрыться на этой стороне, хотя бы до тех пор, пока не найду безопасную комнату—«двойник» или не выясню, кто за мной охотится. А затем… — Она пожала плечами. — Придется решать по ходу дела. Так что сейчас я думаю о том, чтобы затеять новое рискованное предприятие в области импорта-экспорта.
— Но это небезопасно… Они убьют тебя, если узнают! Все деловые и финансовые предприятия Клана на самом деле очень строго контролируются. Тех, кто отделяется, они воспринимают как конкурентов.
— Нет, если я поведу дело правильно, — уверенно сказала она. — Вопрос лишь в том, как подобрать новую модель постановки всего бизнеса, которая все не приходит в голову никому из них. Я запущу такую модель и займусь акционерами Клана, прежде чем там поймут, что происходит. Если я сумею действовать достаточно тонко, они почувствуют обоснованный интерес, увидев мой успех.
— Но ведь это… — Роланд не нашел слов. — Новый бизнес? Но ни для чего нового не существует ни свободы, ни пространства! С 1940-х годов, когда наркотики начали брать верх над золотом и контрабандными товарами, никто даже не пытался выступать с предложениями о новых сферах торговли или бизнеса. Я думал, ты задумала что-то другое, ну, например, самой добиться успеха в реформах внутри собственных владений, не…
— Потому что ты неправильно смотришь на это. — Она легонько ткнула его в нос. — Вот так же рассуждают и они. Ты просто провел типичное для аспиранта исследование, — сказала она. — Это ведь история экономики, верно?
— Ну да. И какая здесь связь?
— Итак. Структура семейного бизнеса относится к разряду примитивных, верно? И поэтому ты начинаешь искать пути его модернизации, верно? И используешь для этого исторические модели.
— Да. Но я все еще не вижу…
— Исторические модели никуда не годятся. Послушай. Тебя пытались научить улучшать положение дел, но ведь ты можешь сделать не так много, когда иерархию управления строго определяет рождение, разве не так?
— Верно. — Он расстроился. — Я проделал на этой стороне некоторую работу по сокращению накладных расходов и реорганизации, но при этом всегда остается структура, затронуть которую я не могу… На самом деле меня к ней и близко не подпустили. Так что не так-то просто запустить европейскую модель в Грюнмаркте. Нет ни банковской системы инвестирования, ни ограниченной ответственности, а все права собственности в конечном счете передаются королю… В экономическом аспекте это на сто процентов позднефеодальный период. Множество действительно толковых и способных людей, которые так ничего и не добились, потому что не умеют «путешествовать между мирами», и множество бесцельно транжирящих время примадонн, которые составляют основной корпус курьеров, получающих многомиллионное жалованье. — Он уловил ее взгляд и вспыхнул.
— Согласна я с этим или нет, неважно, так? — с сарказмом сказала Мириам. — Семьи существуют на доходы от наркотиков, и отучить их от этого будет очень тяжело. Но мне хотелось бы, чтобы ты подумал над этим. Ты сказал, что структура их компании в основном относится к пятнадцатому-шестнадцатому столетию. Они все еще придерживаются торгашеской манеры рассуждать. «Что я могу взять у одних и продать с максимальной выгодой другим»? Вместо того чтобы использовать прямое производство прибавочной стоимости. Я абсолютно уверена, что есть лучший способ вести дела… такой, который не грозит тем, что на ваши головы свалятся ФБР, управление по борьбе с наркотиками и ЦРУ… такой, который позволит нам извлекать прибыль непосредственно из «путешествий между мирами». Штука лишь в том, чтобы правильно определить его.