Семейные реликвии

Кэмп Кэндис

— Я… да я бы этого и не стала делать. Я имею в виду, что я уже начала понимать, что Эймос не такой, каким он кажется поначалу. Он — добрый, он не прогнал меня, когда обнаружилось, что я совершенно ничего не понимаю в приготовлении пищи. Он прекрасно заботится о своей сестре. И ко мне он относится с уважением. Но я… ну, в общем, я вовсе не думаю, чтобы Эймос хоть сколько-нибудь думал о женитьбе. Он не собирается жениться ни на ком и меньше всего на мне.

— Вы и впрямь дурочка, если полагаете, что вы ему не интересны. Взгляните на себя — ни один мужчина не оставил бы вас без внимания. Может

быть, Эймос чересчур сдержанный, однако я никогда не слышала ничего такого, что говорило бы о его ненормальности в этом отношении. Поверьте мне, он бы ни за что не позволил вам достать вещи его матери, если бы у него не было к вам никакого чувства. Действительно, сейчас он не думает о женитьбе. Да разве мужчины об этом задумываются? Вот поэтому мы должны дать им толчок и направить их на правильный путь.

— Миссис Морган! И что же вы предлагаете мне делать?

— Не смотрите так оскорбленно. Я вовсе не говорю о чем-то недостойном, смею вас уверить. Но ничего не будет плохого, если вы иногда покажите ему свою великолепную улыбку или слегка нарушите свои привычки и сумеете его разговорить.

Генриетта отставила в сторону серебряный поднос, который чистила и, наклонившись к Джульетте, положила ладонь на ее руку.

— Я люблю Эймоса. Желаю ему счастья. Если бы он ощутил на себе любовь хорошей женщины, то и сам бы стал гораздо лучше.

Джульетта усмехнулась.

— Ну откуда вы можете знать, что я именно такая? Вы едва знаете меня. И к тому же я была актрисой.

— Ах, вы об этом, — Генриетта пренебрежительно отмахнулась рукой. — Будь вы из таких, вы бы и действовали по-другому, и отправились бы прямо в кабак в поисках заработка. Я поняла, что вы другая, когда увидела, что вы поступили иначе.

Джульетта заморгала ресницами.

— Я даже не знаю, что и сказать. Вы меня просто ошеломили.

— Ничего и не нужно говорить. — Генриетта снова энергично принялась полировать серебряный поднос. — Вы просто подумайте о моих словах. Обещайте мне, что дадите Эймосу шанс.

— Ну, хорошо. Обещаю. Но мне трудно вообразить, чтобы Эймос нуждался в нем. Он… понимаете ли, есть еще моя репутация. Я рада, что вы не думаете обо мне плохо. Но многие люди думают иначе. Я совершенно точно знаю, что по городу ходят слухи о нас с Эймосом.

— Что? — Генриетта с грозным видом уставила руки в бока. — Кто это про Вас говорит такое, хотела бы я знать?

— Аурика Джонсон сказала Эймосу, что…

— Ах, эта… — Генриетта махнула пренебрежительно рукой. — Да всем известно, что она просто вредная старая дева, которая уже долгие годы засматривается на Эймоса. Ей так и не удалось добиться от него ничего. Я уверена, что она ревнует, как любая отвергнутая женщина. Особенно тогда, когда такая хорошенькая девушка, как вы, появляетесь вместе с ним в городе. Да никто в городе не говорит о вас. И никто не посмел бы, пусть бы только попробовали у меня. А если вы полагаете, что Эймоса волнуют сплетни, подумайте хорошенько об этом еще разок. Да он же всегда делает только то, что хочет.

Джульетта рассмеялась.

— Вот уж в этом я уверена.

— Несомненно, это так. Но только вы уж, пожалуйста, не отвергайте его.

Довольная тем, что ей удалось выполнить задуманное, Генриетта, напевая, снова принялась за работу.

— Джульетта! — Итан принес со стола последнюю тарелку и поставил ее возле раковины. Затем он посмотрел на нее открытым взглядом маленького мальчика, просящего угощение.

— Что? — Джульетта уже улыбалась, еще не зная, о чем он станет говорить. Она подозревала, что он сейчас начнет у нее что-то выпрашивать.

— Вчера вы сказали, что можете научить меня танцевать. Вот я и подумал, может, мы начнем?

Его просьба удивила Джульетту; она успела забыть об их полушутливом вчерашнем разговоре. Она оглядела кухню. Франсэз, которую Эймос принес вниз на время ужина, как он обычно делал уже около двух недель, сидела за столом, устало откинувшись на спинку стула. Рядом сидел Эймос и с интересом взирал на Джульетту и Итана.

— Прямо сейчас, — спросила Джульетта, — здесь?

— Ну, да. Почему бы и нет? Здесь достаточно места. — Итан жестом указал на пустое пространство между столом и шкафом. — Мне потребуется много упражняться, поэтому лучше бы начать как можно скорее. До танцев осталось всего пять дней.

— Хорошо, — Джульетта улыбнулась молодому человеку и начала развязывать фартук. — Ты прав — почему бы и нет? А с посудой я закончу позже.

На лице юноши расплылась улыбка.

— Вот здорово! Что надо делать?

— Ну, прежде всего, ты должен пригласить девушку на танец.

— А как я должен это сделать?

— Подойти к ней, очень вежливо поклониться и сказать: «Мисс такая-то, можно ли вас пригласить на этот танец?»

Итан скопировал легкий поклон Джульетты, но сам согнулся чуть не до пояса.

— Мисс Дрейк, можно ли вас пригласить на этот танец?

— Да, конечно, мистер Морган, — ответила Джульетта, игриво улыбаясь ему, словно молодая дева брачного возраста, и обмахиваясь воображаемым веером, — С удовольствием.

— Тогда я предложу вам свою руку, — самоуверенно добавил от себя Итан, выставляя локоть вперед. — Я видел, что так делают некоторые.

— Это правильно. — Джульетта взяла его под руку и прошла с ним на середину их «танцевальной площадки». — Теперь надо к ней повернуться и занять исходное положение для вальса.

Она показала ему, как надо расположить руки и затем провела через все фигуры танца. Все время, пока они неловко двигались вместе, Итан упорно смотрел вниз на ноги и пытался шагать в такт с Джульеттой. Эймос смотрел на них, скривив рот, и по выражению его лица было видно, что ему вся эта затея представлялась величайшей чепухой. Спустя несколько минут ладони Итана стали мокрыми от прошибшего его нервного пота, а лицо совсем исказилось от отчаяния. Наконец, он отодвинулся от Джульетты и воскликнул:

— Ай, все бесполезно! Мне это не под силу!

— Да все у тебя получится, — откликнулась Джульетта подбадривающим тоном. — Нужно только продолжать занятия.

— Здесь помогла бы музыка, — тихо предложила Франсэз.

— Я знаю. Но я же не могу одновременно играть на пианино и показывать ему движения.

— У нас есть музыкальная шкатулка. То есть мамина шкатулка. — Франсэз повернулась к своему брату. — Эймос, не мог бы ты пойти наверх и принести ее сюда? Она в моем комоде, во втором ящике.