Семейные тайны
Шрифт:
И в моих силах помочь ему. Я должна позвонить маме. Я должна настоять на своем. О да, у меня трясутся руки. Я ужасная трусиха. Нет, Сет назвал бы меня тряпкой. А это еще хуже.
Она вселяет в меня страх. И я открыто признаю это. Моя собственная мать пугает меня до смерти. И ведь она ни разу не подняла на меня руки, почти никогда не повышала голос, но всегда лепила из меня, что хотела. А я почти не сопротивлялась.
Мой отец?
О да, во мне скопилось много злости.
Я могу позвонить ей, могу использовать свой высокий статус, которого достигла по ее настоянию, чтобы добиться от нее желаемого. Я уважаемый ученый, в некотором смысле общественный деятель. Если я скажу матери, что воспользуюсь своим авторитетом и публично выступлю против нее в случае ее отказа направить письменное заявление адвокату Куиннов с подробным изложением обстоятельств рождения Глории и признанием того факта, что профессор Куинн несколько раз пытался связаться с ней, требуя подтвердить, что Глория его дочь, она возненавидит меня. Но подчинится.
Мне только нужно снять телефонную трубку. Ради Сета я сделаю то, в чем отказала ему много лет назад. Я могу сделать так, что у него будут дом и семья. Я могу навсегда избавить его от страха».
— Сукин сын. — Тыльной стороной ладони Филипп отер со лба пот. Из неглубокой, но безобразной царапины на его руке сочилась кровь. С идиотской улыбкой на лице он переводил взгляд с братьев на корпус судна, который они только что перевернули. — Здоровый ублюдок.
— Красавец. — Кэм повел ноющими плечами. Готовый корпус свидетельствовал не только о скором завершении работы над парусником. Готовый корпус символизировал успех. Судостроительная компания Куиннов вновь оказалась на высоте.
— Отличная фактура. — Этан провел мозолистой ладонью по обшивке. — Отличный силуэт.
— Как только я замечу в линиях корпуса намек на сексуальность, немедленно отправлюсь к своей жене, — решил Кэм. — Ладно, давайте отметим ватерлинию и снова за работу. Но, если хотите, можем немного полюбоваться.
— Вы проводите ватерлинию, — предложил Филипп, — а я пойду займусь бумагами. Пора потрясти немного твоего старого приятеля. Пусть раскошеливается. Его аванс был бы как нельзя кстати.
— Зарплату выписал? — осведомился Этан.
— Да.
— А себе?
— Мне не…
— Нужно, — закончил за него Кэм. — Хоть раз выпиши себе чек, черт побери. Купи своей сексуальной даме какую-нибудь безделушку. Или потрать на дорогое вино. Или в казино спусти, в конце концов. Но только выпиши себе зарплату за эту неделю. — Он вновь обратил взгляд на корпус. — Эта неделя особая.
— Пожалуй, — согласился Филипп.
— Страховая компания сдалась, — добавил Кэм. — Наша взяла.
— Народ уже запел по-другому. —
— Просто я обстоятельный человек, не пренебрегаю деталями. Посади любого из вас беседовать с адвокатом… Ты, Этан, через пять минут от скуки стал бы клевать носом, а Кэм пустил бы в ход кулаки. Какие вы мне соперники?
— Может, мы тебе и не соперники, — Кэм широко улыбнулся ему, — зато выполняли за тебя почти всю настоящую работу, пока ты болтал по телефону, писал письма и отправлял факсы. Из тебя вышла бы отличная секретарша, даже без длинных ног и соблазнительной задницы.
— Есть кое-что и посексуальнее, чем ноги и задница, хотя моим можно только позавидовать.
— Неужели? Ну-ка давай посмотрим. — Кэм с молниеносной скоростью поднырнул под Филиппа и сбил его с ног. Тот уселся на свою «завидную задницу».
Глупыш, дремавший у груды досок, встрепенулся и бросился к ним.
— Черт! Совсем свихнулся! — расхохотался Филипп, от смеха не в силах высвободиться.
— Помоги-ка мне, Этан, — ухмыльнулся Кэм и смачно выругался, отгоняя Глупыша, облизывавшего ему лицо, затем оседлал Филиппа. Тот сопротивлялся, но без особого энтузиазма. — Ну иди же, — настаивал Кэм, когда Этан в ответ лишь мотнул головой. — Когда последний раз ты сдирал с кого-нибудь штаны?
— Да уж и не помню. — Этан задумался, а Филипп теперь стал отбиваться по-настоящему. — Может быть, младшему Кроуфорду во время мальчишника, который он устроил перед свадьбой.
— Так с тех пор десять лет прошло. — Кэм крякнул, с трудом удерживаясь на Филиппе, предпринявшем еще одну отчаянную попытку сбросить брата. — Иди помогай, а то он столько мяса нарастил за последние месяцы. И вдобавок злющий как черт.
— Ну что ж, тряхнем стариной. — Раззадорившись, Этан ловко увернулся от двух направленных в него пинков и цепко ухватился за пояс джинсов Филиппа.
— Прошу прошения, — промолвила Сибилл, входя в мастерскую, где стояла несусветная брань. Братья пригвоздили Филиппа к деревянному полу. Она затруднялась определить, что они пытались сделать.
— Привет. — Кэм, уклонившись от кулака Филиппа, метившего ему в челюсть, широко улыбнулся гостье. — Не желаешь помочь? Мы пытаемся снять с него портки. Он хвастался, что у него красивые ноги.
— Я… гм…
— Отпусти его, Кэм. Ты ее смущаешь.
— Черт побери, Этан, будто она его ног не видела. — Однако без помощи Этана, думал Кэм, он, пожалуй, не справится. Проще отпустить, хотя от драки он получил бы больше удовольствия. — Ладно, закончим потом.
— Мои братья забыли, что они уже вышли из школьного возраста. — Филипп встал, отряхивая джинсы, и, мстя за попранное чувство собственного достоинства, добавил: — Перевозбудились на радостях от того, что мы закончили корпус.