Семейный бизнес. От перемены мест...
Шрифт:
– - Господа, вы сейчас не о том, -- вернул нас к делу Леха, -- У нас остается пара подозреваемых, и я бы очень хотел поскорее с этим разделаться и приступить непосредственно к рабочим обязанностям.
– - И кого мы оставляем?
– - решила я на всякий случай уточнить. Судя по сосредоточенному лицу Егора, тот друга понял и без пояснений.
– - Элементарно! Остаются Машков и Ротман, -- Петров посмотрел на меня так, будто ждал, что я примусь возражать, -- Ставскую предлагаю все-таки оставить в покое. Будет уж совсем фантастика, если это она картину заказала.
Я поморщилась: этих двоих мы, казалось, вполне логично исключили. Одному от пропажи картины светит сплошной геморрой со страховкой, а второй вроде как умирать собрался, и все проверенные Лехой справки и больничные выписки это напрямую подтверждают.
– - Может я чего-то не понимаю, но какой этим двоим толк от краденной картины?
– - решила я высказаться напрямую.
– - Ну иногда мотив бывает еще и личный.., -- протянул Леха, внимательно глядя на меня.
Пару секунд я усиленно соображала, а потом выдала:
– - Так думаете Машков это из-за дочери?
– - Тут надо хорошенько прикинуть, -- остудил мой пыл Егор, -- Что нам о нем доподлинно известно?
– - Была дочь, есть сын, он скоро умрет, -- принялась я услужливо перечислять то, что помнила о странном старикане, -- И у дедка столько денег, что красть полотно ему вроде как ни к чему.
– - А ты с его дочерью когда-то встречался, -- кивнул Соболеву Леха.
Я с удивлением посмотрела на жениха.
– - А ты не говорил. То-то дедулька с такой ненавистью на меня уставился, когда ты о свадьбе рассказал.
Петрова мои слова заинтересовали, а Егор лишь отмахнулся:
– - Нормально он посмотрел на тебя, я бы заметил.
– - Ну-ну, -- пробормотала я, не совсем уверенная в мужской чуткости. Я вот, например, волосы вынужденно нарастила, а жених так и не понял, что в моей прическе поменялось...
– - Что еще Машков говорил, или может вел себя как-то странно?
– - принялся пытать меня Леха. А поскольку я у него в долгу была, пришлось поднапрячься.
– - Да он с ног до головы странный, -- пожаловалась я. Принял нас в каком-то зашторенном кабинете, кашлял как на последнем издыхании, плакал, что для дочки хотел картину на тот свет с собой забрать, она типа ее купить просила незадолго до смерти. Прям исповедь для нас устроил, что никак не уйти было.
– - Вот и мотивчик уже наклевывается!
– - довольно оглядел нас Леха и, одним глотком допив кофе, продолжил, -- Не знаю как вы, но лично я сильно сомневаюсь в причастности к делу Ротмана.
– - Ага, зато в причастности Рынды у нас сомнений не было, -- буркнула я скорее из вредности.
Собеседники мою реплику предпочли оставить без ответа, но червячок сомнения, порожденный последней неудачей, словно точил изнутри, не давая так просто взять и исключить предпоследнего подозреваемого.
– - Ну может хотя бы с женой этого Ротмана побеседовать? Для очистки совести, а?
– - с надеждой попросила я.
В сердцах мужчин мое предложение положительного отклика явно не нашло. Да и видно было, что эта самая совесть ни по ночам, ни при свете дня их ни капли не беспокоит.
– - А повод?
– - как-то нехотя протянул Соболев.
– - Да хоть тот же самый дом! Скажем, что тоже хотим построить и собираем рекомендации, -- на волне оптимизма от того, что мой замысел сразу же не забраковали, идея не заставила себя долго ждать.
– - Не уверен, конечно, что это нам хоть что-нибудь да даст, но попробовать можно, -- поддержал меня Леха, а я с облегчением сжала кулачки под столом.
– - Только учти, что говорить с женщиной придется тебе, -- спустил меня с небес на землю Леха и пояснил, -- С нами она вряд ли станет откровенничать.
– - Ну хорошо, -- согласилась я под неодобрительным взглядом Егора.
– - Мы повесим на тебя "прослушку", -- заявил тот с непроницаемым лицом.
Я поморгала, переваривая сказанное, затем прыснула от смеха, но не дождавшись ответной улыбки, пробормотала:
– - О, так ты серьезно.
Обсудив, как бы получше устроить встречу с женой подозреваемого, мы решили найти общих знакомых, которые якобы и посоветовали обратиться к ней за рекомендациями. А Соболев еще раз на полном серьезе напомнил про "жучки", тем самым заставив меня усомниться в собственной адекватности. Но потом я подумала, что может быть он просто слишком ответственный и не хочет упустить из беседы ни слова.
После того, как со стратегией на ближайшие дни было покончено, мы решили разбрестись по рабочим местам. Отправляться в галерею, не удостоверившись в том, что прическа по-прежнему в порядке и скрывает все то, что должно быть от посторонних глаз скрыто, я не решилась, поэтому оставила мужчин за столиком и направилась в туалетную комнату. А по возвращении меня ждало гробовое молчание. Я даже непроизвольно замедлилась на подходе к столику. Егор сверлил тяжелым взглядом, Леха же, отвернувшись, смотрел в окно. Что послужило причиной столь разительной перемены, долго гадать не пришлось.
– - Тебе тут сообщение пришло, -- внимательно глядя на меня, произнес Егор и пальцем пододвинул телефон, а я на секунду прикрыла глаза и медленно выдохнула: ну надо же быть такой дурой!
– - Ничего не хочешь рассказать?
– - поднял он бровь.
– - Может в машине поговорим, -- жалобно попросила я вдруг севшим голосом: быть отчитанной на виду у всего ресторана мне совсем не хотелось.
– - Прошу, -- поднялся он и галантно пропустил меня вперед. Судя по звукам, Леха шел вслед за нами, но я еле передвигала негнущиеся ноги и обернуться на товарища не рискнула. На стоянке мужчины попрощались, мне Петров кивнул и послал взгляд, полный неподдельного сочувствия, а затем сел в свой внедорожник и в считанные секунды растаял в потоке проспекта, так же как и моя надежда на благополучный исход дела с смс-ками. Я залезла в "Мерседес" и словно казни ждала реакции Егора. Не стал скандалить на людях, и на том спасибо.
– - Итак, я тебя внимательно слушаю, -- повернулся он ко мне после того, как уселся на водительское кресло и пару минут безмолвно пялился в лобовое стекло, -- И прекрати хрустеть пальцами, пожалуйста.
Я тут же расцепила руки и уставилась в пол.
– - Ну мне стали приходить эти сообщения, -- тихо проговорила я.
– - Когда, как часто?
– - Соболев говорил так, будто это я была виновата в том, что смс-ки слали именно мне.
– - Почти каждый день. Когда началось, не помню, надо у Лехи спросить, -- с каждым произнесенным словом мой голос становился все тише.