Семейство Борджа (сборник)
Шрифт:
Я с восторгом впивал каждое слово: алхимик мысли, я открыл тигель и обнаружил в нем золото.
– Спроси у него, – живо попросил я, – не будет ли он против, если мы запишем то, что он нам расскажет.
Переводчица задала ему этот вопрос и сообщила мне:
– Он согласен.
Г-н Г. сел к нам в коляску, и вместо того чтобы отправиться в Гейдельберг, мы возвратились в Мангейм и вышли у тюрьмы.
Г-н. Г. был сама любезность. С величайшей предупредительностью, с бесконечным терпением он вспоминал всевозможные подробности, став для меня чем-то наподобие чичероне, а когда он исчерпал все воспоминания о Занде, я спросил, как происходила казнь.
– Если желаете, – сказал он, – могу вам дать рекомендацию к человеку, живущему в Гейдельберге, который сообщит вам на этот счет самые полные сведения.
Я с благодарностью согласился, и при прощании г-н Г. вручил мне письмо. Адрес был следующий:
«Г-ну доктору Видеману, Гейдельберг, Большая улица, № 111».
Я поинтересовался:
– Это случайно не родственник палача, который казнил Занда?
– Его сын, и он был рядом с ним, когда упала голова Занда.
– А каков род его занятий?
– Тот же, что у отца, он унаследовал его
– Но вы же называете его доктором?
– Естественно, у нас палач имеет это звание.
– И чего же он доктор?
– Доктор хирургии.
– А вот у нас, – заметил я, – совсем наоборот: у нас врачей называют палачами.
– Вы найдете благовоспитанного молодого человека, – предупредил г-н Г., – который, хоть и был тогда в весьма юном возрасте, сохранил глубокое впечатление об этом событии. Что же касается его отца, убежден, он с радостью дал бы отрубить себе руку, лишь бы не участвовать в казни Занда, и отказался бы, если бы нашли кого-нибудь другого. Но ему пришлось делать то, что он обязан, и он постарался это сделать как можно лучше.
Я поблагодарил г-на Г., твердо решив воспользоваться его рекомендательным письмом, и мы покатили в Гейдельберг, куда прибыли в одиннадцать вечера.
На следующий день я первым делом нанес визит г-ну доктору Видеману.
Не без некоторого волнения, которое, как я заметил, отражалось и на лицах моих спутников, мы звонили в дверь судьи последней инстанции, как называют в Германии палачей. Нам открыла старуха; она провела нас, чтобы мы подождали г-на Видемана, который кончал одеваться, в прелестный рабочий кабинет, расположенный слева по коридору у самой лестницы. В кабинете было множество всевозможных диковин: кораллов, раковин, чучел птиц и засушенных растений; двуствольное ружье, пороховница и ягдташ говорили о том, что г-н Видеман увлекается охотой.
Вскоре мы услышали звук шагов, и дверь отворилась.
Г-н Видеман оказался молодым человеком лет тридцати – тридцати двух, весьма приятной наружности, с черными бакенбардами на мужественном и энергичном лице; на нем был утренний костюм, отличавшийся определенной деревенской изысканностью.
Было заметно, что он не только смущен, но и несколько раздосадован нашим визитом. Действительно, бесцельное любопытство, объектом которого, как ему казалось, он стал, вполне могло выглядеть странным. Но я поспешил вручить ему письмо г-на Г. и объяснил причину, приведшую меня к нему. Постепенно расположение духа его переменилось, и в конце концов он стал столь же гостеприимен и любезен, как тот, кто направил нас к нему.
Г-н Видеман оживил свою память; он тоже сохранил воспоминания о Занде и среди прочего сообщил нам, что его отец, рискуя навлечь на себя неприятности, попросил дозволения на собственный счет построить новый эшафот, чтобы никакой другой преступник не был казнен на алтаре, где пролилась кровь мученика. Такое дозволение было ему дано, и г-н Видеман велел сделать из того эшафота двери и окна в своем сельском домике, стоящем среди виноградника. В продолжение четырех лет этот домик являлся предметом паломничества, но постепенно посетителей становилось все меньше; многие из тех, кто омочил свой платок в крови, стекавшей с эшафота, занимают теперь государственные должности, находятся на жалованье у правительства, и нынче только иностранцы время от времени просят разрешить им увидеть эту реликвию.
Г-н Видеман дал мне проводника, так как я тоже захотел взглянуть на нее.
Дом находится в полулье от Гейдельберга по левую руку от дороги на Карлсруэ, на полпути к горе. Пожалуй, это единственный памятник такого рода на свете.
Наши читатели по одной этой истории гораздо лучше, чем по всему, что мы еще могли бы рассказать, имеют возможность представить, каков был человек, оставивший такую память о себе в сердцах тюремщика и палача.
Мария Стюарт
(1587 г.)
Поистине, есть имена роковые для королей; во Франции это имя Генрих. Генриха I отравили, Генрих II погиб на турнире, Генрих III и Генрих IV [42] были убиты. Что же касается Генриха V, [43] к которому судьба была так жестока в прошлом, то один Бог знает, что она ему сулит в будущем.
В Шотландии же это фамилия Стюарт.
Роберт I, [44] основатель династии, скончался в двадцать восемь лет от упадка сил. Роберт II, самый счастливый представитель рода, вынужден был провести часть жизни не только в уединении, но и в темноте по причине воспаления глаз, которые стали у него красные, как кровь. Роберт III умер от скорби, вызванной смертью одного из своих сыновей и пленением другого. Иакова I в Пертском аббатстве черных монахов заколол кинжалом Грэхем. Иаков II погиб при осаде Роксборо от взрыва пушки. Иаков III был убит неизвестным на мельнице, где он прятался после сражения при Баннокберне. Иаков IV, [45] пораженный двумя стрелами и ударом алебарды, пал вместе со многими своими дворянами на поле битвы при Флоддене, Иаков V умер от скорби, после того как потерял своих сыновей, и от раскаяния, оттого что велел казнить лорда Гамильтона. Сын злодейски убитого отца, Иаков VI, [46] которому было суждено возложить себе на голову короны Шотландии и Англии, прожил унылую, полную страхов жизнь, отмеченную в самом начале казнью его матери Марии Стюарт, а после смерти казнью сына Карла I. Карл II [47] часть жизни провел в изгнании. В изгнании умер Иаков II. [48] Кавалер Сент-Джордж, после того как был провозглашен королем Шотландии под именем Иаков VIII и Англии под именем Иаков III, [49] был вынужден бежать, не получив даже возможности придать своему оружию хотя бы блеск поражения. Его сын Чарлз Эдуард, [50] преследуемый после отчаянного похода на Дерби и разгрома при Куллодене, скитался по горам, скрывался среди скал, переплывал реки, наконец, полуголый, добрался вплавь до французского корабля и отправился умирать во Флоренцию, поскольку ни один европейский двор не пожелал признать его прав на престол. Его брат Генри Бенедикт, последний представитель Стюартов, жил на пенсию в три тысячи фунтов стерлингов, которую ему выплачивал Георг III, и скончался в полном забвении, завещав Ганноверскому дому все коронные драгоценности, что Иаков II увез с собою, бежав на континент, и тем самым дав хоть и запоздалое, но зато окончательное подтверждение законности династии, сменившей ту, к которой он принадлежал.
42
Генрих I – король Франции в 1031–1060 гг., супруг Анны, дочери Ярослава Великого; Генрих II (1519–1559) – король Франции с 1547 г; Генрих III (1551–1589) – последний представитель династии Валуа, король Франции с 1574 г., был убит членом Католической лиги монахом Жаком Клеманом; Генрих IV (1553–1610) – стал королем Франции в 1589 г., убит фанатиком-католиком Равальяком.
43
Генрих V (1820–1883) – так роялисты именовали внука Карла Х, герцога Бордоского, жившего после революции 1830 г. в изгнании.
44
Роберт I Брюс (1274–1329) – шотландский король с 1306 г., добился от Англии признания независимости Шотландии. Дюма ошибается и насчет продолжительности его жизни, и насчет принадлежности к династии Стюартов.
45
Дюма перечисляет шотландских королей из династии Стюартов. Роберт II (1316–1390) – первый король этой династии с 1370 г.; Роберт III – король в 1390–1406 гг. Его старший сын Давид умер в тюрьме, куда он сам заключил его, а второй сын Иаков попал в плен к англичанам; Иаков I (1394–1437) – сын Роберта III, взошел на престол в 1424 г., после освобождения из английского плена, погиб в результате заговора шотландского дворянства; Иаков II – король в 1437–1460 гг.; Иаков III (1451–1488) – наследовал Иакову II, погиб при бегстве после поражения, нанесенного ему мятежными лордами; Иаков IV (1472–1513) – погиб в сражении с английскими войсками. В 1503 г. женился на Маргарите, дочери английского короля Генриха VII Тюдора, что дало его потомкам возможность впоследствии претендовать на английский престол; Иаков V (1512–1542) – отец Марии Стюарт; в конце жизни сошел с ума.
46
Иаков VI (1566–1625) – сын Марии Стюарт и Генриха Дарнли, в 1567 г. провозглашен королем Шотландии, в 1603 г. после смерти королевы Елизаветы стал королем Англии под именем Иакова I. Его сын Карл I (1600–1649) в ходе Английской революции был низложен и казнен.
47
Карл II (1630–1685) – сын Карла I, в 1660 г. после смерти Кромвеля был приглашен на английский престол.
48
Иаков II (1633–1701) – второй сын Карла I, стал королем после смерти брата, пытался восстановить абсолютизм, в 1689 г. был низложен в результате «Славной революции», передавшей престол Вильгельму Оранскому. Бежал во Францию, неоднократно пытался вернуть престол.
49
Иаков III (1668–1766) – сын Иакова II, в 1716 г. с помощью Людовика XIV высадился в Шотландии, но потерпел поражение и вновь бежал во Францию, в 1774 г. отказался от притязаний на английский престол в пользу сына.
50
Чарлз Эдуард, «Претендент» (1720–1788) – сын Иакова III, в 1716 г. высадился в Шотландии, был поддержан вождями шотландских кланов, но потерпел поражение. Конец жизни провел в Италии под именем графа Олбени.
Первенство в несчастьях среди представителей этого несчастного рода принадлежит Марии Стюарт. Брантом [51] сказал о ней: «У всякого, кто захочет написать об этой прославленной шотландской королеве, будут два обширнейших сюжета: один – о ее жизни, второй – о смерти». Познакомился с нею Брантом при самых печальных для нее обстоятельствах: она покидала Францию, отплывая в Шотландию.
Произошло это 9 августа 1561 года. Девятнадцатилетняя вдовствующая королева Франции и королева Шотландии Мария Стюарт, потерявшая в один год мать и супруга, прибыла в сопровождении своих дядьев кардиналов де Гиза и Лотарингского, а также герцога д’Омаля и г-на де Немура в Кале, где ее ждали, чтобы перевезти в Шотландию, две галеры – одна под командованием г-на де Мевийона, а вторая под командованием капитана Альбиза. В этом городе она провела шесть дней. Наконец 15 числа того же месяца после скорбного прощания она, сопутствуемая гг. д’Омалем, д’Эльбефом и де Данвилем, а также множеством дворян, среди которых были Брантом и Шатлар, взошла на галеру г-на де Мевийона, получившего немедля приказ выйти в открытое море, что и было сделано с помощью весел, поскольку ветер был слишком слаб, чтобы воспользоваться парусами.
51
Брантом, Пьер де Бурдейль, аббат и сеньор де (1560–1628) – французский писатель и мемуарист.
Мария Стюарт в ту пору была в расцвете красоты, казавшейся еще блистательней благодаря траурному наряду, красоты столь чудесной, что очарования ее не избегнул никто, кого она хотела покорить, и для всех она оказывалась роковой. Примерно в то время получила известность песня о ней, справедливость которой не осмеливались оспаривать даже соперницы Марии Стюарт. Сочинил ее, как говорили, г-н де Мезон-Флер, благородный рыцарь, искусный в обращении как с пером, так и с оружием. Вот она, эта песня: