Семейство кошачьих
Шрифт:
– Не притворяйся, что не понимаешь!
– рявкнул мужчина.
– Но...
– я действительно не понимала.
Не дав завершить фразу Петр вытащил меня из кресла и на глазах изумленных коллег потащил по коридору к выходу. На ходу он яростно бормотал:
– Я дал тебе четырнадцать дней. Ровно четырнадцать дней, чтобы ты пережила все обиды и явилась ко мне поставить окончательную точку в наших отношениях...
– ооо, а разве мы остановились на многоточии?
– Я ждал тебя в позапрошлую пятницу, но ты не пришла. Цветы завяли, конфеты заветрились, а чертов борщ, который я припер на работу скис! Почему?
– он вытащил меня из лифта на нулевом этаже и повел знакомой дороге к месту парковки его автомобиля.
– Я бы понял пощечину, расцарапанное лицо, сброшенные на пол предметы со стола, но объясни мне, зачем ты испортила мою машину?!!!
– Котов был вне себя от гнева. Он отошел в сторону и моим глазам предстал...
Да, у кого-то явно больше фантазии, чем у меня. Я всего лишь планировала лобовое стекло разбить, а неизвестный явно художественным вкусом обладает!
Морда машины была перекрашена в ярко рыжий цвет с белыми полосами. На решетке радиатора неизвестный нарисовал хитрую кошачью рожу, к фарам приделал бумажные ресницы. Колеса стали похожи на поджатые лапы в белых носочках, а к багажнику крепился роскошный пушистый хвост. На заднем стекле белела надпись "Котовозка".
Согласна, есть от чего придти в ярость! Но не мне. Через пять минут я наконец перестала смеяться и смогла выдавить из себя:
– Это не я!
– Не отрицай, я знаю, что ты за мной следила!
– рявкнул Петр.
– Между прочим, это, - он указал на рыжую морду, - отмыть нельзя!
Оп-па, меня засекли. Впрочем, скрывать нечего, ибо я чиста перед законом, Котовым и чувством художественного вкуса. Сотворить подобную безвкусицу у меня бы рука не поднялась. Я все-таки дизайнер, а не мастер по оригинальной росписи автомобилей.
– Да, следила и что? Диверсию все равно не я совершила. Слушай, а может так и оставишь? Смотрится вполне... креативно, - подобрала подходящий эпитет.
– Издеваешься?!
– выдохнул Котов.
– Естественно! Радуюсь торжеству справедливости!
– я широко-широко искренне улыбнулась.
– Маша, в последний раз спрашиваю, ты это сделала?
– В последний раз отвечаю - нет!
– сложила на груди руки и посмотрела на него с вызовом.
– Маша...
– Это я сделала...
– мы обернулись. К колонне жалась Ира и комкала в руках платочек.
– Зачем?!
– в один голос завопили мы с Котовым.
– А потому что он был не прав, а от твоей биты сработала бы сигнализация, а отомстить надо, вот я и, а еще мы с Костей из-за него поругались, вот я и...
– она махнула рукой.
– Биты?!
– уставил на меня Петр.
– Ну...
– его взгляд смутил меня.
– Я хотела стекла в твоей машине разбить, - виновата поджала губы и опустила глаза.
– А что ты там про борщ говорил?
Он ведь говорил. Еще цветы и конфеты упоминал. И про две недели твердил... Мужчина опустил голову, потер ладонями лицо, пробормотал неизвестную науке фразу себе под нос.
– Маш, когда меня попросили понаблюдать за одной девушкой и подумать, смогу ли я ей помочь, то даже не предполагал, что своим согласием подпишу себе смертный приговор с предварительными пытками. В тот день, я следил за тобой у твоего дома, ты вошла в подъезд, и я собрался ехать, но мне позвонили. Разговор был долгий, а после на дорогу мне под колеса выбежала сумасшедшая в тапках и с кошкой на руках. Знаешь, не планировал я как-то с тобой знакомиться, но раз уж получилось, то решил провести несколько тестов. А дальше все покатилось по наклонной...
Я люблю все необычное, а ты самое необычное, что встретилось в моей жизни и я совсем забыл о просьбе, с которой началось наше знакомство. Мне напомнили, и правда так и так вылезла бы наружу, а отступать было уже поздно. Нормальная реакция на ложь - обида. Тебе нужно было время понять меня и простить. Я дал тебе две недели. Достаточно, чтобы остыть и мало, чтобы забыть. Дальше следовал хорошо разыгранный конфликт, взвинчивание эмоций до потолка и бурное примирение, но ты не пришла...
Когда заметил слежку, то успокоился: интерес есть, подумаешь, в сроках ошибся. Со всеми бывает. Подумал, хочешь записку оставить или тот самый учебник! Да я к тому моменту уже соображать нормально перестал, потому что испугался. Страшно испугался, что обидел слишком сильно, не рассчитал...
Я зевнула. Спохватилась и прикрыла рот рукой, но Петр успел заметить.
– Ты меня слушаешь?!
– возмутился он.
– Внимательно!
– широко распахнула глаза и изобразила живейший интерес.
Мужчина вздохнул.
– У тебя все не как у людей. Я тебе в любви пытаюсь признаться, а ты... Эх, Маша, Маша...
– Маша кушать хочет. Время, между прочим, обеденное. Борщ точно прокис?
– с затаенной надеждой поинтересовалась я. Йогурты уже поперек горла стояли.
– Я тебя убью, - хмыкнул Петр.
– Но после десяти лет совместной жизни.
– Маш, пожалей старого человека и выходи за меня и десять миллионов моих микробов замуж? О!
– он хлопнул себя по лбу. Открыл машину, порылся в бардачке и протянул кипу бумаг.
– Это справки: от стоматолога, дерматолога, венеролога, уролога, терапевта...
– А от психиатра?
– я подошла вплотную к Петру.
– Зачем?
– удивился мужчина. Его великолепный логический ум явно дал бой.
– Да потому что только идиоты тратят время на разговоры и бумажки, когда можно просто поцеловать, - Котов недоуменно моргнул. Задумался.
Нет, определенно, это я его убью через десять лет совместной жизни...
П.С. два месяца спустя.
Два молодых кота дома разнесли всю квартиру: диван разорван в клочья, карниз висит на одном гвозде, по всему полу разбросан наполнитель, тапочки практически съедены.