Семинарист
Шрифт:
Мне пришлось отпустить ногу и заблокировать прямой слева, а затем оттолкнуть близнеца воздухом.
Братья взревели и устремились вверх.
Мой противник, сделав сальто, оттолкнулся рукой от потолка и зарядил мне ногой в грудь. Доспех я успел выставить, так что удара почти не заметил. Схватив урода за лодыжку, я вырастил из правого кулака ледяные шипы и врезал наглецу по внутренней части бедра.
Лицо врага перекосилось от боли.
Наверное, я мог бы его убить. Или вложить в атаку чуточку больше силы. Но последствий в виде бесконечной мясорубки на арене хочется избежать.
Убрав шипы, я схватил близнеца за рубашку, притянул к себе и прописал лбом в переносицу. Хрящ сломался, из носа хлынула кровь. Левитатор внезапно обрёл вес и рухнул на пол.
Обернувшись, я стал свидетелем схватки высшего кинетика и второго летуна.
Пожалуй, не схватки.
Избиения.
Близнец подпрыгнул, оттолкнувшись от стены, неправдоподобно ускорился и попытался зарядить Вейцеру коленом в ухо, но траектория полёта внезапно изменилась. Близнеца сочно приложило о деревянную стену, затем — о потолок. Концентрация сбилась, и парнишка рухнул на доски, хватая ртом воздух.
Общее пространство блока теперь выглядело не лучшим образом.
Кровь, скорчившиеся на полу ушлёпки.
Я быстро осмотрел углы в поисках видеокамер, но ничего не обнаружил. Значит, у нас есть шансы на благополучный финал потасовки…
Воздух сгустился, породив мужика в коричневой рясе.
— Опять спарринг? — брат Олег оценил обстановку. И развернулся ко мне. — И опять знакомые лица.
— Не мы такие, жизнь такая, — я виновато развёл руками.
— Думали, нет камер — и всё можно?
— Хм, — вступил в диалог Вейцер. — Примерно так и думали.
— Артефакторика, — сообщил инквизитор. — Датчики засекли энергетические всплески.
— Уже и Дар применять нельзя? — опешил я.
— Ничего нельзя, — отрезал Олег. — Вы здесь не для того, чтобы друг дружку поубивать в идиотских мальчишеских разборках. Теперь вы служите человечеству. И должны понимать груз ответственности.
— Нош, — прогундосил один из близнецов. — И шелюшть.
— Хороший итог, — похвалил Вейцер.
Мы отбили друг другу кулачки.
— Думаете, это смешно? — нахмурился Олег. — Представьтесь.
— Алексей Фролов, — один из левитаторов кое-как поднялся на ноги. Судя по расфокусированному взгляду, у него было сотрясение. — А это Степан Фролов, мой брат.
Мы назвали себя.
— Пострадавшие — к целителю, — принял решение инквизитор. — Завтра в яму, противников и оружие выберет боевой куратор. А вы, Вейцер и Володкевич… в яму прямо сейчас.
— Что? — возмутился Мирон. — Обед же!
— Вы лишены обеда, — Олег взглянул на нас, как на придорожную пыль. — Марш в яму.
Имение Фурсовых
восточный пригород Турова
— Папа, звал?
Андрей Поликарпович отвлёкся от созерцания природы и повернулся к двери. Его младшая дочь, Варвара, только утром вернулась из бессрочной ссылки в Европу, куда глава Рода отправил всех своих наследников ещё в августе. Дочь он выдёргивать не хотел, но справляться с текущими делами в одиночку — задача непростая.
— Заходи, Варенька, — улыбнулся Андрей Поликарпович. — Как добралась?
— Мы же на самолёте, пап, — девушка подошла поближе, чтобы обнять отца. — С пересадкой в Варшаве.
Восемнадцатилетняя Варя всю жизнь провела на домашнем обучении, с лучшими наставниками, каких только мог найти глава Рода. А за свои деньги он мог найти кого угодно. Многоопытных учителей фехтования, носителей различных языков, финансистов и юристов, мастеров восточных единоборств и преподавателей йоги. Дочь развивалась разносторонне и вполне могла бы унаследовать империю Фурсовых, если бы не Денис, её старший брат. Двадцатичетырёхлетний Денис Фурсов уже три года сидел в Гамбурге, сотрудничал с Ганзой и заведовал активами Фурсовых в Евроблоке. В Россию он прилетал редко, но с отцом регулярно созванивался и поддерживал общение через родового телепата.
Проблема в том, что Денис не видел всей картины. Он привык оперировать отмытыми деньгами, инвестируя их с пользой для семьи, но лишь Варя понимала, насколько благосостояние Рода завязано на Володкевичах и их милом подвальчике.
— Я бы не стал тебя тревожить, — Фурсов указал на свободное кресло, — но обстоятельства изменились. Не в лучшую, должен признать, сторону.
— Ты о креме, папа?
— О нём, — вздохнул глава Рода.
— Я слышала, что произошёл конфликт с последним из Володкевичей. Как такое возможно?
Фурсов пожал плечами:
— Мы его недооценили.
Варя выглядела сногсшибательно даже по меркам Турова, одного из крупнейших мегаполисов России. Эффектная блондинка, высокая и стройная, с горделивой осанкой и ярко-голубыми глазами. Внешность ей досталась от матери, а та в молодости многим успела вскружить голову. Фурсов тогда не успевал принимать вызовы на дуэль и расправляться с незадачливыми ухажёрами, осмелившимися оспаривать его выбор. Что касается Дара, то Варенька стала кинетиком, хотя все расчёты показывали, что фамильные гены её предков по материнской линии должны возобладать. А мать Вари, старшая жена Фурсова, унаследовала криокинетические способности.
Замораживать врагов Варя Фурсова не умела.
Но она уничтожала тех, кто вставал у неё на пути, тысячью других способов.
— Война была бы проиграна, — нехотя признал глава Рода. — И теперь мы вынуждены сотрудничать с Ростиславом на худших условиях, нежели… до начала конфликта.
— Уменьшился процент? — догадалась девушка.
Андрей Поликарпович кивнул.
Варя на несколько секунд задумалась.
— Что с ним не так, папа? Мы думали, что он бездарь, ничего не умеет. Гвардию Володкевичей перебили. Ты отправил нас в Европу, потому что боялся удара с другой стороны…