Семиовражье часть первая. Штурмовые отряды империи.
Шрифт:
Когда из-под чёрного спёкшегося стекла, бывшего ещё пятнадцать минут назад песком, начали показываться башни аргонских кораблей, с левого берега Аривы подоспевшие артиллерийские части канефлянской армии открыли бешеный огонь, казалось по беззащитным и полу уничтоженным кораблям, но тщетно – из толщи раскрывающихся броневых пластин поднимались сетчатые трубки ракетомётов, и огромные орудийные башни с непостижимой для такой махины скоростью поворачивались в их сторону. Несколько тонн тринитротолуола – и канефлянские батареи замолчали. Ещё залп и ещё и вот уже корабли Аргонии, оставшиеся после ужасного избиения несутся над водой и переходят границу с Канефлянией. Ещё залп и ещё – и нет балийского корпуса, примостившегося невдалеке от батарей. Демирона мстил за потерю своих кораблей не жалея ни снарядов ни попадавшихся под прицелы орудий врагов.
Рейд на Шебраэну! Сколько лет аргонцы мечтали об этом, о
Но канефляне, не оказывая значительного сопротивления, пропускали изрыгающие огонь корабли вглубь своей земли. Города задолго до прихода линкоров выбрасывали белые флаги и их начали щадить, а мелкие войсковые соединения не могли сыграть сколь либо существенной роли в обороне и бесславно погибали.
Джакар вёл эскадры стратопланов. В далёкой холодной и серебристой стратосфере гудели их реактивные двигателя. Демирона послал баржи за погрузкой топлива и снарядов – их не хватило бы до Шебраэны, отдав в охранение все старые эсминцы, которые оказались лишь помехой в скоростном продвижении аргонских армад.
Только сидящие в генеральном штабе Ольгардо и Кай хмуро принимали сообщения с Южного Фронта – никто из них не верил, что сейчас, через два часа, максимум через три линкоры развеют Шебраэну по вселенной и война, война которой Джойстер Громовержец боялся в течение нескольких лет, закончится – победоносно и почти бескровно. Ольгардо, умудрённый боевым опытом на Платане вызвал все войска великого магистра с целью создания линии обороны на границе, которую только что перешли армады. Великий магистр срочно начал перебрасывать их с Хайиверы и Синдиката, но когда они подойдут к Излучине – один Ардинар Аргонский ведал. Кай лихорадочно читал телеграмму с «Медведя». – Послушай, дядя, они без боя взяли более тридцати городов и несметно деревень, и подошли к Серазу. Сераз выкинул белый флаг. Перед нами – Шебраэна!!! Демирона в ста милях от Сераза ждёт подвоза горючего. Хермисплюр на кораблях на исходе.
Ольгардо задумался. – А что, баржи ещё не подошли к складам?
– Чёрт его знает, у нас нет ни каких сообщений ни от них, ни от складов.
– Сейчас же прикажи обзвонить склады и баржи. Это очень странно.
Кай передал приказ телефонистам, и они сели ждать ответа, задымив трубками.
Только узнав, что баржи подошли к складам, и началась отгрузка, великий князь Ольгардо успокоился. А Кай и вовсе зевнул. Но сам не уснул, а вслушиваясь в эфир, сидел с полузакрытыми глазами.
У Сераза обстановка была ещё спокойней, чем в генштабе. Стратопланы Джакара, как гигантские птицы парили в верхних слоях атмосферы, ожидая общей атаки, а флот, оставшийся почти без горючего отдыхал на огромных просторах серазской степи, в ожидании барж. Электромагнитные орудия, питающиеся, так же, как и двигателя, энергией хермисплюра бессильно опустились в прорези башен, адмирал Демирона попросту спал, устав от ратных подвигов, его примеру последовала и большая часть корабельных команд. К несчастью сну измученных людей осталось продолжаться недолго. На дальномерах и радарах заметили продвижение с южной стороны огромных масс канефлянской техники. На встречу аргонцам шёл тяжёлый и неповоротливый, но хорошо бронированный и многочисленный канефлянский сухопутный флот, хорошо прикрытый с воздуха эскадрильями экранопланов и стратолётов.
На «Медведе» заиграл горн, завыли сирены, и корабль с последними усилиями кончающегося хермисплюра поднялся с земли и, поворачивая башни в сторону противника, дал знак флоту – линкорам становиться в кильватер, крейсерам сближаться с противником. Но далеко не всем кораблям удалось подняться, большая часть оставшегося без горючего флота продолжала лежать на земле, и лишь некоторые из них поднимали пушки к уровню горизонта, где дымились трубы мазутных шагающих крепостей Канефлянии. Демирона с матом сорвал крышку аппарата связи и кричал через тысячи километров на север в генеральный штаб, задыхаясь от бессильной ярости.
– Где баржи? Сейчас мой флот накроют канефляне, мне будет нечем ответить, у меня только сорок орудий главного калибра. Мне немедленно нужен хермисплюр, иначе весь флот погибнет!!!
В генеральном штабу недоумевали, баржи давно должны были быть на месте. На поверку оказалось, что хермисплюр на оружейных складах Излучины сдетонировал при погрузке, и взлетел в воздух вместе с баржами, а склады Тринии оккупированы бандами повстанцев, недобитых во время последней войны и так же взорваны. Кай Джойстер немедленно послал транспортные стратопланы к складам в Проциане и Стеллурии, но величайшее сражение Шебрании уже начиналось – канефляне подошли на выстрел из пироксилинового орудия и открыли оглушительную канонаду по аргонскому флоту, который отвечал орудиями главного калибра линкоров «Медведь» и «Донна Магдалина» и сотней пироксилиновых орудий среднего калибра, установленных на устаревших эсминцах и крейсерах. С неба падали искорёженные горы металла. Джакар вступил в бой с воздушными силами противника. Под огненным смерчем падающих экранопланов, стратопланов и стратолётов лишившийся маневренности аргонский флот уже не метался, а стоял. На канефлянские залпы отвечало уже не более семи, десяти орудий главного калибра, а корабли, получая пробоины, горели всё больше и больше. Агония аргонского флота продолжалась бы недолго, продолжи канефляне подобный обстрел. Но их адмирал, видя беспомощность аргонских кораблей, прекратил обстрел и приказал идти на абордаж. Тысячи штурмовых платформ наполненных до отказа канефлянским, балийским и буймиэльцким десантом неслись к флоту.
Джакар Джойстер, видя творящееся на земле избиение, повёл стратопланы в решающую атаку. Они, гудя перегретыми турбинами, на бреющем полёте, ежесекундно неся потери, осыпали флот противника тяжёлыми бомбами и ракетами, посылали море осколочных бомб в сторону платформ, но и стратопланов с каждой минутой становилось всё меньше и меньше, и канефляне медленно продвигались к беспомощным кораблям.
Демирона, не теряя времени, приказал сгружать остатки хермисплюра в два боеспособных линкора – «Медведь» и «Донну Магдалину», которые вели непрерывный огонь по приближающимся баржам и платформам, а иногда посылали снаряд другой в виднеющийся на горизонте канефлянский боевой корабль. Пожары, охватившие «Медведь» не мешали кранам вручную, с помощью лебёдок принимать те крохи хермисплюра который отдавал флот, во имя своего спасения, надеясь только на чудо и на шестисотмиллиметровые орудия «Медведя» нагретые от беспрестанной пальбы по врагу. Не замечая взрывов на собственной палубе, канониры вручную, с помощью лебёдок, подавали двухтонные снаряды в жерла орудий. Подавали, нажимали пуск и снова подавали. Бешеная атака канефлянских барж и платформ, уже готовая увенчаться общим абордажем, не удалась – они были с большим уроном отбиты и отогнаны к своему флоту, а аргонцы готовились к отражению новой атаки и как манны небесной ждали подвоза хермисплюра из Аргонии, который единственный мог изменить ход сражения и повергнуть канефлян в прах. Стратопланы императора летали всё реже и менее плотно – чувствовалось, что им досталось в этом бою несладко, что и благодаря им канефляне были отбиты и вновь начали артиллерийский обстрел. От кораблей империи выстроились длинные цепочки, хермисплюр подавали в вёдрах корзинах и горшках, под излучением самого хермисплюра и под бешенными обстрелом канефлян. Матросы передавали хермисплюр, умирая от его излучения и зная, что спасение только в нём, да в залпах линкоров, сделанных с помощью него. «Донна Магдалина» и «Медведь» теперь уже ревели и свистели полным бортовым залпом и содрогались в ожидании очередной порции хермисплюра – очередной порции энергии. Огонь канефлянских шагающих крепостей превратил в обломки все надстройки линкоров и изрешетил их броню. Целились уже вручную, наводя прямой наводкой, на флагманы канефлянского флота – «Мисри» и «Каноптим». Оглушённые и контуженые командиры башен кричали только «Подавай» и «Залп» и не слышали собственного голоса, ориентируясь только по часам. Простые канониры, не видя, как загорелся «Мисри» и как в клочья разрывались несущиеся на аргонцев эсминцы, только крутили диски лебёдок и утопляли кнопку «пуск» в пульт, готовый расплавиться от перегрева.
В условиях полной бесповоротной гибели аргонского флота, как-то казалось в Технотепуле, аргонцы решились нанести ядерный удар по флоту противника, не думая о том, что свой флот ещё борется и наносит непоправимые поражения флоту канефлянскому. Десятки ракет, выпущенные единым нажатием кнопки, совершённым Каем Джойстером, неслись к Серсо, обещая смерть канефлянам. Аргонский флот, вынесший атомную бомбардировку противником, снова принял на себя удар – теперь уже со своей стороны. Вместе канефляне и аргонцы взлетали к небу в виде перегретого пара. И только стратопланы, утюжа небо возле Серсо, наблюдали за тем, как остатки флота гибнут в ядерном огне.